Стейс Крамер - Мы с истекшим сроком годности

Но стоило мне открыть глаза, как я снова очутилась на руках Эдриана. Но мне уже не горько. Я не сожалею о том, что не могу двигаться, не могу полноценно танцевать, ведь даже несмотря на это, я чувствую себя счастливой.

Наши лбы соприкасаются, я ощущаю его дыхание на своих губах. Сердце затрепетало, щеки стали пунцовыми. В следующее мгновение наши губы сливаются. И все мысли улетучиваются. Я забываю, кто я, забываю, где я. Мне становится все безразлично. Все, кроме него. Каждая молекула моего существа пропиталась им. Я словно несколько секунд пребываю в наркозе и не чувствую ничего, кроме легких прикосновений его губ.

Я в который раз убеждаюсь в том, что в нашей жизни потери и приобретения существуют в интересной закономерности: чем больше мы теряем, тем больше приобретаем. Это истина. Я потеряла подругу, но обрела еще более настоящих друзей, с которыми нас многое связывает. Я потеряла Скотта, но в моей жизни появился Эдриан и заставил мое сердце вновь любить. Я потеряла свою прошлую жизнь и взамен получила новую. И пусть в ней в тысячу раз больше трудностей, которые мне предстоит преодолеть – тем она и интересна. Каждый день – это борьба. Новый день приносит с собой новые испытания, и если раньше я сомневалась, что смогу с ними справиться, то сейчас, достигнув апофеоза морального восстановления, я могу твердо заявить, что я все смогу. Я гораздо сильнее, чем мне казалось.

Я чувствую себя счастливой.

На следующий день Хамизи, как и обещал, забрал нас с острова обратно в город. Сидя на небольшой палубе и считая расстояние, которое с каждой минутой все увеличивалось, я чувствовала, как неумолимо нарастающая тоска сковывает мое сердце. Никогда мне еще не было так печально расставаться с очередной точкой маршрута, а все это из-за того, что наше путешествие подходит к концу.

Я слышу тихие шаги позади меня, оборачиваюсь и вижу Эдриана. Он подходит ближе, наклоняется и заключает меня в свои объятия.

– Не грусти, – говорит он, словно ему удалось прочитать мои мысли.

Наше путешествие по Австралии началось с поиска фургона, который нам нужно арендовать на несколько дней. Для Австралии мы изначально, еще находясь в центре, выделили несколько дней. Карли сказала: «Я должна как следует морально подготовиться перед тем, как ступлю на землю Новой Зеландии. Ведь на этом все закончится. Хочу, чтобы Австралия была моей последней беседой, последним мысленным объятием с Джоном перед тем, как я окончательно расстанусь с той загадкой, с той ниточкой, что связывала меня с ним все эти одинокие, безрадостные годы после его смерти».

Также для того, чтобы растянуть удовольствие мы решили добраться до Харви-Бея, что находится в штате Квинсленд самостоятельно, а для этого требуется преодолеть длинный путь – больше тысячи километров.

– Будьте осторожны на дорогах, – говорит парень, который предложил нам в аренду небольшой фургон марки «Фольксваген Т», точь-в-точь, что были у хиппи.

– А что с дорогами в Австралии совсем худо? – спрашивает Эдриан.

– С дорогами как раз таки все в порядке, а вот с кенгуру у нас проблемы. Пару дней назад туристы из Сербии наткнулись на одного из этих сумчатых дьяволов. Ну как наткнулись, огромная, бешеная туша влетела в автомобиль, люди чудом остались живы.

– Кенгуру-самоубийцы? Прекрасно. Я уже люблю Австралию, – говорит Том.

Мы выезжаем из Канберры почти в четыре часа дня, когда солнце вовсю раскинуло свои огненные лучи. Асфальт под ногами буквально плавится в этот августовский день, словно плитка шоколада, оставленная на подоконнике.

К слову о Канберре. Мне удалось захватить с собой миниатюрный буклетик из аэропорта, в котором пестрят красочные фотографии улиц этого города, несколько фото крупных магазинов, а также есть небольшая информация об отелях, хостелах, достопримечательностях и истории.

В конце девятнадцатого века на этом крошечном континенте шли долгие споры о том, где же быть столице: в Сиднее или Мельбурне. Так вот Канберра и стала неким компромиссом в решении этого вопроса. Два крупнейших города Сидней и Мельбурн успокоились, словно примирившаяся супружеская пара после появления на свет их общего ребенка. Искусственно сотворенная столица принесла с собой мир и покой на этот маленький клочок планеты.

Любое путешествие – услада душе. У тебя затекает спина, порой из-за крутых поворотов скручивает живот, почки, словно наперекор тебе, чрезмерно быстро справляются со своей работой, и чувства наполненного мочевого пузыря, тошноты и головной боли сидят на твоих плечах вместе с тяжеленным рюкзаком, постоянно дискутируя между собой, чья очередь настала тебе досаждать. Но несмотря на этих вечных попутчиков, есть что-то, что полностью перекрывает все неудобства. И это что-то – безмерная, высшая, чистая, всепоглощающая любовь к неизведанному, к новым пейзажам, к незнакомому населению, к непривычному акценту и даже к новой валюте.

Несколько часов пребывания в Австралии дали мне понять, что этот материк в самом деле не такой, как все. Атмосфера здесь меланхолична, размеренна, кажется, что эта точка земного шара нарочно находится на значительном расстоянии от крупных континентов, подальше от шума, тревог, волнений, ханжества.

Кажется, мое неугомонное сердце затевает новый роман.

Особенно приятно удивляют маленькие поселения, которые встречаются нам по пути. Они не отличаются прекрасным рельефным расположением или же выдающимися достопримечательностями, про которые изложено мизерным шрифтом в карманных путеводителях.

Эти места приковывают к себе другим: скромными фасадами маленьких, ухоженных, светлых домиков с парой чудеснейших розовых акаций у ворот, узкими дорогами, на которых изредка появляются машины, небрежно висящими линиями электропередачи и теплым ветром, играющим с листьями деревьев, длинные ветви которых стремятся вверх, рассекая небесную лазурь. Во всем этом есть свое тайное, одурманивающее очарование, каждый миллиметр пропитан особой теплотой, и посещает такое забытое, но все равно столь любимое чувство, словно на миг оказался в доме у бабушки.

Мы останавливаемся в одном уютном местечке, с неизвестным названием и находим местную забегаловку – нас привел к ней аромат свежеприготовленной еды, молекулы которого даже сквозь дверь просачивались.

Кафе оказалось пустым, и удивленные нашим визитом официанты с истинной радостью, порхая, сопровождают нас до самого большого стола. Но в следующий момент случилось непредвиденное.

У Андреа снова начался приступ. Ее тело дрожит так, будто его облили ледяной водой, боль капканом ухватилась за него. Лицо покрывается потом, легкие еле наполняются воздухом, кажется, что все ее существо, все ее органы и ткани сговорились и всем своим единством отвергают жизнь. Она словно выловленная рыба, которую медленно и безжалостно убивает кислород.