Андрей Смирнов - Баламуты Белокамня

– Я бы попросил! – тут же вскинулся Люций. – Зато от твоих необдуманных поступков потом страдает вся группа! Кто бросается в атаку не обдумав последствий?! Кто прёт напролом, активируя все ловушки подряд?

– Да, а кто мажет с расстояния двух шагов по зомби?! – парировал Рульф. – Кто не в состоянии подтянуть свою тушу на крышу дома, когда там сражаются товарищи? Или ты тогда попросту струсил и решил не вмешиваться, отсидевшись внизу?

– Я всё же забрался наверх, – мрачно ответил жрец. – Пусть и не с первого раза!

– Когда уже половина битвы отгремела! – усмехнулся воин. – Хорош помощник, нечего сказать!

– Может, я не так хорош в драке, как вам бы того хотелось, – мрачно молвил Люций. – Но кто вас всегда латает после битвы и даже во время её, рискуя своим здоровьем? Уж не я ли? Кто вечно кричит, когда припечёт, мол, Люций, выручай! Исцели меня, погибаю! Отпугни эту нежить, моченьки моей больше нет!

Всё это Моргримм слушал с интересом, до сих пор не понимая одной вещи. Хотя, нет – двух. Во-первых, он не понимал, как эта команда, при таких-то разногласиях, до сих пор ещё жива, а не померла в схватках или кровопролитном междусобойчике? Вторая интрига крылась в том, что гном не мог разобраться, кто же в этой шайке руководит. Всегда, даже в самом захудалом коллективе есть кто-то, кто берёт на себя роль лидера, но тут же… Тут понять было невозможно, кто же ведёт эту партию, и кто поддерживает в ней дисциплину. Изначально гном подозревал, что главарём тут был рослый воин, однако, как выяснилось впоследствии, это было не так. Потом тень подозрений пала на Пьера, ибо он был самым учёным из всех, но судя по тому, как Рульф и маг постоянно препирались, в то время как Люций их постоянно одёргивал, Моргримм стал склоняться к тому, что лидером отряда мог быть жрец. Однако нынешний спор снова показал, что он опять ошибается.

– Хватит! – вздохнул Пьер. – Мы попросту теряем тут время! Итак, Мор…

– Моргримм, пожалуйста, – поправил мага гном.

– Хорошо, Моргримм, – кивнул головой тот. – Ты с нами или как?

– Да, – кивнул после недолгих раздумий. – Только у меня один вопрос.

– Какой?

– Кто в вашей группе за главного?

Естественно, что все трое сразу же ткнули себя в грудь, одновременно сказав: «Я!», чем удивили не только гнома, но и самих себя.

– С каких это пор вы тут распоряжаетесь?! – рыкнул Рульф, выпячивая грудь вперёд. – Кто прикрывает вас в боях вот этой самой грудью, принимая всех врагов на себя, а?!

– Всё верно, – прошепелявил Пьер. – Но ты забываешь, что я опознаю все найденные магические предметы и при помощи волшебства могу наносить урона гораздо больше, нежели ты, а также усыплять наших врагов.

– Это, конечно, так, – кивнул и Люций. – Но веду вас всех я! Если бы не я, вас бы уже давно арестовали или прикончили обыватели! Кто вас постоянно одёргивает, чтобы вы не скатились в смертоубийства и беззаконие? Ваша алчность воистину не знает границ, и…

– Опять за свои нравоучения принялся! – поморщился Рульф. – Помолчи, а не то пропишу тебе в бубен!

– Пропишет он! – усмехнулся Люций. – Ты вообще писать-то хоть умеешь, фермер?!

– Ото ж! – кивнул тот. – Могу имя своё написать!

– И всё?! – насмешливо покосился на него жрец.

– И в бубен! – напомнил ему воин, показывая свой кулак внушительных размеров.

– Что, правда глаза режет? – продолжил допытываться Люций. – Одного из вас я уже из тюряги выкупал, и мне, кстати, деньги за это так и не вернули. Второго я от смерти спас, чтобы злогоблины не разодрали в клочья, когда кое-кому вздумалось прыгать в самую гущу врагов.

– Ладно-ладно! – поспешил остановить новый спор Моргримм. – Я всё понял! У вас в команде каждый командир. Сам себе начальник, так сказать. С этим уяснили, против народовластия обычно не возражаю, но дисциплина от этого страдает, как вы уже, наверняка, заметили сами. Так что нужно немного её подтянуть!

– Уж не ты ли собрался этим заниматься, коротышка? – усмехнулся Рульф.

– А почему бы и нет? – вопросительно приподнял кустистые брови Моргримм. – Беда, коли в отряде разброд и шатания, а они, как я погляжу, есть.

– И что, предлагаешь свою кандидатуру в качестве нашего лидера? – продолжал допытываться воин. – А не раненько-ли? Только пришёл, и уже в командиры метишь!

– Нет! – нахмурился гном. – Речь сейчас не о том. Если так пойдёт и дальше, то я свалю от вас, устав от вашего бесконечного брюзжания.

– Это кто тут брюзжит?! – сразу же набычился Рульф.

– Я, – улыбнулся Моргримм. – Для начала, я предлагаю всё же поделить наши трофеи по справедливости, а потом уже браться за дела. Сидючи тут и слушая ваши споры, мы к новой цели не приблизимся ни на шаг.

– Ладно, – поднялся из-за стола маг, поднимая свой вещевой мешок с пола. – Отправляемся в дорогу.

Собираться долго не пришлось, ибо много вещей с собой авантюристы не носили, предпочитая обходиться малым, и не оставляя своих вещей в комнатах. Мало того, что в своё время отряд ограбили в одной из гостиниц, утащив из номеров обувку и различную мелочь, так ещё и сами авантюристы были довольно жадные до денег, переживая потерю каждой безделушки и монетки, словно самую настоящую трагедию государственного масштаба. Нет, естественно, что никто из обывателей и даже самых распоследних туземцев не будет рад пропаже своих вещей, но уж больно сильно Рульф и Пьер, в отличие от вечно спокойного Люция, сокрушались, если у них что-то исчезало или ломалось.

Поскольку все авантюристы уже были готовы, то через минуту они оставили гостеприимный, но довольно дорогой приют, выходя под утреннее солнце Белокамня, славившегося своим дурным нравом, поскольку оно в этих широтах отличалось излишней жестокостью, с лёгкостью зажаривая обывателей не только до румяных золотисто-коричневых и бронзовых корочек, но и до вполне серьёзных ожогов. Пока светило ещё только начинало свой путь по небосводу, а посему воздух ещё не успел прогреться до состояния адского пекла, и в городе ещё было множество теней, чем спешили воспользоваться все, кому не лень, ибо в полдень будет такой зной и солнцепёк, что работать под открытым небом будет сущей мукой и наказанием. А посему народ уже заполонил улицы, спеша поскорее добраться до места назначения, открыть лавку, купить или продать необходимые вещи, приступить к работе и так далее. Только в центре города можно было увидеть такое скопление народа разнообразных рас, расцветок кожи, шкур, шерсти, чешуи, хитина и иных покровов тел. Размеры были от самых крошечных, навроде тех фей, которые весёлой стайкой пролетели в сторону Храмового квартала, до довольно огромных, как тот тролль, шагавший в сторону рынка рабов (не иначе за мясом для себя направился). Возле крайнего шатра на безбрежной рыночной площади обнаружилось целое семейство тигранов – разумных гуманоидных полулюдей-полукошек, которые славились своими воровскими, воинскими и торгашескими качествами. В конкретном этом случае тиграны продавали редкие специи и, наверняка, приторговывали чем-нибудь из-под полы, ибо они без этого не могли. Левый товар легко мог оказаться контрабандным, краденым, ворованным или проклятым, поскольку совести у кошколюдей было прискорбно мало, и они охотно принимали в качестве платы любые подозрительные вещи.