Наталья Сарафанова - По закону возмездия. Боевое фэнтези

В центре своего войска харсы выстроили клин, направленный острием на мауронгов. По краям и во главе клина за высокими щитами шли закованные в броню копейщики. Под их прикрытием в глубине строя прятались меченосцы с короткими тяжелыми тесаками и небольшими круглыми щитами. Они вступали в бой, если внешние ряды клина разрывались противником. За клином вытянулась во фронт вторая линия пехоты. Конница прикрывала фланги.

Первая линия мауронгов встречала врага сплошным сомкнутым построением из двух хугатонов с глубиной в двадцать рядов воинов. В первых пяти рядах за высокими прямоугольными щитами под тяжелыми прочными доспехами стояли копьеносцы, готовые первыми принять на себя удар врага. За ними сжимали ладонями топоры и мечи рубщики. В тылу у пехотинцев таилась конница, готовая в любой момент закрыть брешь в строю или же прикрыть фланги. Перед хугатонами растянулись в линию несколько сот лучников.

Пехота харсов остановилась в пяти сотнях шагов от хугатонов. Первыми мауронгов атаковали конники. Они пронеслись перед их строем, стреляя из луков на полном скаку. Мауронги прикрывались сомкнутыми щитами. Их лучники не оставались в долгу. Спрятавшись за щиты копьеносцев, они посылали в сторону врагов жалящие стрелы.

Вскоре первая проба сил закончилась. Конники харсов вновь отошли к флангам. С обеих сторон пало несколько десятков воинов, пронзенных стрелами.

Взревели боевые трубы, и клин харсов двинулся на центр мауронгов.

– Аррах! Аррах! – послышался боевой клич, издаваемый тысячами вражеских глоток.

– Харра! – понесся над полем боя ответный рык мауронгов.

Чтобы не сломать строй, клин харсов приближался медленно, ощетинившись длинными копьями. Тем временем в первой линии мауронгов поднялся черный сигнальный стяг, и две хуги из второй линии, подчиняясь этой безмолвной команде, немедленно выдвинулись вперед, усиливая центр войска.

Лучники мауронгов посылали в клин сотни стрел, но ощутимого урона харсам не наносили. Их воины прикрывались крепкими щитами.

Острие клина харсов врубилось в построение мауронгов. Долину накрыл шум, похожий на голос прибоя океанских волн. Крики воинов, лязг стали, ржание лошадей слились воедино. Клин врага медленно, подобно гигантскому клыку, вгрызался в строй мауронгов, разрывая их шеренги, но постепенно завяз и потерял ударную силу. Острие его смялось, и раскрошилось, как сырая глина на мелкие группы бойцов.

Меж тем вторая линия пехоты харсов, разделившись надвое, обогнула клин и обрушилась на края первой линии мауронгов, вынудив их медленно податься назад. В лобовой атаке при равных силах преимущество всегда было за мауронгами, но теперь на десять тысяч воинов Империи навалились разом более тридцати тысяч врагов. Линия мауронгов все более прогибалась под их натиском, и наступил момент, когда она разорвалась будто плотина под неудержимым напором паводковых вод. Харсы хлынули в прорыв, но там их встретила вторая линия войск. Гулко забили боевые барабаны, и два резервных хугатона в плотном боевом порядке, медленно двинулась вперед. Первая линия отойдя за вторую, разделилась и, перестроившись во фланги, не позволяла врагам обойти хугатоны. Несмотря на численное превосходство, харсы в лобовой атаке ничего не могли сделать с плотными построениями мауронгов. Вся масса их войск колыхалась бестолково, будто мутная весенняя вода в запруде.

Пошел дождь, мелкий, моросящий и холодный, накрывая картину сражения мутной завесой.

Мауронги постепенно выровняли линию своих войск. Некоторое время битва шла на равных, но вскоре после полудня армия харсов медленно подалась вспять по всему фронту.

Тайлуг уже было хотел послать хугатон в бой, но остановился, почуяв неладное. Войско врага продолжало медленный, но вместе с тем организованный отход, и в нем не было признаков поражения. Мауронги продолжали наседать, при этом их боевые порядки нарушились, а фланги открылись. Битва переместилась из узкого участка долины на открытое пространство.

Тайлуг ощутил, что это ещё далеко не конец сражения, и у врага есть в запасе силы.

Он не ошибся. Вскоре послышался рев трубы, и с дальнего края долины, из узкого ущелья, огибая правый фланг мауронгов, вырвалась конная лавина харсов. Она врубилась с тыла в ряды хугатонов. Одновременно харсы перешли в наступление с основного фронта. Войско мауронгов попало в окружение.

Тайлуг решил, что отсиживаться за холмами более нельзя. Он, вскочил в седло, выхватил меч, взмахнул им в воздухе, подавая сигнал к наступлению, и первым направил коня на харсов. За Тайлугом незамедлительно ринулись пятьсот всадников хугатона. Следом за ними молча пошла пехота.

Конники Тайлуга ударили в правый фланг харсов.

– Харраа! – разнесся над битвой яростный боевой клич.

Меч Тайлуга скользнул по щиту вражеского всадника. Тот ловко извернулся, и в свою очередь ударил тяжелым топором. Тайлуг отразил удар, отпустил поводья, выхватил левой рукой из-за спины чекан и с широкого замаху всадил его острие в шлем противника. У того на глаза из-под шлема хлынула темная кровь. Тайлуг рванул оружие на себя. Шлем слетел с головы харса, а сам он назад откинулся, но остался в седле будучи мертвым.

Тайлуг направил коня в самую гущу схватки. Много врагов вокруг. Секутся они тяжелыми длинными клинками. Тяжело рубятся. Но всадники Тайлуга увертливы. Падают с обеих сторон воины, кони храпят. Тесно, жарко. Запах крови и пота ноздри пробивает. Упорная битва, злая.

Удар вражеского копья сразил коня под Тайлугом. Коварные харсы зачастую поражали лошадей, опасаясь всадников. Перелетев через голову сраженного коня, Тайлуг приземлился на ноги и продолжил бой пешим. Уклонился от удара топора, рассекая мечом живот нападавшего харса, затылком почувствовал опасность и ударил, не глядя наотмашь чеканом за спину, почувствовав при этом, как сталь поразила плоть. Отражая тяжелый удар палицы, скрестил меч и чекан, а затем не медля, полоснул клинком по глотке противника.

Удар, отражение, уход, поворот в смертельном танце. Снова удар и кровь врага на клинке.

На подмогу конникам подоспели пешие воины хугатона. Тайлуг тем временем сошелся в схватке с тяжелым пехотинцем харсов. Тот яростно с пеной на губах грыз край круглого щита и размахивал увесистым топором. Глаза харса были налиты кровью, как у бешеного быка. Вокруг него лежал с десяток мауронгов, поверженных им.

– Аррах, – захрипел харс. Он несколько раз взмахнул топором, как перышком, заставив Тайлуга отступить на пару шагов, а затем ринулся на него.

Тайлуг отразил пару атак, ушел с разворотом, атаковал косым ударом меча по среднему уровню с переходом на верхний и ощутил, что этот здоровенный детина не только силен, как носорог, но обладает молниеносной реакцией и кошачьей быстротой в движениях. Он ловко отбивал удары, быстро перехватывал рукоять топора при тесной схватке ближе к лезвию, орудовал щитом, норовя его ребром нанести поражающий удар и не забывая при этом отмахиваться от других мауронгов.