Андрей Белянин - Ночь на хуторе близ Диканьки

– Батька, – не вставая колен, попросил кузнец, – отдай за меня Оксану!

– Ну… ежели она сама не против. – Старина Чуб припомнил своё сидение в мешке у коварной Солохи, последующую пьянку и посмотрел в сторону единственной дочери своей. Та лишь стыдливо кивнула. – Добро же, засылай сватов!

Оксана, более никого и ничего не стесняясь, бросилась на шею вставшего Вакулы, одаряя его щедрыми поцелуями. Украина-а, есть ли где дивчины прекраснее твоих? Есть ли где губы слаще, очи бездоннее, любовь искреннее и чище, чем на окраине великой нашей Родины России?

Понятно, что кому-то милее пухлые немки, кому-то тощие француженки, а кому-то и англичанки рыжие с лошадиным лицом – невесты! Ну а уж мы с вами просто порадуемся тихому семейному счастью скромного кузнеца, что малюет важно, и, как говорится, дай им Бог…

…Вечером того же дня молодой нежинский гимназист пересматривал тайные записи свои о чудесных делах, произошедших с ним в Диканьке, всё думал, можно или нет поведать обо всём том миру. Да и как решить, нужно ли оно вообще кому-либо?

– Быть может, если и выпустить чудесные сии истории в свет, так уж никак не под своим собственным именем? – вслух размышлял Николя, сидя над листами бумаги в своём крохотном флигеле. – Уж знаем мы их, журналистов, критиков да щелкопёров. Им тока пальчик единый дай, так они тебе всю руку по плечо оттяпают! А ведь Вакула мой друг, как же можно позволить, чтоб о нём или даже, допустим, о его маменьке, дражайшей пани Солохе, хоть кто-то говорил плохо? Хоть, конечно, пусть все истории мои, записанные здесь, писаны без единой капли вранья, но…

– А, братец, ты чего тут сидишь? – В комнату молодого человека впорхнули две беззаботные девицы. – Маменька к чаю зовёт! Там пасечник приехал, такой мёд привёз – загляденье просто! Вот чистый сахар, а не мёд!

– Что за пасечник?

– Да какой-то рыжий Панько с хутора под Диканькой.

Николя подумал, что-то записал, тонко усмехнулся про себя и встал из-за стола.

– Чудесно. Просто чудесно. Что ж, чую я, предстоит мне долгая дорога в сам стольный Санкт-Петербург.

– В Санкт-Петербург? – всплеснули руками сёстры. – Да зачем же?!

– Так я там уже был в правление Екатерины Великой. Интересно посмотреть, как у них всё изменилось за столько-то лет.

Девушки недоумённо переглянулись, фыркнули и в едином душевном порыве повертели пальцем у виска.

– Шучу! – рассмеялся Николя, обнимая их обеих за плечи. – Шучу же! За историями поеду, за волшебными историями большого города…

У нас в Малороссии любой иноземец, англичанин ли, француз, а то и просто чужак, все едино немец! – Здесь и далее примеч. авт.

Здесь: чёрт.

счёт, чек к оплате за что-либо (польск.) .

«Подпустить петуха» в те чистые времена означало лишь взять не ту ноту, а вовсе не то, в чём соревнуются герои негритянских комедий.

о времена, о нравы!

«Добре дошли!» в переводе с болгарского означает «добро пожаловать!».

Речь не мальчика, но мужа!

все дороги ведут в Рим! (лат.)