Ай Рин - Клуб речников

– Но для чего?

– Для чего?.. – задумался Яр. – Да для того, Глеб, чтобы не только ты, но и кто-то другой сыграл в такую интересную, такую загадочную, полную опасностей, но в то же время пронизанную любовью и радостью игру под названием жизнь !.. Или ты предпочитаешь целую вечность болтаться в Космосе, без подобного опыта, будучи не личностью, не отдельной душой, а лишь микрочастицей огромного энергетического пространства?..

Журналист замолчал, а колдун продолжил:

– Вот что я тебе скажу, мóлодец! Понравился ты мне своей смелостью, любознательностью и пониманием. Видно, погорячился я, и не зря тебя все-таки Глебом нарекли. Надо же, болтается между небом и землей, а еще и рассуждает!..

Старец улыбнулся.

– В таком случае, батюшка, верни Глеба назад, – стала просить Верея.

– Теперь с радостью бы это сделал! Забот стало бы меньше… Но как? Энергии не хватит.

– Тогда верните меня хотя бы в физическое тело, – сказал журналист. – А как энергия в потоке пополнится, так и отправите меня в мое время!

– А вдруг ты станешь одержим огненным демоном? – произнес колдун. – И начнешь крушить направо и налево, а потом и вовсе сгоришь.

– Вряд ли… Я же как-то с ним справлялся до нашего разделения.

– Значит, чудовище давно с тобой?

– Не очень… несколько дней. И один знающий колдун из моего мира сказал, что месяц с ним я точно протяну.

– Что ж, тебе лучше знать. В тело мы с Братьями тебя вернем, иначе оно без души начнет слабеть. А потом придется ждать… Сколько? Одному Богу известно.

– Хорошо! – обрадовался Глеб. – А когда обряд будет?

– Скоро. Я поговорю с Братьями и сообщу тебе. Жди здесь!

Яр поднялся со скамьи и вышел, а журналист в приподнятом настроении заметался по комнате.

– Да тише ты, окаянный! – прикрикнула Верея. – Избу спалишь.

Парень немного успокоился и завис в ожидании в воздухе. Через четверть часа вернулся колдун.

– Вот что, Глеб, – произнес он. – Ритуал проведем сегодня же вечером – на закате. А что дальше с тобой делать – посмотрим. Можешь пока попрощаться со своей нынешней сущностью, назад пути не будет.

Журналист воодушевленно поблагодарил старца и вылетел из комнаты через открытое окно…

Целый день он провел у реки, наблюдая издалека, как жители Гледена занимаются своими делами. Кто-то косил траву, кто-то ловил рыбу, кто-то вез из леса дрова… Иногда парню казалось, что все это ему только снится. Но ущипнуть себя он не мог, поскольку не имел физического тела.

Когда солнце пошло на закат, Глеб вернулся к дому Яра и Вереи. Старцы к этому времени разложили перед избушкой большой костер.

Они встали вокруг него полукругом и пели какие-то заунывные песни. За костром журналист заметил лежащее на лавке собственное тело.

– Наконец-то! – воскликнул Яр, заметив огненный силуэт среди деревьев. – А мы уж думали, что ты передумал возвращаться.

– Простите, я не знал, когда точно нужно быть, – стал оправдываться парень. – Что мне делать?

– Лети к своему телу и жди. Когда я подам тебе знак, просто опустись на него и попытайся просочиться внутрь. Новый хозяин, конечно, попробует тебя выкинуть, но мы обездвижим его ненадолго, а ты уж не теряйся!

– Хорошо! – кивнул Глеб.

Он обогнул костер и замер в ожидании знака. Колдуны еще некоторое время пели, затем вдруг замолчали, как по команде, и Яр воскликнул:

– Давай!

Парень кинулся к телу, но его опять откинуло прочь. «Ну уж нет! Теперь я так просто не сдамся!» – решил он и принялся снова и снова штурмовать самого себя. В какой-то момент он почувствовал, что сопротивление немного ослабло, и удвоил усилия. Он даже успел коснуться своего тела… и вдруг все исчезло.

Куда-то делись белобородые старики, пропал костер, лес, да и все остальное вокруг. Глеб падал в бесконечную черную яму. Он летел и летел, и полет его никак не заканчивался. «Странно, – подумал журналист, – раньше меня огненные всполохи сопровождали все время, а теперь – пустота».

Внезапно в самом низу он увидел свет. Тот не был ярким, как огонь, но журналист был счастлив, что в бесконечной мгле появилось хоть одно светлое пятнышко. Всем своим существом он устремился к нему. Свет становился все ярче и ярче. Парень уже приблизился к нему, но неожиданно почувствовал смертельную усталость. Ему оставалось каких-нибудь пару метров, чтобы вырваться из черноты, но силы быстро покидали его.

– Еще немного, еще чуть-чуть! Последний бой – он трудный самый… – пробормотал Глеб и, собрав остатки своей воли, дернулся вперед.

Ослепительно яркая сумасшедшая белизна окружила его со всех сторон. Журналист оглядывался по сторонам, но не видел ничего, кроме серебристых вспышек. Он закрыл глаза, чтобы не ослепнуть, и тут на него навалилась ужасная тяжесть…

Боль… Страшная боль раздирала легкие Глеба при каждом вздохе. Ему было трудно дышать и казалось, что его придавил медведь. Он попытался пошевелиться, но тело не слушалось. Тогда он открыл глаза, и это ему удалось с невероятным трудом. Он увидел, что лежит на лавке в комнате, а рядом с ним стоит и улыбается… Верея. Журналист хотел было спросить ее о происшедшем, но ни губы, ни язык, ни весь речевой аппарат не повиновались ему. Единственное, что он смог, так это издать негромкий гортанный звук.

– С возвращением! – прошептала девушка. – Лежи тихо, ты и так долго в беспамятстве пробыл, почти четверо суток. Но ты – молодец! Одолел-таки огненное чудовище, хотя отец за твою жизнь и паршивой овцы не ставил. А я верила в тебя! Уж больно ты настойчивый. Нельзя было просто так взять и помереть, вот ты и выбрался!

Глеб снова «гукнул».

– Молчи уж! – махнула рукой Верея. – В тело вернуться – не рубашку сменить! Теперь все заново будешь учиться делать: стоять, ходить, ложку держать…

«Значит, опыт удался! – обрадовался парень. – И я снова Глеб Скуратов – московский журналист из двадцать первого века!»

Ему тут же захотелось соскочить с лавки и пройтись, но не тут-то было. Тело сковало его и не давало двигаться.

«А вдруг меня парализовало?» – ужаснулся Глеб.

От ужаса он вытаращил глаза. Дочь Яра, заметив его состояние, произнесла:

– Да ты успокойся, все с тобой нормально. Просто отвык ты от тяжелой физической оболочки, порхал, как бабочка по воздуху. Вот тебе и стало не по себе. Сейчас я тебя отваром напою да травяным настоем разотру – сразу легче станет.

Девушка отошла к печи и вскоре вернулась с глиняной плошкой, в которой плескалось какое-то варево. Она приподняла голову журналиста и принялась по глотку вливать ему в рот жидкость.

Парень уже отвык от вкусовых ощущений, и сейчас травяной аромат вызвал в нем такую бурю эмоций, что он чуть не закричал от восторга. Но голос изменял ему, поэтому Глеб ограничился довольным урчанием.