Сергей Деркач - Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу

– Филя, а ты больше ничего не помнишь? – спросил я, вдруг уцепившись в мелкую прыткую мыслишку, которая норовила вырваться из моего мозга прежде, чем смогу ее оприходовать.

– Да нет, не упомню ничего такого, – пожал плечами болотник. – Что-то леший говаривал про то, что, мол, путь Солгерда, можливо, не такой, как все, ибо нашли бы его Мара с детьми, да перехватили.

– Ну да, ну да, – бормотал Горыныч, карту мозоля глазами. – Спросить бы у кого, только кто теперь все это помнит?

А мысль все крепла, мысль росла, заставляя поверить в себя. Правда, озвучить ее я не рискнул. Нужно сначала самому обдумать, ночку переспать с ней, а уж потом…

Мы еще около часа обсуждали, что делать дальше. Сошлись все же на том, что остаемся-таки до утра на болоте. Живая вода хорошо залечивала раны. О Леднице никто и словом не обмолвился, словно не из-за нее весь этот сыр-бор. Больше беспокоились о погоне, которая до сих пор где-то по лесам шастала, нас разыскиваючи.

Когда мы завалились спать, я крутился некоторое время, пока меня не выставили на свежий воздух из тесного шалаша. Ну и ладно. Посплю на улице.

А утром, едва рассвело, я подкатил к Фильке с единственным вопросом:

– Где здесь ближайший перекресток?

– Ты что задумал? – Паляныця вынырнул внезапно, как чертик из шкатулки.

– Хочу проверить один вариант, – отмазка получилась так себе, если честно. Но не докладывать же непроверенную информацию?

– Летун, ты давай не юли, – тут уже вмешался Заика, зайдя с другой стороны. Надо же: проснулся сам – и так рано!

– Вы чего, парни? – я не понимал причину такого пристального внимания к своей особе.

– А ничего! Мы с тобой не первый год дружбу водим, так что давай. Колись, чего удумал?

– Ладно, поймали, – я поднял ладони вверх. – Просто идея настолько сумасшедшая, что хотел сначала проверить ее, а уж потом…

– Не сотрясай зря воздух, – потребовал Паляныця.

Пришлось вкратце изложить идею. Вы, наверное, уже догадались, о чем речь, а вот моим товарищам пришлось втолковывать ее.

– Думаешь, сработает? – с сомнением проговорил Вася, глядя на меня немного подозрительно.

– А кто додумается, что мы пойдем именно так? – вопросом на вопрос ответил я.

– Ну да, наверное. А как насчет безопасности?

– Поговорим с проводником, там видно будет. Так что, Филька, где ближайший перекресток?

– Есть тута один, токмо опасное то дело, – болотник с сомнением покачал головой.

– Будь человеком, не томи, – попросил Заика.

Филька сразу весь преобразился: втянул живот, выпятил грудь, горделиво приосанился. Ну, не болотник – орел горный!

– За мной, – Филька заторопился, но двигался с достоинством, коего раньше я что-то не замечал. Что творит простое теплое человеческое слово, а?

– Погоди, не гони лошадей, – Вася положил руку не плечо болотнику, от чего тот даже присел. – Ты толком объясни.

– В лесу есть камень указательный, – начал говорить Филька. – От него расходятся пути-дороги на три стороны. Токмо находится он в дебрях нехоженых, и ведет к нему тропа звериная. Я мальцом был, бегал туды, да со зверьем местным играл. Батюшка с матушкой серчали, бывало, что пропадаю неведомо где. Давно то было, – вздохнул он, но тут же продолжил: – По ней люд не хаживает, нечистой силы боится. Заросла, поди, тропка, ну да не беда.

– А что же опасного в ней? – не понял Заика.

– Дык стоит он на месте древнего капища. К нему-то и вели пути-дороги, пока не разорили святилища, а волхвов не умертвили. Давно то было, родители мои еще молоды были, свадебку играть токмо мыслили.

– Что ты заладил: давно, давно, – попросил уже я. – Дело говори.

– Я и говорю: волхвов сожгли слуги Мары аккурат в капище, якобы жертву своей хозяйке принесли кровавую. Токмо последний из волхвов перед смертью проклял людей, ибо для дел заплечных люди служили Маре. С тех пор много люду стало пропадать на том перекрестье. Сперва думали-гадали, что блуд их берет да в лес волочит, даже камень установили, мол, зрячий да увидит. Ан нет, не помогал камень. Дня не проходило, дабы не сгинул кто в дороге. Вот тогда и вспомнили проклятье. И перестал люд дорогами теми ходить. Заросли они, канули, да не пропали. Токмо дань надобно заплатить, и не простую. Коль не боитесь, идем?

– Предупреждать надо, – буркнул я, хотя дела это не меняло.

– А не проще ли было по воздуху туда добраться? – предложил Заика.

– Не, не проще, – ответил Филька. – Тропка-то заросла! Кто ж ее сверху увидит-заприметит?

– И то правда. Идем, что ли?

– Калиныч, ты как? – спросил Вася, осматривая змея.

– В порядке, – левая голова подмигнула. – Заживает все, аки на собаке.

– Если ты с нами – тогда придется потерпеть. Ну, а если остаешься – спасибо за помощь. Мы не в обиде.

– С вами, с вами, – заторопился Горыныч. – Нам тута делать нечего. Да и пропадете вы без нас.

Так уж и пропадем, усмехнулся я, но промолчал.

– Токмо вы это, – замялся Филька. – Идите потише, что ль? Вас еще богатыри приказные ищут, да и народ тутошний пугливый – страсть! Особливо бабы. Увидят кого – орут в три горла, будто петух их в одно место клюеть. Самому порой страшно быват от их ора.

– Учтем, – ответил на полном серьезе Паляныця. – Все, отряд, рюкзаки на плечи – выдвигаемся. Калиныч, за мной идешь, Летун замыкает. Веди, Филя.

Болото мы покинули тем же макаром, каким по воду ходили. Но знаете, что я заметил на границе? Не поверите: цветы первые, чахлые, робкие, но такие замечательные. Даже показалось, что запах они источают медовый. Или это мой нюх вновь приобретенный сработал?

Шли мы тихо. Странно это было, ведь с габаритами Горыныча такой маневр практически невозможен, и все же: зверье, которое иногда пробегало в стороне, на нас почти не обращало внимания, словно по чаще шел отряд призраков.

Болотник вел нас не тем путем, которым мы шли к роднику. Дебри с каждым шагом становились все гуще, порой приходилось прорубать себе дорогу мечами. Как бы по нашему следу погоня не пошла! Я оглянулся. Ага, тот случай! За моей спиной лес стоял такой же густой, как и впереди. Что рубили мы его, что радио слушали – одинаково. Волшебство, одним словом.

Шли мы долго. От длительного упражнения с мечом мои руки начали понемногу кричать об отдыхе, про ноги вообще умолчу. Пот насквозь пропитал камуфляж, так что система термозащиты не справлялась. Придется на привале сушить одежку.

Фильку такие мелочи, похоже, совсем не беспокоили. Он шагал, как заведенный, ни на мгновение не замедляя шаг. Что значит местная экология! Даже на болоте жизнь здоровее, нежели у нас в разных там санаториях-профилакториях и прочих заповедниках.

Я уже был готов попросить об остановке, но движение вдруг застопорилось само собой.