Александр Прозоров - Поля доброй охоты

– И что с мамой?

– Лихоманка о прошлом годе сожрала… – на миг запнувшись, всхлипнула девочка. – А опосля и отец пропал.

– Давай хотя бы помогу! – ведун решил больше не трогать тяжелую для детей тему.

– Отдыхай, гостюшко. Притомился, поди, с дороги!

– Баня топится, – выскочил из короткой избушки паренек. – Мыслю, скоро согреется, она у нас маленькая. Токмо воды натаскать осталось.

Здешняя баня и вправду протопилась быстро. Печи в ней, по сути, не было – только очаг из крупных камней, над которым висел на цепи древний, как заклинания Ворона, медный котел. Получалось, здесь горел открытый огонь, дым от которого, поднимаясь под крышу, просачивался наружу через окошки по концам кровли. К тому времени, когда вода согревалась, внутри становилось жарко. Но едва очаг гас – выстуживалась баня, наверное, моментально.

Впрочем, Олег помылся быстро, даже угли догореть не успели. Переоделся в чистое, вышел во двор, выпил поднесенный ковш сладкого сыта и был приглашен к столу. Дети пытались сделать его как можно богаче, мисок было аж семь. Однако выбор все равно получился небогатый: мелко порезанная капуста, капуста с морковью, морковь с луком… Ну и так далее. Особняком стояли в большой миске грибы и четыре порезанных надвое яйца на небольшой плошке.

Грибы, понятно, и были здесь самым сытным блюдом. Наверное, только благодаря им дети еще и держались. На одной траве ведь долго не проживешь. А так – лес выручал. И засушить можно, и заквасить. Может статься, у них и соли сколько-то имелось?

– Спасибо, я сыт. – Ограничившись двумя капустными блюдами, Олег взялся за сыто. – Теперь, может, все же просветите меня, как мне удобнее дальше проехать? Путь свой я держу на Торжок. И так мне объяснили, что должен я сперва Порусью пересечь, дальше Ловать, потом Полу. Ну и Селигер как-то преодолеть. Дальше уже проще, там рядом. Дорогу подходящую хотя бы в здешних местах отыскать можно? Чтобы на восход вела, а не поперек.

– Порусья тут рядом совсем, добрый человек, – степенно ответил Святозар. – А до Ловати за ней всего един переход. Места обжитые, селений там много, и дорог тоже. Не потеряешься. Это здесь, у болот, наши выселки наособицу стоят. Пола за Ловатью чуть далее будет, да токмо там мы ни разу не были, точно не скажу.

– Упреди… – еле слышно шепнула Белика, толкнув брата.

– Токмо тебе, путник, здесь реку переходить нельзя, – даже не покосившись на нее, так же размеренно продолжил паренек. – Места здесь нехорошие, проклятые. Ты лучше от нас вниз по реке хотя бы верст на пять отъедь и там переходи. Ловать недалече. Верхом все едино к вечеру до нее доскачешь.

– Чего же такого в этих землях проклятого? – вскинул брови Олег. – Вы тут рядом обитаете, должны знать.

– Ведьма там живет злая! – не выдержав, выкрикнула девочка. – Всех людей губит, кто вблизи ее логова показывается! Никто живым не вернулся! Отца нашего сожрала!

– Это как?

– Мерин наш пропал, – за нее ответил паренек. – Отец пошел искать. Старый был мерин, может статься, помирать ушел. Да токмо как же в хозяйстве без коня? Без него ни поля не вспашешь, ни сена с покоса не привезешь, ни дров из леса. В руках ведь, знамо дело, не натаскаешься. Не прожить без него, кормильца. Вот отец и искал, где токмо можно. Папа помыслил, что на ведьмин берег мерин ушел. Хоть и страшно было, да глянуть-то надо…

Белика вдруг вскочила, кинулась из избы, но разрыдалась, еще не добежав до дверей.

– Как эту ведьму отыскать? – спросил Олег.

– Чего ее искать? Она сама всех находит. Кто в этот край меж Порусьей и Ловатью ни заглядывал, еще никто не вернулся.

– Выходит, дороги к ней нет?

– Может статься, и есть. Кто же ее там смотреть-то станет?

– Давно завелась?

– Сколько себя помню, жила… – пожал плечами Святозар. Однако при его возрасте такая оценка говорила не очень много.

– Мерзости какие творила? Порчу напускала, мор на скот, к людям с гадостями какими выходила?

– К нам – нет, – опять неуверенно ответил паренек. – Да токмо у нас всего чего и есть – один двор да три души. А в иные селения, может, и ходила. Пока отец к ней не сходил, вовсе и не вспоминали о поганой. Жалко… Из-за старого мерина…

– Обидно. Несправедливо, – согласился Середин. – Пусть земля ему будет пухом… Ну что же, дорогу я теперь знаю, да токмо раньше рассвета пути не будет. Где меня уложишь, хозяин?

В своем гостеприимстве дети его и спать уложили на постели – на топчане, укрытом травяным матрасом, – сами же устроились на сундуке и составленных лавках. Только у маленькой Годицы была отдельная кровать за печью. Полати в избе тоже имелись – но опускать их и лезть наверх дети поленились.

Первой на рассвете поднялась Белика. Напоила лошадей, накрыла на стол, разбудила мужчин. Годицу никто не тревожил, но она выскочила сама, когда в горнице застучали ложки.

Олег опять ограничился постным салатом из рубленой капусты, запил сытом, поднялся.

– Спасибо этому дому, но дела зовут.

Заботливая девочка, выбежав первой, стала сама седлать лошадей, но ведун ее остановил:

– Белика, милая, у меня только одно седалище. Четырех седел для него многовато. Чалого оседлала, и хватит. На савраску сумки мои накинь, и ладно.

– Так, а упряжь куда же девать, добрый человек?

– Так придумайте что-нибудь, разве в хозяйстве не пригодится? – отмахнулся ведун. – На худой конец, продайте. Вроде добрые седла-то…

Он повел пару лошадей к воротам.

– Постой, Олег! – окликнул его Святозар. – Двух скакунов еще не подвязали.

– Так вы и с ними что-нибудь придумайте, – попросил Середин. – Они отныне ваши.

– Нет, мы такого подарка принять не можем! – замотал головой паренек. – Это же… Лошади! Они серебра немалого стоят.

– Никак нельзя, – подтвердила Белика. – Нехорошо.

– Ты сказки-то мамины помнишь, милая? – спросил ее Олег. – Коли сироты с чужаком неведомым по правилам, с честью и уважением, с заботой и добротой себя ведут, тот их богатством отдарить обязан. Вы сироты, я чужак. Вы меня не знаете, но приняли, попарили, уложили. Выходит, по правилам, хорошие подарки оставить должен. Иначе справедливости не будет. А как жить в мире без справедливости? Хотите не хотите, а лошадей придется брать.

Белика, восторженно пискнув, бросилась к нему, повисла на шее и расцеловала в обе щеки.

– Спасибо, добрый человек, – низко поклонился ему с порога Святозар. – Коли нужда какая есть, то сказывай, подсоблю!

– Да нужда все та же! – усмехнулся ведун. – На Порусью пальцем покажи.

– Здесь она, сажен двести, не более, – выскочив за ворота, вытянул руку паренек. – Тут луг по обоим берегам, от и не видно. Где березы шелестят, сие уже по ту сторону. Темный ельник вдалеке видишь? То, почитай, полпути до Ловати. Но там ведьма, ты лучше понизу езжай. На тот берег переберешься и вниз по течению скачи, пока до колеи накатанной не доберешься. По ней поворачивай смело, она через деревню лежит и далее.