Елена Пустовойтова - Эвкалипты под снегом (сборник)

Вера домывала пол в предбаннике своей новой, по сравнению с размерами коттеджных, прямо-таки игрушечной баньки. Вспотевшая, в поддернутом стареньком платьице, она энергично шуровала тряпкой по некрашеным, распространяющим запах древесины, доскам.

Увидев Ирину, обрадовалась:

– Баня как раз поспела, хочешь, иди первая – если жар любишь, а нет – пойдем после мужичков.

Расстелила на свежевымытом полу чистые домотканые половики:

– Я люблю ходить последней – можно вволю попариться и посидеть, отдохнуть… Вернусь когда с бани – а все в доме спят. Покойно так, хорошо…

Ирина отказалась от чести мыться первой в новой бане, сославшись на нелюбовь к жаре, и прежде чем сказать про Ларису, протянула Вере фотографию. И увидела, что та и впрямь может быть красавицей – глаза ее при виде подарка вспыхнули таким неподдельным удовольствием, таким счастьем, что не только осветили все лицо, а и преобразили его. Взглянула на Ирину с такой благодарностью, что даже вызвала неловкость – такой пустяк.

Выбор, кому достанется первый пар, сделали Верины мужички. Сказали, что они, строители, хотят, чтобы первыми в бане мылись женщины – примета есть: простоит дольше.

Дух в бане стоял ароматный, настоянный на новой, еще ни разу не распаренной, липовой доске. О большой температуре, царившей в ней, Ирине подсказал ее вмиг раскалившийся золотой крестик, под который она спешно подложила полотенце. Белые липовые лавки, обшитые липовыми же, гладкоструганными досками стены издавали такое банное благоухание, что даже застывший в пренебрежении нос Ларисы размяк. Хоть и круче была ее сауна, а эта банька все же была хороша. Да и сработана она как-никак красивым мужиком, на которого она засматривалась совсем не так, как положено даме в ее летах.

Разложив на новых ароматных полках свои огромные махровые полотенца, Ирина с Ларисой принялись потеть. Говорить в таком жару было непросто – горячий воздух, стоило только открыть рот, першил горло, заставляя кашлять, хотя видно было, Ларисе не терпелось что-то обсудить, и она, прикрывшись полотенцем, что-то под ним бормотала. Ирина и не пыталась с ней говорить – лежала, разомлев от липового духа, прикрыв глаза, перед которыми, как на фотографии, в ряд стояли трое светловолосых мальчишек с голубыми, почти синими, глазами.

Вызвав у распаренных подруг оторопь, в баню с шумом ворвалась, запоздав из-за приготовлений к послебанному столу для гостей, голая Верка.

Полосатая.

Из-за ног, загоревших до колен, которые и в бани умудрились блеснуть яркой белизной нетронутой солнцем кожи. Рук – казавшихся особенно загоревшими рядом с не знавшей солнца белой кожей тела. Из-за загара в вырезе на груди и сзади, на шее, граница которого обозначена была так четко, будто солнце его провело по линейке.

Полосатая Верка, распластав, как для объятий, руки, ничуть не смущаясь направленных на нее двух пар глаз, в восторге оглядывая свою баню, ахала от восхищения.

– С новосельем тебя, Вера! – первой нашлась Ирина…

Вера разрушила однообразие полусонного потения женщин – налила им из термоса чаю, настоянного на яблоках, ошпарила березовый веник и, казалось, совсем не устав и не запыхавшись, отхлестала им Ларису с Ириной. Умаяв обоих, сама повалилась на полок. Ирина с ужасом подумала, что не только не сможет попарить ее в ответ, а и не найдет в себе сил просто сдвинуться с места. Ждать от Ларисы что-нибудь и вовсе не приходилось – та лежала, не подавая признаков жизни.

– Хоть выгоняй из бани, а тебя парить сил нет… – простонала Ирина.

– Да и не надо! – бодро, будто и не в парной она, а в бассейне, отозвалась Вера. – Меня Сережа потом напарит…

И не заметила, как на эти ее слова Ирина с Ларисой, несмотря на упадок сил, тут же переглянулись.

После бани их ждал неожиданно хорошо накрытый стол – с букетом цветов посередине, с салфетками и красивой посудой.

Сергей варил пельмени.

Ими пахло так, что Ирина даже вытянула шею, стараясь заглянуть в кастрюлю, в которой, выгибаясь горкой, кипела вода.

Второй раз она оказалась в этой деревенской летней кухне, и второй раз с ней происходили странные вещи: она начинала испытывать небывалый аппетит.

Села, запахнув поглубже толстый банный халат, на прежнее свое место на лавке и замерла в ожидании угощения. Лариса устроилась во главе стола. Она имела хороший дар: чувствовать себя везде не только на своем месте, а еще и на главном.

Сергей, усадив женщин, разлил всем черный с добавленным к нему черносмородиновом листом чай, поставил сливки, придвинул поближе красиво разложенную на плоском блюде зелень и сочный, радующий взгляд, зеленый лук, разложил по тарелкам салат из свежих помидоров с огурцами. Затем ловко вынул шумовкой пельмени в большую салатницу и водрузил ее на середину стола.

Лариса тут же протянула ему свою тарелку, охая, что не знает, как ей быть, ведь она после бани не ест, но не останавливая Сергея до тех пор, пока тот не наполнил тарелку до краев. А Ирина даже не нашла в себе сил сказать что-нибудь интеллигентное, подобное тому, что говорила Лара, а лишь молча подставила под пельмени свою.

Те не только издавали аппетитный дух, а и оказались такой вкусноты, что первое время Ирина старалась себя сдерживать, чтобы не показаться хозяевам с голодного края. К пельменям подавался соус из свежих помидоров с чесноком и перцем, присыпанный свежей зеленью, сметана и холодное, в большом кувшине, молоко.

Сергей был предупредителен – разливал чай, предлагал соус. Ненадолго отлучился, чтобы отослать мальчишек в баню, которые без него идти туда никак не хотели, и гостям было слышно, как они с ним по этому поводу препирались. Сергею удалось отправить в баню сыновей лишь после того, как дал им слово, что тотчас придет туда сам.

Разговор за столом начала Вера, спросив, хочет ли кто вина, и тут же сообщив, что в их семье никто не пьет – ни она, ни Сергей, ни, Боже упаси – старший сын, но если гости хотят, то для них они найдут, чего выпить. А у Сережи в роду вообще никто из мужчин не пил – христиане по жизни, а не только пока стоят в церкви. Да к тому же – врачи. И все в семье у них красивые и здоровые, и свекор со свекровью еще очень даже красивые, несмотря на их лета…

Видно было, что ей доставляло удовольствие произносить слово «красивые», говорить о красоте, на которую сама она, видно, еще не успела налюбоваться.

– Дело не в красоте, – стараясь увести разговор в другое русло, погладил ее по еще не просохшей голове Сергей, – а в здоровье. Помнишь? Так отец всегда говорит. А ему его отец говорил. А теперь я своим сыновьям говорю… Здоровье – наше богатство. Алкоголь – первый враг этого богатства…

– Все! Я тоже пить не буду, – воодушевилась Лариса, – тоже хочу быть такой, как Сергей, – и красивой, и здоровой. Разве только уж если совсем скучно или печально станет, то тогда…