Андрей Смирнов - Баламуты Белокамня

– Похоже, что я дал маху! – почесал свой затылок воин, вставая с бесчувственной девушки.

Вокруг них уже появились первые ночные зеваки, хотя чего было делать в столь поздний час на улицах добропорядочным гражданам? Кто-то звал стражу, неподалёку показались проблески света от факелов, а также послышался топот подкованных сапог приближавшихся служителей правопорядка. Не понимая, что на него нашло, молодой человек легко поднял небольшую девушку на руки, перекинув через плечо, после чего скрылся с ней в подворотне под настороженными взорами зевак. Ну не мог Рульф просто так оставить воровку на съедение страже, особенно после того, как узрел содержимое мешка. Немного попетляв по переулкам, чтобы сбить возможную погоню со следа, воин бережно уложил свою ношу на одну из скамеек в парке поблизости от Променада, решив переговорить с девушкой, похлопав её по щекам, дабы привести в чувство. Когда та очнулась, то сразу же вжалась в спинку скамьи, ожидая от громилы чего угодно, но только не сострадания.

– Э-э, привет! – выдал воин, всё прошлое общение которого с девушками сводилась только к этим словам. – Ты, это, извини меня, за то, что приложил так сильно. Я, это, в раж вошёл, и вот…

В ответ лишь молчание, а также взгляд, полный страха и ненависти.

– Меня Рульф зовут, и я преследовал вас не нарочно…

– Не нарочно?! – нахмурилась девушка, но тут же ойкнула от боли, ибо синяк мешал ей совершать какие-бы то ни было мимические упражнения, не напоминая о себе. – А зачем тогда в меня свой мешок швырнул и затем сбил с ног и оглушил?

– Ну, я, это, того! – смутился Рульф. – Думал, что ты парень, и все дела. Откуда же мне было знать, что ты ограбила хлебный магазин или пекарню… Кстати, зачем ты это сделала?!

– Есть хотела, – мрачно ответила та. – Как и мои родители с братьями и сёстрами… А вот ты зачем за мной побежал?!

– Э-э-э…

Говорить о том, что воин жаждал забрать всю добычу воров себе, было, естественно, верхом глупости.

– Гражданский долг решил исполнить? – усмехнулась девушка.

– Чего? – не понял её Рульф.

– Забудь! – кивнула воровка. – Что ты со мной делать будешь?!

– Отпущу, что же ещё? – пожал плечами воин, вставая с лавки.

– Спасибо! – буркнула та, с опаской поднимаясь следом и отступая на шаг назад, после чего осмотрелась по сторонам. – Где это мы?!

– В парке Тысячи Слёз, – пояснил Рульф. – Это я тебя принёс сюда.

Тут, вероятно, нужно сделать отступление, и рассказать, что этот большой сад посреди города носил такое название не зря, ибо был излюбленным местом встречи возлюбленных, приходивших сюда по ночам для любованию луной и своими вторыми половинками, сопровождая всё это томными вздохами и жеманными поцелуями. Одно время тут повадились собираться различные торчки и прочие асоциальные личности, поскольку в закутках парка легко можно было принимать различные запрещённые наркотические зелья или распивать в своё удовольствие любой самогон, не опасаясь визитов стражи, которые в эти места заглядывали редко, а уж если и заходили, то скрыться от них среди зарослей живого лабиринта множества кустарников и деревьев не составляло большого труда. Естественно, что возлюбленным подобное соседство понравиться не могло, а посему они попытались отвадить отсюда нарушителей сначала словами, а потом и делом. Кто первым схватился за лезвие – сын знатного купца или обдолбанный наркоман, история умалчивает. Но факт остаётся фактом – от слов быстро перешли к кулакам, а потом и вовсе перевели разборки в разряд поножовщины, результатом которой стало несколько трупов, среди которых оказались и несколько возлюбленных юношей, по которым в дальнейшем в этот сад приходили проливать слёзы их дамы сердца. Именно из-за этой грустной истории безымянный ранее парк получил новое название, на его аллеях появилось несколько статуй и фонтанов соответствующей тематики в виде печальных дев, проливающих слёзы над телами своих заколотых любовников. После того случая стража с новыми силами взялась за наркоторговцев, и посему торчки перестали заглядывать в это место, возвращая его тем, у кого попытались в своё время отнять. И поэтому в него снова хлынула влюблённая молодёжь, хотя некоторые обыватели уверяли соседей и знакомых, что те хуже любых наркоманов, ибо также постоянно пребывают в эйфории или меланхолии при отказах, не замечают никого вокруг, и ради своих чувств способны на глупости не менее опасные и разрушительные, чем те же самые торчки.

– Зачем ты меня сюда принёс?! – насторожилась воровка, опасавшаяся всяких извращенцев, при этом сразу же начиная проверять свои одежды – не лапал ли её этот дылда, пока она была без сознания?

– К месту нашей драки стража спешила, и я решил им не оставлять тебя на растерзание, когда увидел, наконец, что ты украла, – вздохнул воин.

– Ну хоть за что-то тебя упрекнуть нельзя! – хмыкнула девушка, разглаживая свои одеяния и разворачиваясь к парню спиной, собираясь уходить.

– Постой! – остановил её Рульф. – Подожди!

– Чего тебе?! – бросила через плечо назад воровка.

– Как тебя хоть зовут-то?

– Тебе это зачем?!

Судя по румянцу, стремительно заливающему щёки молодого воителя, девушка явно пришлась ему по нраву, о чём он стеснялся сообщить прямо. Увидев это, воровка усмехнулась, после чего огорошила мужчине.

– У меня есть муж и сын, так что имени тебе моего знать не обязательно. Прощай, славный воин!

Услышав это, Рульф сник на пару секунд, а потом развернулся, намереваясь вернуться обратно к гостинице, куда, скорее всего, уже заселились его товарищи.

– Жаль, что моя блестящая идея провалилась! – почесал затылок воин, уныло топая по направлению к «Пристанищу торговца». – Никакой прибыли с неё я получить так и не смог, хотя затея была изящной – отобрать украденное у воров и взять себе на правах сильного – это ведь за кражу не считается, верно? Так ведь мало этого, но я ещё и свой заплечный мешок оставил на мостовой у канала. Благо, что там было пусто. Ну, кроме пары пойманных булок, разумеется!

Хотя, надо признать, Рульф скорее переживал не из-за потери и краха надежд, а из-за неудачного общения с девушкой, которая в итоге пришлась ему по нраву. Через полчаса горестных вздохов и самосожалений, воин вышел к гостинице, изрядно продрогнув от ночного холода. Отчаянно зевая и шмыгая носом, молодой человек зашёл вовнутрь заведения, при помощи звоночка вызвал заспанного служку, осведомляясь у него о наличии свободных комнат.

– Конечно, есть! – кивнул ему молодой человек, боровшийся со сном изо всех сил.

– А у вас не останавливались, случайно, двое… э-э, трое господ, среди которых был такого росточка гном, малый в мантии красноватого цвета и полноватый юноша?