Андрей Карючин - Радомир. Путешествие в Семиречье

– А почему лунный круг больше солнечного? – почесав белокурую голову, спросил Твастар. – Ведь обод Ярилы обширнее будет!

– Мудрую правду глаголишь ты, мастер! – улыбнулся вопросу Добролюб. – Но Аркаим небесному кругу суть отраженье. Если с Мидгарда-Земли наблюдать, кажется нам, что Луна в дюжину раз быстрее чем Солнце бежит. А значит и круг должен быть величавей, чтобы за бегом её уследить.

Вскоре друзья подошли к неширокому углублению в земле, которое наподобие рва опоясывало Солнечный Круг.

– Вот здесь у нас – Круголётная улица, что Лунный и Солнечный круг разделяет, сторонами с ними касаясь, – указал Добролюб на проход, идущий вдоль внутренней кольцевой стены.

– А зачем же улица эта вглубь земли чуть посажена? – спросила Всеслава.

– Когда Сварог нам с неба дождь посылает, становится улица стоком отводным, – охотно ответил градоделя. – А потому, всегда у нас в граде сухо и чисто.

Пройдя дальше по улице, Добролюб показал маленьким странникам ещё много интересного: устройство гончарных печей, ткацких станковых приспособлений, плавилен и древоуготовален. В каждой ремесленной что-то шипело, пыхтело и стучало, а великие умельцы, завидев маленьких странников, охотно рассказывали им секреты своего мастерства.

Дольше всего задержался Твастар у древоуготовителя, седого старика по имени Молчан. Был он огромного роста, необыкновенно широк в плечах и дюже немногословен. Но уж когда говорил, то от низкого раскатистого голоса дрожали висящие под потолком пилы, резцы и топоры.

– Дедушка, – смущенно обратился к нему Твастар, когда все уже вышли на улицу и продолжили путь, – случилась у нас оказия на реке с каменистым дном., нам бы борт слегка подлатать. Можно я поутру к тебе забегу?

– Забегай, сварганим, – кивнул Молчан под дружный звон древоуготовительных приспособлений. – Лучше, чем было, всё тебе сладим!

– Благодарствую!!! – ответил маленький мастер и с радостным лицом побежал вдогонку за остальными.

– Где же ты был, Твастар? – смеясь, спросил его Добролюб. – Мы маму твою нашли, а тебя потеряли! Гляди, вон она – наверху.

На крыше одной из мастерских стояла красивая золотоволосая девушка. В руке её была деревянная дощечка, на которой она что-то отмечала блестящей серебристой иглой.

Поблагодарив Добролюба, Твастар стремглав промчался мимо и незаметно прокрался к мастерской. Притаившись под соседним навесом, он некоторое время с озорной улыбкой любовался своей мамой, которая была глубоко погружена в работу.

– Мамочка, здравствуй!!! – наконец, не выдержав, закричал он.

Девушка от неожиданности вздрогнула и, посмотрев вниз, счастливо улыбнулась.

– Сынок мой!!! Твастарушка!!! – ахнула она, и, проворно спустившись с крыши, горячо обняла маленького мастера.

Стоя поодаль, Радомир, Всеслава, Светловзор и Добролюб с умилёнными лицами наблюдали за неожиданной встречей.

Подойдя к друзьям, Златоцвета тепло обняла Всеславу, а Светловзора и Радомира радушно потрепала по волосам.

– Какие вы молодцы, что приехали! – сказала она с улыбкой. – Пойдемте скорей, я вас взваром медовым напою! Добавляем туда мы сбор полевой, что наш зелейник на холме соседнем завёл. Все травы там полевые Яро-Солнышко теплом напитал, а Макошь-Земля соком сладостным напоила.

– Но мы ненадолго, – важно заметил Твастар. – Нам ещё далече надо поспеть. Заделье у нас вельми неотложное!

– Ну, тогда я вас надолго и не задержу, – тепло улыбнулась Златоцвета и ещё раз тепло обняла друзей за плечи.

По пути к жилищу дети с интересом слушали маму Твастара. Её чистый мягкий голос необыкновенно завораживал слух. Перейдя во внутренний круг города, они вышли на серединную площадь, вокруг которой кольцом шли дома. В центре площади стояло небольшое кострище, а возле него лежали несколько небольших брёвен.

– Здесь, на площади солнечного круга, мы собираемся по вечерам; хороводы водим да песни поём, – пояснила Златоцвета.

– Мама, скажи, – Твастар многозначительно сдвинул брови, что, несомненно, придало ему более старший и мудрый вид. – Ведь расположение Аркаима ести отражение круга небесного. А мне вот кажется, что оно о нашей прародине Гиперборее напоминает?

– Ты прав, сыне! – гордо ответила Златоцвета. – Ведь четыре острова Молочного Моря с великой горой Меру посреди, тоже небесный круг повторяли. Лишь Северной Звезды, что над Меру светила, нам теперь не хватает.

Пройдя через площадь, они подошли к неширокому входу в жилище.

– А вот и наша светлица, – приглашая рукой войти, сказала Златоцвета.

Пока же дети рассаживались за липовый стол, Радомир с любопытством оглядывался по сторонам.

Убранство аркаимской светлицы было очень простым. Вход с площади, как, впрочем, и все остальные входы жилищ, был сделан в виде невысокой арки, которая вела в просторный внутренний дворик. Там располагались небольшая печь, яма, ведущая к дождевому водостоку, стол с двумя лавками по краям, и полки с глиняной посудой. Напротив входа во дворик красовалось резное деревянное крыльцо, ступеньки которого вели в домашние помещения.

Спросив позволения, Радомир заглянул внутрь и увидел там узкий коридор, по обе стороны которого размещались комнаты для отдыха. В конце виднелся просторный зал с пристенной комнатной печью, колодцем и лестницей, ведущей на крышу. Все комнаты были залиты светом через светоотражающие отверстия в потолке. «Верно, и здесь по ночам отражаются серебристые звёзды, как в доме Твастара на озере Светлояр», – подумалось Радомиру, когда он вернулся во дворик к своим друзьям. Они уже разливали по чашкам душистый медовый взвар.

– Златоцвета, а почему ваш ведград Аркаимом назвался? – спросил Радомир, усаживаясь на дубовую лавку.

– Тут очень просто всё, Радомирушка, – с улыбкой, потрепав его по волосам, ответила девушка. – Сродники наши, что здесь проживают, все звуки «о», как «а» произносят. Вот поэтому, вместо слова «окоём», слышат все «акаим», да и так уж все попривыкли к тому, что из «Ар Окоём» [12], Аркаим получился.

– А что такое «визиры», про которые нам Добролюб сказывал? – задала вопрос Всеслава.

– Это и я ответить тебе могу! – гордо сказал Твастар. – Это метки такие, ближние и дальние. По ним потом восходы и закаты Солнца и Месяца примечают.

– Зачем? – удивился Радомир.

– Проста наша цель, – пояснила Златоцвета, – это согласие с природой! Или, сказав по-иному, то целостность с тем, что при Роде создалось. Ведь даже само слово «цель» – целостность означает.

Раньше, во время трёх лун, земля и светила иначе крутились, – продолжила она, подливая Радомиру душистого напитка. – А значит и круголёт Числобога другой был, да и Коляды дар по-иному читался. Теперь же, чтобы согласие при Роде хранить, то есть, природу беречь, нужно перемену её примечать и союзнее с ней сочетаться.