Андрей Смирнов - Баламуты Белокамня

– Я поставлю супротив тебя, господин, – повторил свой ответ кабатчик. – Только отдам медью или серебром, если вы не возражаете.

– Не возражаю против серебра! – кивнул, улыбаясь, молодой человек.

– Договорились!

– А со мной на мои щит и топор не желаешь поспорить? – ввернул своё словечко Моргримм. – Согласен тоже на золотой. Ну?

– Идёт! – кивнул после непродолжительных раздумий Толстяк, после чего обратился к Сержанту. – Сделаешь его, можешь забрать себе один из предметов гнома на свой выбор.

– Будет сделано! – кивнул тот.

– Ты уж постарайся! – сжал кулаки трактирщик. – С меня ещё пиво вдогонку.

– Это дело! – улыбнулся боец.

Заключив таким образом сделки, все вернулись к самому приятному и волнительному моменту – азартному мордобою, который кого-то сделает скоро богаче, а других заставит кусать себе локти. Но, так или иначе, удовольствие получат все, ибо что может быть приятнее, нежели драка двух громил, которые будут получать по щам? Моргримм уже закончил разминаться, как и Сержант, который был предельно серьёзен. Драться с гномами ему доселе не доводилось, но слава отменных кулачных бойцов за ними закрепилась не зря. Как и за орками. Участников подбадривали, давали многочисленные советы различной степени годности и сомнительной полезности. Человеку советовали беречь ноги и пах, ибо гномы были низковаты, и перед тем, как бить врагу по лицу, им приходилось опустить его до своего уровня. Моргримм же немного не доходил до уровня груди, застряв посередине между пупком и сосками. Сам же человек щеголял без рубахи, ибо в драках уже имел сомнительное удовольствие быть схваченным за одежду, что иногда позволяло соперникам выполнять болезненные приёмы. Тело его покрывали шрамы и татуировки, часть из которых была воинской тематики, как успел разглядеть гном. В частности, там была метка восьмого пехотного полка, который прославился взятием Оштарры, одолев взвод диких горных орков, которые были отменными бойцами, пусть и немного неорганизованными.

– Если эта орясина сражалась в то время при горной крепости, то этот ветеран окажется крепким орешком! – подумал Моргримм, но отступать от задуманного не стал – не в его привычках было отказываться от заключённого пари.

– Итак, дамы и господа! – провозгласил во всё горло Вошь. – Сейчас в схватке сойдутся два славных бойца, наш любимый и всем известный фаворит по прозвищу Сержант, и неизвестный гном, ещё не успевший снискать себе славы. Начинайте!

Получив знак, бойцы сразу же напряглись, однако сходиться не спешили. И их можно было понять – ветеран также почувствовал в гноме серьёзного соперника, и, кроме того, он не имел опыта сражения с такими низкорослыми существами. В отличие от Моргримма, который набил уже не один десяток морд разнообразным дылдам и орясинам. Но бросаться сломя голову в атаку не спешил никто из них, отчего загалдевшие было зрители начали ворчать и свистеть.

– Чего вы тянете кота за бубенцы?! – усмехнулся кто-то. – Деритесь!

Сержант, которому непривычно было слышать подобных слов, начал приближаться к гному, который по-прежнему стоял без движения, но в бойцовской позе. В итоге, когда до цели осталось четыре шага, человек резко ускорился, намереваясь пнуть недомерка в живот, однако тот необычайно шустро для своей комплекции отскочил вбок. Кто бы мог подумать, что такой массивный карлик может так быстро передвигаться?! Вот и Сержант не мог, а посему расплатился за это, когда получил ответный удар по своей опорной ноге, отчего он завалился на пол под гневные выкрики и радостное улюлюканье болельщиков, перед этим схлопотав ещё один удар по лицу. Добивать лежавшего на грязном полу соперника гном не стал, ибо это было не по чести. Моргримм не страдал избытком гуманизма, а посему случись эта драка где-нибудь в глухом переулке с целью ограбления, то человека бы сейчас ждало добивание, перелом чего-нибудь выступающего, или хорошая взбучка, но то уличная драка без правил и сожаления, здесь же другое дело – кабацкий поединок. А посему гном позволил себе лишь улыбнуться и отойти в сторонку, страхуя себя от рывка с пола со стороны Сержанта, поскольку знал тактику дылд. Тот же не стал атаковать снизу, а медленно поднялся на ноги, рассвирепев от подобного унижения, поскольку доселе не зря слыл непобедимым бойцом. Это человека и сгубило. Драться в гневе нужно уметь, ибо он очень разрушителен. А порой даже и саморазрушителен. Вот и сейчас, когда Сержант рванул вперёд, намереваясь задавить гнома массой, атакуя его сверху, Моргримм бросился ему под ноги, сбивая человека на пол повторно. На этот раз упал боец неудачно, со всей дури приложившись лицом об пол, разбивая повторно свой сломанный нос, забрызгивая всё вокруг кровью не только из него, но и из прокушенной губы.

Больше драться поплывший Сержант не желает, а посему спешит сдаться, хотя гном и не думает его добивать, пока тот сидит на полу, тряся своей головой и утирая нос. Зрители разочарованно расходятся, поскольку бой получился излишне коротким, хотя крови при этом на пол выплеснулось немало. Больше всех недоволен Толстяк, и его можно понять, ибо он потерял целых два золотых, которые теперь приходится отдавать двум спорщикам.

– Это что за херня?! – смотрит на свои ладони Моргримм, созерцая медную кучу, щедро отсыпанную ему кабатчиком.

– Как это «что»?! – удивляется тот. – Ваш выигрыш!

– Речь вроде шла о золотом!

– Тут ровно сто медяков, уважаемый! – оскорбляется Толстяк.

– Ты свои монеты видел, боров?! – тотчас хмурится гном. – Вот это что такое?!

И правда, монеты далеки от идеального состояния, ибо часть из них с царапинами или иными дефектами в виде слегка погнутых краёв, затёртых символов, либо позеленевшие и потемневшие от времени, а некоторые из кругляшей настолько липкие, что их даже трогать противно.

– Ты это дерьмо из какой задницы вытащил, а?!

– Чем со мной люди расплачиваются, то я вам и передал! – играет желваками Толстяк. – Ещё одно оскорбление с твоей стороны, гном, и я прикажу вышибалам тебя выставить наружу! Ты понял меня?!

– Это тех дрищей ты зовёшь вышибалами, а? – указал в сторону обеденного стола Моргримм, за которым обнаружились трое худощавых личностей в тёмных плащах. – Да их же соплёй перешибить можно!

– Потише там, нелюдь! – встаёт с места один из разбойников, которые и правда обитают на этом постоялом дворе на правах негласных хозяев-вышибал, застолбив за собой право на пользование лучшими комнатами на неопределённо-продолжительный срок. – Иначе…

С этими словами он слегка обнажает из ножен свой кинжал, то же самое делают и его товарищи, и гном понимает, что лучшее, что он сейчас может сделать, так это смириться с ситуацией. Нет, он, конечно, не боится этих троих хлыщей, но если он начнёт драться направо и налево со всеми в городе, то по его душу рано или поздно явятся стражники или кто похуже. Например, подельники этих дрищей, которые могут навалиться скопом либо попытаются трусливо пристрелить или отравить гнома исподтишка. С этих шакалов станется! Кроме того, было бы из-за чего поднимать бузу, ведь, в конце-то концов, Толстяк расплатился с ним, пусть и не монетами первого сорта, но всё же… Оставался нерешённым лишь один вопрос.