О`Санчес - Пинка удаче

По-хорошему, следовало бы еще днем вывернуть куда-нибудь в центральную часть города, найти фотосалон и там сделать необходимые фотографии, цветные, нужного размера, в требуемом количестве – для вожделенной зарубежной туристической визы. Французское консульство, как говорят, чуть ли не со штангельциркулем вымеряет размер головы на фотографии, а владельцев неправильных фотопараметров нещадно забраковывает и в Париж не пущает. Как говорится, Железный Занавес из Советского Союза эмигрировал в Европейский Союз. А в Турцию или на Кипр пропускают кого угодно и как угодно, только приезжай, и не надо никаких справок с места работы, банковских выписок, собеседований! Но Луку хотелось именно в Париж! Он был во Франции четырежды, каждый раз по неделе, а теперь очень, очень хотел продолжить традицию и добавить к пережитому пятую неделю! Деньги для поездки просыпались на Лука нежданно-негаданно, откуда он менее всего ожидал, мечты о каком-то таком сиренево-мерцающем чуде вдруг обернулись конкретной возможностью поездки, поэтому Лук, все еще не смея до конца верить в реальность происходящего, взялся за дело. Туристическая фирма снабдила его подробными инструкциями и просьбами, насчет всевозможных справок, анкет, фотографий… Где-то здесь, в районе Комендантской площади, наверняка можно отыскать фотосалон, вроде бы, он даже где-то что-то такое видел… По кругу, что ли, обойти?.. Точно ведь был, где-то рядом с автобусной остановкой!

Боль в потревоженном кулаке медленно пульсировала и медленно угасала… Как здорово, что он не промахнулся! Вот бы всегда так!.. Нет, нет, нет – всегда не надо, пусть дураки дерутся, а умные и нравственно изобильные, дружище Лук, просто обязаны уметь иначе решать все свои проблемы и задачи… Мирно, размеренно, бесстрастно, с помощью интеллекта и выдержки, а отнюдь не в мордобое с негарантированным результатом… Что?.. Все правильно: идете прямо по Ильюшина и наискось через перекресток. Не за что.

Лук подсказал прохожему дорогу до торгового центра, куда и сам направлял стопы, в расчете найти фотосалон, но поднял взор и увидел вывеску прямо перед носом: «Срочное фото. Все виды документов. Художественная съемка.» А часы работы у них… – ежедневно, с 11 по 21. Подходит. Лук поднялся по ступенькам и вошел в открытые двери, подпертые «для открытости» грубым вульгарным обломком красного кирпича, – это даже хорошо, это признак невысоких цен, впрочем, как знать, быть может, сей «Владимир Маков и сыновья» – местный микро-монополист и дерет со случайных посетителей три шкуры?

Маленький невзрачный салон угнездился в перестроенной квартире, на первом этаже панельной двенадцатиэтажки и делил это тесное помещение с магазинчиком «колониальных» товаров, скорее всего турецких и китайских, замаскированных под индийские и ацтекские и еще какие-нибудь неведомо таинственные. В магазин – налево, в фотосалон – направо.

Боль в разбитых пальцах постепенно унималась, хорошо бы сполоснуть и вытереть насухо… Наверняка в салоне есть умывальник, и если удастся поймать контакт с фотографом, войти в настроение – глядишь, и позволят руки помыть…

Очереди не было, но фотограф и его помощница заканчивали расчеты с клиенткой, пришлось минутку обождать. Сыновей, обозначенных в рекламном листочке под вывеской, нигде не наблюдалось.

– Слушаю вас? – Это фотограф спросил, опередив помощницу.

– Поговорим о фото? – Лук улыбнулся и ответил вопросом на вопрос, решив, что неформальное начало беседы самый быстрый ключ к установлению дежурно-теплых отношений между исполнителем и заказчиком.

– А тут не о чем говорить. Хотите сняться – снимем, а так разговаривать о фотографиях нам просто некогда.

Лук понимающе кивнул мастеру, однако только что пережитый стресс все еще давал о себе знать: обычное нежелание собеседника, явно утомленного и задерганного к концу рабочего дня, поддержать чужой тон и темп разговора, мгновенно вернуло эмоции Лука к точке закипания и стерло улыбку с его лица.

– Да, хочу. Но у меня два предварительных вопроса: делаете ли для визы, и сколько это будет стоить?

– Делаем. Вот ценник. Вот… вот сюда смотрите… Леночка, подготовь пока…

В душной клетухе первого этажа панельной многоэтажки, расположенном за обшарпанной дверью, подпертой куском промокшего кирпича, цены могли бы быть чуточку скромнее, но так уж не хотелось никуда больше идти, что-то там искать… Ладно, сойдет, дороже обойдется ездить в поисках разницы.

– Очень хорошо. Но только имейте в виду: мне для визы, там требования такие тонкие, что…

Но господин Маков вновь перебил Лука на полуфразе:

– Все эти требования мы знаем наизусть и лучше вас. Снимайте куртку, вешалка перед вами.

– Виза французская, – Лук решил в упор не замечать собственное, вспыхнувшее в груди, раздражение и снова улыбнулся, – то есть, они там до миллиметра вымеряют размеры головы, не хотелось бы обмишуриться.

– Все будет в норме. – Фотограф Маков уверенно пообещал, но, тем не менее, коротко задумался и добыл из недр стола металлическую линейку. – Будете причесываться? Позвольте-ка, я стул подвину. Вешалка? – да вон же, за календарем, я ведь показывал.

Стул был вовсе и не стул, а низенький круглый табурет на крутящейся ножке, сидение обито дешевой тканью «тигровой расцветки», чтобы стул передвинуть, достаточно было руку протянуть и не устраивать толчею из двух человек.

«Ужели нарочно он меня толкнул? – подумалось Луку. – Сговорились они против меня, что ли, всей Комендантской площадью?..» Он повесил куртку на крючок, расчесал назад волосы, чтобы уши выглядывали… Нормально.

– Простите, а вы на «цифру» снимаете?

– Ну, естественно, а как же еще? Теперь уже по-другому не бывает.

– Угу! – Лук машинально дотронулся правой рукой до бумажника, в котором, помимо писательского билета и всяких других полезных мелочей, типа, бумажных денег, дисконтной и банковской карточки, хранилась малюсенькая плоская «походная» флешка на шестнадцать «гигов». – Так, может, вы мне потом скинете файл, на память?

Мужичок-фотограф поглядел на Лука поверх очков и спросил жёстким голосом продавца из советского универмага:

– Так вам фото, или файл?

– Фото. А файл на память.

– Не вопрос, вы платите – мы закачиваем.

Лук уже неоднократно сталкивался с цифровым фотографированием на документы, дважды спрашивал насчет файла – и ни разу не получил отказа или требования заплатить… Это какое-то жлобство – все равно ведь сотрет как ненужный?

– Так ведь вам он не нужен, файл этот, все равно ведь сотрете?

– Это уж позвольте нам решать, что нам делать с нашей собственностью.

Лука охватил внезапный и очень сильный порыв: повернуться и уйти к чертовой матери, отложив фотографирование на завтра. Или там, в торговом центре попробует поискать, все равно по пути… Сей хамоватый Маков – точь-в-точь – производитель услуг эпохи развитого социализма: «вас много – я одна». Лук даже шевельнул рукой, чтобы поднять и протянуть ее к вешалке за курткой, но разбитые костяшки пальцев ойкнули от неосторожного движения и он мстительно запретил себе дальнейшие эмоциональные всплески: хватит, чуть не довыплескивался! Париж стоит обедни, терпи, вырабатывай характер.