Людмила Лапина - Тайна Монсегюра. Фантастический роман

Рыцарь скоро вернулся, помог Ляле сесть в седло, вскочил на Глера и поехал вперед, показывая дорогу из уединенной долины. В ущелье сэр Луис взял поводья кобылы и провел ее по опасному месту, где камни были еще влажными от утренней росы. Ляля любила горы и в другое время с удовольствием провела бы несколько дней в уединенной пещере, затерянной среди скал и ущелий. Она отлично выспалась прошедшей ночью и теперь чувствовала себя отдохнувшей, полной сил. Пока путешествие по горам не пугало ее. Сэр Луис заботился об ее удобствах, еда у них еще оставалась, и Ляля с нетерпением ожидала скорого приезда в замок Монсегюр. Рыцарь ехал вперед, показывая дорогу. Как он находил тропу и выдерживал направление к родовой цитадели, оставалось загадкой для Ляли. Но она доверяла своему спутнику и вертела головой, рассматривая величественную природу Пиренеев. Сейчас они ехали по горному склону. Внизу клокотал быстрый ручей. Лучи рассветного солнца согревали землю и воду. Клубы белого тумана поднимались над горным потоком и сворачивались в кольца, окрашенные в розовый цвет румяным утренним солнышком. Ляля подставляла лицо ласковым лучам, ежеминутно наливавшимся жаром – солнце поднималось все выше. Они ехали уже три часа – спускались в ущелья, поднимались по склонам. Когда кони ступали почти по краю пропасти, Ляля сжималась в комок, хваталась за луку седла, но молчала, боясь нечаянным возгласом отвлечь внимание рыцаря от тропы, по которой они ехали. Сэр Луис оценил выдержку дамы. Спустившись с очередной кручи, они выехали на луг, радующий глаза путешественников сочной зеленой травой. Серебристый, весело журчащий ручей пересекал его. Рыцарь обернулся к Ляле.

– Демуазель, мы сделаем здесь привал.

Она улыбнулась спутнику и потихоньку разжала пальцы, стиснутые мертвой хваткой на луке седла.

– Я с удовольствием выпью воды, – произнесла девушка, соскользнув на землю, поддержанная рыцарем. Солнце, близкое к зениту, припекало уже вполне ощутимо. Ляля скинула плащ, положила его на траву и помогла сэру Луису распаковать провизию.

– Я схожу за водой, – взяв серебряный, украшенный по ободу сапфирами кубок, девушка поспешила к ручью. Вода весело журчала по почти белым камешкам. Берега ручья покрывала обкатанная яростной горной водой галька. Предвкушая приятную прохладу, Ляля зашла в заросли кустов, скрывшие ее от рыцаря, скинула сандалии, стащила чулки, подняла подол платья и вошла в ручей, застонав от острого счастья. Вода обтекала ее голые ноги выше щиколоток. Кубок остался лежать на прибрежной гальке, отражая солнечные лучи ослепительно ярким сиянием.

Ляля завязала платье на бедре и восторженно рассматривала очертания гор, уходящих на юг от места их остановки. Треугольные очертания высоких пиков выделяются на фоне голубого летнего неба более блеклыми оттенками серо-синих тонов. На многих вершинах лежат снежно-белые шапки, не тающие даже в самом жарком августе. Пиренеи – красивые высокие горы. Налюбовавшись возвышающим душу зрелищем, девушка переступила замерзшими в ледяной воде ногами, нагнулась, сполоснула руки, умылась и, зная, что рыцарь не подсматривает за ней, вдоволь напилась прозрачной живительной влаги из сложенных ковшиком ладоней. Пусть это не куртуазно, но пить хотелось все сильнее. Как хорошо освежает ледяная вода. Ляля зачерпнула кубком прозрачную влагу и вышла на галечный берег. Ее замерзшие ноги споткнулись об обточенные потоком камни, и девушка рухнула в воду. Влажный холод сковал тело, сердце замерло от резкой перемены температуры, перед глазами замелькали черные точки. Ляля сурово прикрикнула на себя (мысленно!) и восстала из воды. Звать сэра Луиса не хотелось, стыдно предстать перед ним в смешном виде – она хотела напиться, а не утопиться. Конечно, сэр Луис прибежит на ее зов, вытащит из ручья, окружит заботой, но щеки Ляли заалели. «Скажу, что изволила купаться именно в платье!» – подумала она и выбралась на берег. Кубок лежал и сиял почти у берега. Опустив подол платья, девушка зачерпнула воды, грациозно выпрямилась и, неся кубок торжественно, как вечно юная Геба на Олимпе, вышла из зарослей, окружающих ручей. Шаг… другой… Какая мягкая трава под босыми ногами.

Сэр Луис рубился один против четверых. Он снял кожаный колет, намотал на руку и действовал им как щитом. Меч в его правой руке со свистом описывал грозные восьмерки, оставляя в воздухе ослепительный след. Пока граф держал на расстоянии нападавших на него людей, видимо, бывших воинов или наемников, одетых в кожаные куртки. Двоих сэр Луис уже зарубил излюбленным ударом – наискось через плечо, отделив от туловища голову и правую руку. Нападавшие не ожидали встретить такое отчаянное сопротивление со стороны воина, даже не облаченного в кольчугу. Ляля расширенными глазами наблюдала за схваткой и не замечала, что подходит все ближе к сражающимся.

Это не турнир, а настоящий бой, и рыцарю потребуется все его воинское умение, чтобы выйти победителем из неравной схватки. Один из нападавших пал, сраженный просиявшим на солнце рыцарским мечом. Сэр Луис не стоял на месте, прыгал, крутился, и меч создал вокруг хозяина непробиваемую стальную стену. Трое, оставшихся в живых, переглянулись и усилили натиск, а подползавший со спины к рыцарю четвертый вытащил кинжал. Ляля ахнула, выронила кубок и с криком бросилась вперед, не глядя под ноги – так спешила предупредить об опасности своего рыцаря. Сражающиеся повернули головы в ее сторону.

– Там, там … – выкрикивала она, показывая рукой.

Девушка уже различала выражение глаз обернувшихся к ней воинов, изумленных ее вмешательством. Душная тьма накрыла Лялю, ноги ее оторвались от мягкой травы горного луга. Девушка застонала от досады – ее опять похищают! Рычание вырвалось из горла золотоволосого графа, и он прыгнул вперед. Три человека с мечами мешали ему придти на помощь донне Лилиане. Два негодяя накинули ей на голову плотный суконный плащ и быстро уносили вверх по ручью. Меч графа сверкнул в убийственном замахе – разбойник лишился головы. Сэр Луис подпрыгнул и успел увернуться от броска бандита, подползшего к нему сзади. Несчастный не смог сравняться с ассасином быстротой и бесшумностью движений. Кованый носок графского сапога разбил ему переносицу. Рыцарь повернулся к двум оставшимся в живых участникам нападения. Плохое железо их вскинутых вверх мечей разлетелось, не остановив падающий им на головы смертоносный дамасский клинок. Сэр Луис ударил еще раз. Окровавленные, разрубленные тела пали к его ногам. Рыцарь перепрыгнул их и бросился в погоню – крики Ляли, даже заглушаемые плащом, служили ему ориентиром. Вломившись в кусты, граф застонал от досады – похитители уже сидели в седлах. Один из них придерживал перед собой перекинутую через лошадь яростно извивающуюся под тяжелым плащом девушку.