Андрей Карючин - Радомир. Путешествие в Семиречье

Радомир первым заметил его появление и решил обратиться к нему за советом.

– Доброго дня тебе, дедушка! Рассуди ты наш спор, а то всё никак не можем придти мы к согласию, – поклонившись, сказал он. – Каким цветом ярче тут крыша сияет?

Обернувшись, Твастар, Всеслава и Светловзор тут же успокоились и с почтением поприветствовали старца.

– Позвольте мне на вопрос ваш вопросом ответить, – приятным низким голосом ответил мудрец. – Вот ты, Твастаре, кому больше веришь, глазам своим ясным или друзьям своим верным?

– Глазам! – после некоторого раздумья ответил мастер.

– А ты, Светловзоре?

– Глазам! – смущённо ответил тот.

– А ты, Всеславушка?

– Друзьям! – ответила девочка, обиженно взглянув на Твастара и Светловзора.

– Ну а ты, Радомире?

Мальчик ещё раз внимательно посмотрел на блестевшую под ярким солнцем крышу, потом на своих друзей и уверенным голосом произнёс:

– Сердцу!

– И какого же цвета больше от сердца твоего отражается?

Радомир на мгновенье задумался, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

– Всех цветов отражается поровну…

– Вот вам и ответ, – сказал старец с улыбкой. – Если глаза говорят одно, а близкие люди другое, то надо прислушаться к сердцу своему.

– Получается, что глаза мои правду не видят? – недоверчиво спросил Светловзор.

– Глаза у вас разные, и видят правду по своему, – мягко сказал старик. – И каждый старается правду в свой угол тянуть, но может она от того разорваться.

Улыбнувшись, он некоторое время молча смотрел на ребят, а затем добавил:

– Правильно будет, правду в покое оставить посерединке, и каждому к ней самому подойти. Тем самым вы и правду лучше разглядите, и друг другу станете ближе.

Сказав эти слова, старец слегка поклонился и не спеша продолжил свой путь. Друзья же ещё долго стояли, молча глядя ему вслед и обдумывая услышанное.

– Выходит, что слушая сердце, можно любое сомнение развеять и ещё друзей примирить? – обращаясь скорее к самому себе, спросил Радомир.

– Молодец! Во всё снаходу вникаешь! – вновь похвалила его Малуша. – Именно это вам и сказал Мудрый Родан.

– Так это сам Родан был!?! – воскликнула Всеслава.

– Ух ты!!! А с виду обычный человек!?! – удивился Радомир.

– Так он обычный и есть, – засмеялась Малуша и рукой позвала странников продолжить начатый путь.

Когда огненное око Ярилы начало клониться ко сну, друзья радушно поблагодарили Малушу и, восхищённо обсуждая увиденное, отправились на встречу с Родословом.

Спустившись к пристани, они вышли за стены города через восточные ворота и ступили на мост, который ещё утром на подступах к Асгарду так поразил их своей красотой. Деревянные перила его были сплошь увиты белыми розами, и на обе стороны открывался величественный вид: на нежно-голубую гладь реки, на пушистые шапки зелёных холмов и на возвышающуюся над всем этим золотистую башню Асгарда.

Лишь ступив на другой берег, друзья тут же повернули направо и, любопытно глядя по сторонам, начали подниматься вверх по крутой извилистой тропинке. Пройдя около версты, они очутились на небольшой полянке, окружённой с трёх сторон молодыми приземистыми елями. Северная же сторона открывалась прекрасным видом на город. Он был виден как на ладони, огранённый рекой, словно изумрудно-бирюзовым ожерельем.

– Чудно вельми… Ну и где же эта лужайка? – задумчиво глядя по сторонам, спросил Твастар. – Как там её Родослов описал?

– Лужайка Раздумий, что дубами опоясана на северном склоне Заречного Холма! – повторил Светловзор.

– Малуша сказала, «увидите быстро, но найдёте не сразу», – растерянно добавила Всеслава, стараясь углядеть сквозь еловые просветы хоть один дубовый лепесток.

– Может, мы не на том холме очутились? – предположил Радомир.

– Да нет, нам ведь Малуша на него ясно рукой указала, – ответила Всеслава. – Может быть, мы не на том склоне?

– Как же не на том? – удивился Светловзор. – Вон солнце за городом слева садится, а значит, мы на северном склоне и есть.

Но как ни старались друзья отыскать назначенное Родословом место, всё было тщетно.

– Вот ведь беспутица… Давайте всё же верхушку холма посолонь обойдём, может, тогда хоть чего-то отыщем, – предложил Твастар, почесав себя за ухом.

Поняв, что других предложений ни у кого нет, странники выстроились в линию и, с трудом продираясь сквозь острые еловые иголки, вошли в лес.

Но чем дальше они пробирались в чащу, тем гуще и плотнее росли деревья. Раскидистые лапы колючих ветвей тесно переплетались друг с другом, непреодолимой преградой вставая на пути китежан. Используя всю свою находчивость и сноровку, друзья продвинулись ещё на несколько саженей, но дальше начинался такой бурелом, что было и мыши не проскользнуть.

– Надо назад возвращаться, – вздохнув, предложил Светловзор. – Нету тут дальше проходу.

– Древнее древо! Да неужто не сдюжим мы место названное отыскать!?! Давайте назад возвернёмся и в другую сторону попытаем пойти? Но на сей раз не посолонь, а коловрат! – предложил Твастар, видя растерянность на лицах своих друзей.

Понимая, что ничего другого не остаётся, странники развернулись назад и вновь начали пробираться через плотный ельник, спотыкаясь и царапая себе руки и плечи.

Через некоторое время они снова выбрались на лужайку. Первое, что они увидели, был Родослов, который преспокойно сидел на траве и глядел на заходящее за городом солнце!

– Бывает порою, течёт и река горою! – изумлённо воскликнул Твастар.

Повернувшись к застывшим от удивления друзьям, старец улыбнулся и радостно промолвил:

– А я вас с другой стороны ожидал? Даже не знал, что сквозь эту чащу пробраться можно!

– Так, там и нельзя, – недовольно ответил Светловзор, доставая из своих волос иголки и сухие ветки.

– А чего ж вы там тогда разведывали?

– Лужайку Раздумья искали, что дубами опоясана, – пожав плечами, ответила Всеслава.

– Так вот же она! – спокойно произнёс Волхв, показывая вокруг рукой.

– А где ж тут дубы?!?

– А вы под ноги себе присмотритесь! – мягко произнёс старец. – Видите, какие крепыши? Я их тут целую дюжину в прошлом годе посадил.

Присев на корточки, Радомир осторожно раздвинул траву и, вправду, увидел совсем молодой дубок, приветливо закачавший листиками на ещё совсем тонком стволе.

– Уже вон в пол-локтя вымахали! – с любовью, произнёс Родослов, подходя ближе и наклоняясь к ростку. – Глядите, вон аж четыре лепесточка уже появились!!!