Елена Климентова - Золушка разбушевалась. Новая сказка о Золушке

– И не подумаю, – произнесла я и закрыла глаза.

И тут мне в голову полетели подушки, ленты, платья и даже башмаки. Меня трясли, как тряпичную куклу, за плечи, и стаскивали за ноги с кровати. Все это порядком мне надоело, хотя вначале и основательно повеселило.

Дернув правой ногой в сторону, я, судя по всему, сразу же добилась своей цели: заныла моя разлюбезная сестричка Амелия:

– О-о-о! А-а-а! Она разбила мне нос!

Апперкот правым кулаком – и уже застонала Лора. Видимо, я заехала ей под ложечку. С мачехой пришлось повозиться. Разница весовых категорий заставила меня изменить тактику борьбы.

Я прыгала по всей комнате в кружевных пантолонах, пиная ее ногами и выкидывая вперед кулаки. Неповоротливая мачеха реагировала с опозданием, в итоге я с блеском вымотала противника и нанесла ей сокрушительный удар ногой по шее. Та растянулась на животе, умудрившись проехать в этой позе почти полкомнаты. Умора, да и только!

– Так! – Сказала я, оглядывая поле битвы. – Чтобы больше никто и никогда сюда не заходил без моего спроса. Это – во-первых.

Сестры ныли, мачеха кряхтела на полу, силясь подняться. Я с удовлетворением отметила покорность поз и сломленный моральный дух своих родственничков.

– Во-вторых. С сегодняшнего дня объявляю бессрочным дежурным по кухне Амелию (та сразу же зарыдала в голос), главным уборщиком по дому Лору – не хмурься, тебе полезно двигаться, а то разжирела, как свинья! А ухаживать за лошадьми, садом и конюшней отправляю нашу мамочку. Да, мамулечка-мамусенька?

Я подошла к мачехе и любовно почесала ей под подбородком. Та сидела на полу и в изумлении таращила на меня глаза, как баран на новые ворота (Черт! Откуда я знаю про барана и почему у меня это постоянное дежа вю?).

– Да! И чтоб завтрак был готов через полчаса, розы прополоты через час, горох, фасоль, дрова, карета и все такое – сами, знаете, когда! Чтобы к вечеру было все готово. И только тогда я вам разрешу поехать на бал. Понятно?

– Ты не можешь так поступать… – прошептала (или прошипела?) мачеха.

– Да? Интересно, почему? Потому что вы там что-то сегодня ночью решили? Наверное, заменить меня на другую Золушку, да? Как Гадкого утенка? Ведь вам тоже не хочется умирать, как и мне, верно? Не хочется, чтобы сказка умерла? Так вот я вам хочу сказать: ничего у вас не выйдет! Теперь все пойдет по моим правилам. И все будет так, как должно быть в моей сказке. Моей! А не вашей. Поняли?

Мачеха с сестрами испуганно закивали головами.

– Тогда марш выполнять свои обязанности! А своим платьем к балу я займусь сама. Как-никак, я знаю в этом толк!

…Кружева, ленты, нижние юбки и расшивные корсеты. Мне кажется, что уже в сотый раз я пересмотрела все, что было в гардеробе Амелии и Лоры – и, по-прежнему, была недовольна. Большое, в золоченной раме, зеркало отражало мою точеную фигурку, ангельское личико и золотистые длинные волосы. Но ни один из имеющихся нарядов не добавлял моему отражению ни прелести, ни грации.

Задумчиво наматывая на большой палец левой руки прядь своих волос, я медленно спускалась в гостиную по лестнице, волоча по ступеням длинный шлейф кружевного пеньюара Амелии. Лора практически в одной набедренной повязке (так сильно она подоткнула полы своего платья) и с выпадающей из корсета огромной грудью драила полы гостиной. Из кухни раздавалось шкворчание и шипение – там Амелия сражалась с перепелами.

В кресле у камина, одетый чисто и аккуратно подстриженный, сидел с газетой мой отец. Сидел испуганно, неестественно поджав ноги, и делал вид, что увлеченно читает какую-то статью. А сам с ужасом поглядывал в сторону Лоры, которая со своей тряпкой подбиралась к нему все ближе и ближе. Я отметила опрятный вид папы, его уложенную бороду, но меня неприятно поразило пугливое выражение его глаз.

– Папа! У меня проблема.

Я подошла к отцу, присела на подлокотник кресла и ласково его обняла. Отец сразу же приободрился, заулыбался, но все равно было заметно, что он как будто стеснен в движениях.

– У меня нет платья к сегодняшнему балу, – продолжила я. – А Крестная заболела…

– Я знаю, дочка. – погрустнел отец. – Я знаю про Крестную..

Я поцеловала его в напомаженную ароматным маслом щеку.

– Ммм… а ты хорошо пахнешь. И выглядишь отлично!

– Я старался…

– Я вижу…

Отец был, по-прежнему, скован, а Лора с неотвратимостью немецкого танка (откуда я знаю про танк?) подбиралась к нему все ближе и ближе. Может, это мешает отцу расслабиться?

– Лора, достаточно. Продолжишь позже, когда я уеду. А пока займись стиркой на заднем дворе.

– Как скажешь, Золушка, – покорно произнесла Лора, с трудом встала, потирая коленки, и вышла, прихрамывая.

– Зря ты с ней так сурово, – проводил ее взглядом отец.

– Знаю, что зря. А что делать? Иначе она ничему не научится. И, вообще, кому сейчас легко? Думаешь, мне легко? Или тебе, например, легко?

– Мне? Да. Мне легко, – неуверенно произнес отец.

– Правда?

Я заглянула ему в глаза, и он засмущался:

– Ну, может, и не очень. Но я стараюсь…

– Стараться не надо, папа. Надо жить. Жить по-человечески. Понимаешь?

– Понимаю. Но, знаешь, дочка, – отец замялся, – Я же ведь не знаю, что такое – по-человечески. Я же сказочный персонаж, а нам по статусу положено жить так, как в сказке придумано…

– Ладно. Поговорим об этом позже… Вообще-то я к тебе за советом.

– Да? – оживился отец.

– Ты не знаешь, где здесь поблизости можно пару-тройку шмоток прикупить? А то все, что я шила для сестриц, мне не подходит. Сама что-нибудь сварганить уже не успею. А нужно еще прическу сделать, маникюр… Ну, ты понимаешь?

Отец охотно закивал головой:

– Знаю-знаю! У Синей Бороды в магазинах всегда полно женской одежды. Он же, как новая свадьба, скупает целые гардеробы в других королевствах, а потом, как похоронит… Ну, очередную… Так все вещи и продает, практически не ношенные…

– Отлично! Это то, что мне и нужно! Ты просто клад – а не папусик! Так, где, говоришь, его магазинчик?

…Натягивая перчатки, одетая в костюм для верховой езды, я вальяжно вышла на крыльцо. Мачеха, в с трудом застегнутом наряде конюшего, держала моего оседланного Гнедого под уздцы и покорно ожидала моих распоряжений. Я осмотрела сад: прополота была лишь небольшая часть розовых кустов. Я неодобрительно покачала головой. Мачеха виновато склонила голову.

– Плохо работаешь, дорогуша. За это можешь получить наряд вне очереди!

Черт! Я на мгновенье задумалась: причем здесь наряд? Я же не собираюсь ей в магазине Синей бороды покупать платье. Или собираюсь?… Нет, пусть ходит в штанах, и сама пугается от того, какая она толстая и страшная. Тогда причем здесь наряд? Ладно, подумаю об этом завтра. Опять, завтра?..