Андрей Смирнов - Бомбилы Белокамня

– Вероятно, в храме Заступника произошли перемены в устоях или этот тип явился сюда как инквизитор, выжигающий греховодников калёным железом?! – предположил в звенящей тишине кто-то, и все насторожились ещё больше.

Орден этого храма и божества всегда выступал против смертных грехов, приветствуя скромную и размеренную жизнь, направленную на восстановление справедливости. Особенно люто последователи этой религии ненавидели разврат во всех его проявлениях, но это объяснялось скорее тем, что их храм был соседним с приходом Нимфсатра – обоеполым божеством похоти и разнузданных отношений. Озабоченные жрецы и послушники Нимфсатра частенько в шутку подкалывали своих пуританских соседей, а иногда и вовсе прибегали к различного рода провокациям, задирая свои рясы, чтобы смутить монахов Заступника, заставив их нарушить свой целибат и бежать из храма. Что и говорить, тактика весьма действенная, поскольку в служителей Нимфсатра набирали только таких существ, которых можно было смело выставлять на страницы эротических журналов. Стоит ли говорить, что между двумя этими храмами шла постоянная партизанская война не только и не столько за умы верующих, сколько утолялась вековая жажда мести, благо козней за прошедшие века эти два неугомонных соседа состроили превеликое множество. У Нимфсатра праздничная оргия? Отлично, в саду их соседей только что разгрузили свежий навоз и жгут старую утварь, которая словно нарочно воняет практически как отрыжка дохлого упыря, сдохшего от отравления съеденной просроченной мертвечинкой, нашпигованной острыми гвоздями и стеклом (некоторые охотники на нежить практикуют подобное до сих пор). У Заступника торжественное богослужение? Отлично, их соседи уже оголяют свои срамные места в саду за оградой, отвлекая прихожан такими откровенными эротическими сценами, от которых могут покраснеть даже суккубы с инкубами, эти демоны похоти и мастера развращения. Нимфсатр проводит набор новых кандидатов? Самое время поорать у них под окнами различные оскорбления, выдать парочку отменных сексистских шуточек, а также покричать названия особо постыдных венерических заболеваний, от которых у послушников отобьётся всякая охота продолжать церемонию посвящения. Заступники набирают кандидатов? Отлично, пора напомнить и послушникам, что те могут потерять в случае принятия целибата! И так далее, и тому подобное. Временами обе стороны отваживались и на более смелые мероприятия, типа раскраивания парочки черепов булавами (любимое оружие всех последователей Заступника), либо изнасилованию (излюбленный приём всех священнослужителей Нимфсатра).

Поэтому смятение всех присутствующих, а особенно персонала, понять можно было легко. Ариадна, которая привлекала сюда мужчин толпами благодаря отсутствию любых одежд (зачем они русалке, которая больше половины времени проводит под водой или на её поверхности?), могла смутить своим бюстом кого угодно. Чёрт, да высокий приток клиентов в сие заведение обуславливался именно мужским любопытством и тягой к прекрасному. Как можно побывать в городе, где есть таверна с самой настоящей сисястой русалкой внутри, и не посетить его? Кроме того, распалённые похотью посетители так и норовили затащить кого-нибудь из официанток-куртизанок в номера, отчего доход заведения рос как на дрожжах. Выручка складывалась не только от продажи еды и напитков, но и от оказания интимных услуг, и все были довольны.

Возможно, именно поэтому Ариадна никогда и не скрывала свою кормилицу-грудь внушительного размера, за редкими случаями стеснения, которых можно было пересчитать по пальцам одной-двух рук. Визит боевого монаха ордена Заступника, известного своей нетерпимостью к разврату любого типа, стал причиной того, что русалка к вящему неудовольствию большинства посетителей поспешила закрыть самую лакомую часть своего тела длинными каштанового цвета волосами. Многие продажные девы также поспешили одёрнуть и пригладить свои одежды, скрывая самые аппетитные участки от взора поборника морали, лицо которого дышало яростью и отливало благородной синевой свежих побоев. Ни дать ни взять – вернулся с рейда по особо злачным местам. Оставалось надеяться на то, что на сегодня у него запал уже пропал, и он не станет лютовать особо сильно. Конечно, монаха завсегда можно выкинуть наружу при помощи водных элементалей, если он начнёт бузотёрить, однако до подобного лучше не доводить. Ведь при подобном раскладе завтра сюда может нагрянуть уже не один, а целый отряд боевых жрецов, спалив тут всё дотла открыто, либо устроив внутри скрытную диверсию, прибегнув к услугам наёмников. Эти святоши только с виду добрые и благожелательные, на деле же сущие бандиты, каких свет не видывал. Подобные случаи были обыденной практикой для большинства местных религий и культов, особенно во времена Храмовых Войн, которые, как гласила официальная версия, была развёрнута за умы прихожан и увеличение паствы, а на деле свелась к обычному мочилову с кучей грязных уловок и приёмов, направленных на физическое устранение конкурентов. Тогда Белокамень стонал от того беспредела, который творился не только в Храмовом районе, но и на улицах прочих кварталов, куда ретивые жрецы перенесли свои разборки, и проливали кровь вёдрами до тех пор, пока местные власти жестоко не вмешались в эту войну, заставив выбирать всех между насильным примирением или полным уничтожением культа. Скрипя зубы все пошли на мировую, прекратив открытое кровопролитие, однако все духовные лидеры никогда не брезговали с тех пор небольшой партизанщиной, гадя друг другу исподтишка.

Понимая, что все в зале смотрят на него, Роман постарался укрыться капюшоном от многочисленных взоров, направляясь в сторону стойки, где замерла насторожившаяся Ариадна. Её приветствия человек, естественно не понял. Без особой надежды Череп осведомился у хозяйки, говорит ли она по-человечески, по-испански или на английском, но на все свои вопросы получил лишь отрицательное покачивание головой. Сам же молодой человек отрицательно покачал головой, когда милая русалка заговорила с ним. Понимая, что монах не собирается бузить или толкать свои гневные проповеди о моральных ценностях и деградации собравшихся тут людей и нелюдей, посетители и девки немного расслабились и вернулись к своим делам. Кабацкий гул возобновился, над головами снова поплыли клубы табачного дыма, по столешницам застучали кружки и игральные кости. Отдыхавшие погрузили свои лица в тарелки, кружки или бюсты сидевших у них на коленях дам, послышался смех, и про монаха забыли.

– Подожди, милый, я сейчас! – остановила жестом Черепанова Ариадна. – Фелиция, поди сюда!