Евгений Гинзбург - Затмение

Так вот в чём дело! Он всю жизнь ходил по замкнутому кругу и ждал перемен.

Наивный глупец, он надеялся найти счастье внутри порочного круга, в мире который калечил и коверкал людские судьбы. Где нормой жизни были обман и безразличие. Но как, и когда он попал в этот мир? Ведь ещё недавно он был маленьким мальчиком, не знавшим ни чего кроме тепла родительского дома. И вот он стоит переполняемый крамольными мыслями посреди пустоты».

Было такое ощущение, что у него в голове внезапно открылась «Лейденская банка» и туда, в этот вакуум ревущим водопадом устремились мысли, которых до этого там никогда не было.

«Но смогут ли они что-то изменить после стольких лет прожитых во мгле и обмане? Почему он никогда не сопротивлялся этой обманчивой жизни? Ведь он и до этого прекрасно понимал, что ни один человек не сказал ему правды. Откровенной правды. Он видел их хитрые глаза, слушал их скучные и однообразные речи и совершенно ничего не предпринимал. Ему даже нравилось улыбаться, вставлять в разговор какие-то реплики, удивляться, оставаясь совершенно равнодушным внутри. Этот панцирь внутреннего равнодушия надёжно защищал его все эти годы, не давая ни кому заглянуть в его внутренний мир, в него настоящего. Сколько людей хотели бы пройтись по таинственным улицам его откровений, силясь понять его. Но зачем? Что бы через минуту забыв обо всём спокойно отойти в сторону? Нет, он никого не пустит туда. Одиночество будет главным правилом его жизни! Как не печально, но только одинокий человек по-настоящему свободен. Свободен в поступках, в мыслях в жизни в смерти… ни кто не может его, в чём ни будь ограничить, так как жизнь его протекает совершенно не заметно для других. Одинокий человек почти не подвержен переменам, он может быть весёлым или печальным, плакать или смеяться, но всё это он, проделывает лицом, в душе он не меняется никогда. Не позволяя тем самым заглянуть в неё. Какой смысл выставлять напоказ душу в мире полном сарказма. В мире, где ни кто не хочет не то чтобы понять, а даже выслушать друг друга. Нет, только одиночество. Но как обрести его? Избегать людей? Объяснить им всё? Но, обнажив свои слабые стороны, и указав на них другим, он останется совсем беззащитным. А что если жестокость в людях возьмёт верх над благоразумием и добротой? Так было уже не раз. Нет, он никому ничего не скажет, он никого ни о чём просить не станет. Он будет молчать».

Человек опять ощутил безысходность. Она была во всём, в мыслях, в словах, в поступках.

За мыслями он не заметил, как прошло время. От затмения не осталось и следа. Солнце, как ни в чём не бывало, светилось в голубом, весеннем небе. Он смотрел на обновлённый мир и не чувствовал радости жизни, так как его жизнь выглядела жутким грязным пятном на фоне наступившего вокруг благоденствия.

«Умереть! Скорее избавить душу от облапанного временем и душившего её тела!

Но сможет ли он умереть незаметно, не причинив, ни кому неприятностей?».

Человек улыбнулся. Он перебрал в памяти всех людей, которых он знал и попытался представить, как они отреагируют, узнав о его смерти. Но не было никого, чью бы жизнь изменила его смерть. По нему некому было плакать.

«Разве интересует, кого ни будь погасшая в июльском ночном небе звезда? Нет, ни кто просто не замечает этих вселенских слёз, и продолжают жить дальше, не задумываясь об этом. Да и кто будет думать о чужой смерти, когда каждый знает, что сам умрёт.

Самое страшное в жизни – это осознание смерти. Никто на земле кроме человека не знает, что в конце жизненного пути его ожидает забвение. Это тоже своеобразная расплата людей за разум».

Даже мысли его двигались по кругу. Он опять подошёл к понятию человеческого разума. Разума, толкающего человека на поступки, необъяснимые разумом, который их порождал.

«Почему разум не может остановить насилие паутиной бездушия окутавшей весь мир? Почему он не подсказывает людям правильного направления на первом жизненном перекрёстке? Скольких трагедий это позволило бы предотвратить. Но, увы, разум молчалив. Он как бы со стороны наблюдает за человеческой жизнью и в тот момент, когда человеку кажется, что выход уже найден, он пронзает его душу иглами сомнений. Сомнений, которые, зародившись однажды, не покидают человека в течение всей его жизни, не давая обрести веру».

«Самое зыбкое из человеческих чувств. Как легко её потерять. Достаточно одной совсем незначительной лжи и всё. Под сомнения ставятся все сказанные до этого момента слова. И процесс этот необратим. Обрести заново доверие практически не возможно. Вряд ли кто-то захочет быть обманутым дважды. Но как отличить правду ото лжи? По каким неуловимым движениям губ или взору глаз распознать откровенность произнесённых слов от обмана? Возможно ли вообще, узнать мысли другого человека, и самое главное принесёт ли это облегчение? Каково будет узнать, что думают о тебе люди на самом деле. В каком свете предстанут их лица, когда мысли сорвут с них маски угодливости. Захочется ли после этого, разговаривать с кем-нибудь, зная наперёд, что доля правды в сказанных словах, ничтожно мала? Найдутся ли тогда на земле люди, безгранично доверяющие друг другу?».

Человек с интересом посмотрел на молодую пару с наслаждением поедающую пирожки, усевшись на краешек едва оттаявшей скамейки. Они весело разговаривали, прерывая свой не хитрый обед и беззаботную беседу, поцелуями.

«Влюблённые?».

«Любовь напоминает безжалостную центрифугу, захватывающую людей в свой, перманентный, обманчиво-весёлый, круговорот. Поначалу все радуются молниеносному мельканию дней охваченные головокружительной эйфорией происходящего. Но, стремительно вращающаяся центрифуга, отбрасывает их молодые и неопытные тела в сторону. Первое падение проходит почти не заметно для человека и, не видя в этом ни какой трагедии, он, изрядно испачкавшись о безжалостную молву и уклоняясь от падающих тел, снова карабкается наверх, стаскивая и давя при этом других, лишь бы заново испытать «волшебную» истому объятий любви. Взобравшись, он поднимает глаза и видит, что в сценах заняты уже совсем другие актёры, но времени, разбираться в ситуации, нет и человек, махнув на всё рукой, пытается хоть как-то удержаться на ногах. Всё тщетно. Падение. И вот ему необходима очередная попытка. Попытки, следуют одна за другой, постепенно превращаясь в поиски, поиски в скитания. А весёлый водевиль незаметно перерастает в драму, где главным действующим лицом является сам человек с тем лишь различием, что от его молодости, надежд и переполнявших сердце чувств не осталось и следа.