Андрей Смирнов - Баламуты Белокамня

– В чём дело, господа хорошие?! – мрачно навис над столом Клавдий, уперев в столешницу свои немаленькие кулаки. – Почему бузим?!

Рульф с насмешкой посмотрел на повара, который был почти на две головы ниже фермера, и уже в плечах, пусть и решимости тому было не занимать. Как соперника, повара никто не воспринимал, и, вероятно зря, ибо на фронте Клавдий научился махать не только половником, но откуда об этом было знать четверым проходимцам, решившим поскандалить прямо на людях. Пьер и Люций сразу же поспешили сделать вид, что их тут нет, оставив решение конфликта на Рульфа. Моргримм к повару никаких претензий также не имел, ибо даже не успел попробовать его стряпни, как та вся пропала в бездонных желудках его спутников. Уж если с кем и говорить, так это с ними, ибо как можно так быстро жрать, не поделившись с товарищами?! За такое обычно бьют в рыло, как и за крысятничество.

– Так что вас там не устраивает?! – обвёл тяжёлым взглядом всех Клавдий. – Ну, чего молчим?! Языки проглотили?!

– Нет, – усмехнулся Рульф, громыхнув стулом, поднимаясь на ноги, и выпрямляясь во весь свой не малый рост. – Мы шумим из-за того, что нам принесли такую крохотную порцию, словно на нас решили сэкономить. И это за пять чешуй с рыла, то бишь два солнца со всей компании. И, кроме всего прочего, прошу заметить, что и ужином нас вчера не накормили…

– Потому что вы пришли поздно! – нахмурился Клавдий. – На кухне уже никого не было, а посему…

– А посему предлагаю нам либо возместить отсутствие ужина новой порцией завтрака, либо отдать часть платы, – подал голос со своего места Пьер. – Это будет справедливо. Кроме того, мы же со своей стороны обязуемся вести себя подобающим образом, и больше не скандалить. В противном случае мы и правда имеем все основания негодовать по поводу вашего сервиса…

Пожевав губами, повар задумался. С одной стороны гости были правы, но с другой ему было обидно за недавнюю оценку его кулинарных способностей. Хотя, если бы пища оказалась отвратной, стали бы эти троглодиты требовать добавки? Едва ли. Зная, как хозяину не нравится, если постояльцам возвращают деньги, лучшим выходом из ситуации было дать этим проглотам ещё еды и надеяться на этом, что инцидент будет исчерпан.

– Вы же сказали, что в плену вас кормили лучше?! – нахмурившись, посмотрел в сторону Рульфа повар.

– Ну я же не говорил, что меня при этом держали и сохраняли в лучшем виде для жертвоприношения, – ответил тот с усмешкой. – Если бы я иссох от голода к тому моменту, когда меня должны были зарезать в полнолуние, то неужели бы тот дикарский бог, которому предназначалась моя жизнь и душа, был бы доволен подобным подношением?! Конечно, нет! А посему меня откармливали на убой, принося только лучшие фрукты, мясо, рыбу и даже алкоголь, ага! Вот только незадача – я смог припрятать от пленителей куриную кость у себя за щекой, а потом с её помощью подточил бамбуковые прутья своей клетки, проткнул одну глотку, и дал дёру.

– Во заливает! – усмехнулся гном, который не представлял себе того, как можно совершить побега при помощи одной косточки.

– Сущая правда! – кивнул великан. – Так что, уважаемый? Дадите нам ещё вашей добротной стряпни или вернёте часть платы?

– Ладно, – кивнул Клавдий, отходя от стола искателей приключений, отчасти удовлетворённый мирным разрешением конфликта, а также тем, что теперь его еда перешла из разряда никудышной в удовлетворительную. – Сейчас вам принесут ещё один казан плова, но на этом всё! Будете шуметь или как-то иначе мешать нашим гостям отдыхать – пригласим сюда стражу.

– Договорились! – усмехнулся Рульф, садясь обратно за стол.

Через минуту служка притащил новый котелок каши, из которого, к неудовольствию гнома, Люций и Рульф также стали накладывать себе еду в миски.

– А вам не многовато ли будет?! – нахмурился Моргримм, поражаясь в душе прожорливости своих товарищей. – Вы и так первый котёл схарчили в один присест всего лишь вдвоём.

– Спокойствие, Мор, – усмехнулся Рульф. – Тут на всех хватит!

– Хватит-то хватит, но неужели вы ещё…

– Я тебе потом всё объясню, – прошептал ему на ухо Люций. – Ешь!

Делать было нечего, ибо выяснять дальнейшие отношения на виду у персонала и прочих гостей было и правда неразумно, и, кроме того, конфликтовать с теми людьми, кто должен тебе долю от добычи… Поэтому делать было нечего, и Моргримм начал ковыряться в своей тарелке без особого аппетита, ибо ему уже не терпелось сбыть награбленное и разделить добычу, а уже потом заниматься завтраками, обедами и прочими приятными вещами. Так же чах над тарелкой и Пьер, зато вот Рульф и Люций с новыми силами набросились на свои порции, уничтожая их в мгновение ока. Видя, как отчаянно быстро исчезает плов из их мисок, Моргримм начал пошевеливаться, ибо опасался он не зря…

– Ты будешь это есть? – наклонился к магу пухлощёкий жрец, указывая ложкой в сторону его еды. – А то я…

– Бери! – вздохнул Пьер, равнодушно подтолкнув тарелку по направлению к обжоре.

– Благодарю! – кивнул ему Люций. – Ты настоящий друг!

– У тебя вся дружба выражается в жратве, толстяк! – усмехнулся Рульф, с плохо скрываемой завистью наблюдая за тем, как жрец расправляется с добавкой. – Кто тебя больше подкармливает, тот и друг, верно?!

Отвечать на это Люций не спешил, быстро расправляясь с пловом, и рослый воин с надеждой посмотрел на остатки каши миске Моргримма, вероятно рассчитывая на то, что гном также предложит ему съесть его порцию. Но тот уже доскребал последние крохи, едва ли не облизывая ложку в завершение трапезы. Поняв, что добавки не предвидится, Рульф вздохнул, посмотрев на мага.

– Когда мы продадим твоё волшебное барахло, то куда направимся после этого? – потянулся на стуле воин.

– А куда ты предлагаешь? – посмотрел на него Пьер, хотя по виду волшебника было ясно – тот сейчас витает в облаках, и ответ товарища его интересует мало.

– Так знамо куда, – оторвался от своей тарелки Люций. – Хочет, поди, вернуться в тот храм в джунглях, где его держали в плену дикари, и раскидать их подземный лабиринт по кирпичикам!

– А тебя снова потянет в стоки! – поморщился Рульф. – Вас, жрецов Заступника, хлебом не корми, а дай поваляться в какой-нибудь грязи! Что вас так всех тянет в самые гнусные и вонючие места? Что за болезненная страсть такая?! Или у вас, чем больше грязи и боли на себя принял, тем ваше божество лучше к вам относится?!

– Я уже говорил, – вздохнул жрец, нисколько не обидевшись на подобное замечание. – Что меня толкает на подобный шаг, и это никак не желание изгваздаться в городских отходах, сколько уничтожить ту мерзопакостную бестию, кокатриксом прозванную…

– А также поискать пропавшую реликвию вашего ордена, – добавил громким шёпотом Пьер, но его услышали все присутствующие.