Кирилл Шатилов - Торлон. Зимняя жара. Боец – Красный снег – Ложная правда

Тина слушала его, широко раскрыв глаза и постанывая под кляпом. Похоже, с прошлой их встречи она смирилась со своим положением и больше не сопротивлялась судьбе.

Бокинфал потрепал её по щеке и повернулся к Валбуру.

– Ну что, развяжем её? Не то ещё заболеет на холоде.

Не дожидаясь ответа, он достал из голенища добротного мехового сапога нож с коротким лезвием, перевернул Тину на живот и полоснул по веревке, сдавливающей её руки за спиной.

– Так-то лучше.

– Ты когда-нибудь бывал в Обители Матерей? – спросил Валбур, замечая, что ноги пленницы приятель умышленно оставляет связанными.

– Мне за ненадобностью. – Бокинфал потрогал кляп, затянутый у девушки под затылком. – А ты?

Валбуру про Айтен’гард приходилось только слышать. Некоторые называли его «вторым замком», имея в виду, что снаружи Обитель Матерей была такой же неприступной, как белый замок на высоких скалах. Кем именно были эти Матери и чем они занимались вдали от посторонних глаз за высокими стенами, все лишь догадывались, хотя ничего не было известно наверняка. Да и никто этим, похоже, не интересовался. Женщины – из робости. Мужчины… мужчинам всегда казалось, что Матери прячутся и прячут своих юных питомиц именно от них, а потому воображали себе тамошнюю жизнь как тун, полный женщин, а значит – пленительных пороков и соблазнов. Говорили разное. Одни, мол, что в Обители выращивают опытных хорен для потребностей тех, кто правит в замке. Другие – что на самом деле там только тем и занимаются, что справляют какие-то сугубо женские культы героинь, то есть героев в женском обличье, которых прошлое вабонов знало гораздо меньше, чем героев-мужчин, однако незаслуженно забыло. Третьи рассказывали, что на самом деле Айтен’гард – место, где женщин учат сражаться и убивать и что если настанет время давать отпор тем же шеважа, они все как одна придут на помощь жителям Вайла’туна и одним своим видом разгонят рыжие орды. Кстати, эта мысль недавно посещала Валбура, когда Бокинфал назвал их нынешнее пристанище виггер’гардом.

– Вы что это там надумали? Отпустить её хотите? – Биртон теперь сидел боком по направлению к движению и краем глаза следил за происходящим под навесом. От ветра его лицо стало розовым, и вообще он сейчас производил впечатление человека, вполне довольного жизнью. – Убежит – вам догонять.

– Не убежит, – заверил его Бокинфал. – Ты ведь не убежишь, моя красавица?

Тина отрицательно покачала головой и что-то пробубнила в кляп.

Валбур наблюдал, как Бокинфал приблизился к ней поближе, но вовсе не для того, чтобы помешать побегу, который, действительно, выглядел невозможным, если учесть обращенное на неё внимание спутников и связанные ноги, а чтобы обнять её за хрупкие плечи и прижать к себе правой рукой.

– Как жаль, что приходится вот так везти тебя неизвестно куда и непонятно зачем! Сказала бы мне раньше, что хочешь на место сестры, я бы что-нибудь придумал.

Тина подняла протестующий вой и отвернулась.

– Только не говори, что была вынуждена занять место Тисы. Вероятно, муж тебя потому и недолюбливал, что подметил в тебе это желание. Каких только женщин по жизни ни встречал, а все вы одним мёдом мазаны. Всем мужицкого внимания хочется да побольше и почаще. Разве не так?

– Чего ты к ней пристал? – буркнул Валбур, который сейчас не испытывал никаких лишних чувств, кроме жалости. – Лучше скажи, почему нас послали, а не кого другого?

– Почему? – Бокинфал потрепал Тину по бледной щеке. – Наверное, решил, что раз мы её нашли, нам и расхлебывать.

– А с сегодняшней подготовкой как?

– Не смеши меня. Неужели ты думаешь, будто за неделю из тебя тут настоящего бойца сделают? По своему опыту могу сказать: если каждый день биться да советы умные слушать, кое-что у тебя начнет получаться разве что к концу зимы. Конечно, если дотянешь. Не бросишь или увечий не получишь. А до тех пор всё это так, суета и самообман. Так что днём больше, днём меньше, какая, Тэвил, разница!

А ведь он прав, подумал Валбур. С чем я к Ротраму пришел, с тем на «кровь героев» и явлюсь. Разве что к мечу и щиту чуть попривыкну. Вместо копья я палку неплохо знаю, а уж на кулаках, выходит, я чего-то да стою. Может быть, в первый раз пронесёт. Главное не покалечиться сильно…

– Биртон, а что ты-то с нами поехал? – спохватился Бокинфал, продолжая ласкать пальцами лицо Тины. – Неужто у Ротрама кучеры повывелись? Или он никому больше не доверяет?

– И поэтому тоже, – оглянулся тот, жмурясь от снега. – А ещё потому, что в Обитель Матерей вас без меня не пустят.

– А тебя, хочешь сказать, пустят?

– Посмотрим. Обычно пускали.

– Ну ты даешь! – присвистнул Бокинфал. – Это за какие же такие подвиги?

Он не договорил. Биртон громко выругался, дернул поводья, сани накренились и все сидевшие в них повалились на борт. Бокинфал при этом умудрился прижать Тину ещё крепче.

– Смотри, куда идешь! – крикнул Биртон женщине, выскочившей из-за дома прямо под копыта разбежавшихся лошадей.

– А ты смотри, куда едешь! – ответила та, поправляя стянутый на глаза платок, чтобы глаза не слепило снегом. – Разогнался тут! Проваливай давай, пока я соседей не кликнула.

Как ни странно, наглый возница не стал пререкаться, махнул хлыстом, и сани заскользили дальше с прежней скоростью.

Вероятно, по важным делам спешит, подумала женщина, провожая сани хмурым взглядом до ближайшего поворота. Носятся тут всякие, как угорелые! Наразводили лошадей и рады. А нам теперь из дому не выйти без оглядки. Надо будет Шелте сказать, чтобы за Локланом присматривала в оба. Малец вот-вот ходить начнет, на привязи не удержишь. Как же быстро они растут! Поди вчера только Шелта животом хвасталась, а вот уже какие мысли ей в голову лезут…

Она подхватила со снега оброненный от испуга мешок и двинулась узкой тропкой между притихшими под снегом избами.

Добравшись без приключений до дому, она толкнула плечом калитку и с удивлением обнаружила, что Шелта не только ходит в столь неподходящую погоду по двору, рассыпая просо по кормушкам для залетных птиц, но и оставила корзинку с сыном под низеньким навесом ближайшего сарая.

– Ты в своем уме? Не видишь, снег какой валит!

– Тише, Мев, – с улыбкой ответила девушка, стряхивая белую пудру с очередной кормушки. – Он не хотел спать без меня в доме. А тут сразу закимарил. Не разбуди…

Мев не дала ей договорить, оборвав на полуслове нежным поцелуем. Шелта отняла губы, облизнула нижнюю и хитро посмотрела на подругу из-под миленького капюшона своей новой шубейки, которую недавно преподнесли ей в подарок посыльные из Обители Матерей.

– Ты меня смущаешь.

– Мне казалось, тебе это нравится.

– Да, но… Как сходила?