Александр Петров - Восхождение

Рита уже обзвонила всех диспетчеров, отругала участковых и прорабов, пококетничала с каким-то доктором, выпила две чашки чая с конфетами. Теперь рассказывает, как Юра сдавал в техотдел материальный отчет. Круглое лицо ее напоминает чайное блюдце, в котором плавают хитрющие глазки, носик уточкой и улыбчивые губы. В данный момент ее почему-то смешат издевательства чересчур строгой Оли над задерганным участковым.

Слушаю, киваю, сочувствуя Юре, а сам гляжу в окно и жду появления начальника. Рита замечает мое беспокойство и переключается на Василия Ивановича, который опаздывает минут на сорок. Острый женский язычок проходится по объемной личности участкового самурайским мечом. Сейчас звонко произносится фраза: «Этот алкаш выдул здесь у меня литр водки и, как ни в чем не бывало, потопал на оперативку, представляешь?»… Честно сказать, я не представляю, как это возможно… Ну, да ладно, пока все это эхом отдается в моих ушах и не желает проникать в сознание, во дворе появляется громоздкая фигура Риткиного подсудимого.

У Юркиной бытовки он останавливается. Смотрит на часы, потом на бытовку, снова на часы… Поднимает глаза к бдительному окну диспетчерской, узнает мою физиономию, напоминающую, должно быть, морду собаки, привязанной у входа в магазин, загадочно улыбается и решает внутренний спор в мою пользу: то бишь, направляется к нам.

Через минуту дверь открывается и появляется он.

– Ритуля! – грохочет он во всю глотку. – Почему здесь мои бездельники околачиваются? Почему не гонишь на объекты народного бесхозяйства план выполнять? Для чего я тебя тут посадил? А?..

– Ой, Вася, скажешь тоже, – Рита смешивается от неожиданного выпада, поправляя прическу.

Я с трудом подавляю желание встать и вытянуться в струнку. Огромная лапища бережно пожимает мою костлявую кисть. Начальник участка удовлетворенно отмечает наше ошеломление и грузно садится в кресло. Трагически сопит.

– Где моя машина? – вспоминает он, наконец.

– За бетоном отправила.

– А я просил? – гремит вскипевшее возмущение.

– Да вот подумала, что ты все равно опоздаешь после вчерашнего, – нагло улыбается Рита, – поэтому решила: пускай самосвал пользу принесет, чем стоять тут и раздражать Евгеньича. Он, кстати, уже интересовался, где наш передовик.

Начальник сопит, вздыхает, снова сопит, потом поворачивается ко мне и приказывает:

– Ее не слушай. Идем со мной. Прикинем план работы.

– Не ходи Сергеич, а то с утра пьяный будешь.

– Гнусная клевета, – отмахивается начальник и направляется к двери. – Выходи на улицу, жди машину, – ворчливо наставляет меня шеф. – Как появится, пусть ждет меня за забором. Я в бытовку: освежиться.

Начальник удаляется, я же выхожу на дорогу и высматриваю оранжевую кабину «Камаза». Спустя пару минут машина выруливает из-за угла и, не обращая внимания на мои команды, заезжает во двор конторы.

Забираюсь в кабину и краем глаза наблюдаю угрожающее сверкание позолоченной оправы из окна Евгеньича на втором этаже. Хлопаю дверью и спрашиваю, почему шофер не остановился. Тот читает газету и на мои слова никак не реагирует. К этому мне предстоит еще привыкнуть. Как учит Фомич, человек – материя тонкая. Перед тупой мордой самосвала, выкрашенной в ядовитый апельсиновый тон, появляется порозовевший Василий Иванович, жестом приказывает опустить стекло.

– Еще раз уедешь без моей команды – лицо набью, – обаятельно улыбается он шоферу, добившись в ответ легкого покачивания краем газеты. Потом уже мягче обращается ко мне: – Посиди, Димитрий, минуточку, я сейчас.

Начальник задумчиво глядит на Риту, которая из-за окна отчаянно машет руками в сторону ворот, делает страшные глаза, трясет кулаками и крутит пальцем у виска. Он весело подмигивает мне, подходит к открытому окну диспетчерской и, сыто щурясь, произносит:

– Ритуля, когда я на днях вступлю в должность начальника конторы… Я тебя здесь, во дворе, всенародно высеку стропом типа «Паук». А сейчас дай мне конфетку и позвони Юрке. Обрадуй бедолагу, что мы скоро будем. Выполняй.

Пока участковый ловит конфету и резво прыгает на сидение рядом со мной, пока машина разворачивается – мы с Ритой, разинув рты, смотрим на Василия Иваныча и пытаемся осмыслить сказанное.

Итак, самосвал несется по улицам города с превышением скорости, игнорируя красный свет и свистки гаишников. Одно удовольствие ездить на такой машине. Здесь комфорт, как в такси, только сидишь намного выше, поэтому и обзор отличный. Очень приличная машина, если забыть о цене ее машино-смены. Впрочем, рядом с начальником передового участка думать о накладных расходах неуместно. Тем и замечателен Василий Иванович, что не смотря на убыток, план участок перевыполняет именно за счет талантливой работы с заказчиком. И, наверное, еще по причине всеобщей любви к этому богатырю.

Попутно сворачиваем на бетонный завод, минуя длинную очередь тягачей. Благодаря симпатии работников полигона к «Васе», загружаемся теплыми бетонными блоками. Вообще-то, грузить железобетон в самосвал запрещено, да и ездить с ним по городу на виду гаишников также не рекомендуется, но мы ездим и ничего… Выезжаем из ворот с перегрузом, о чем говорят тяжелый ход, рокот двигателя и ворчание шофера. Приезжаем на строительство частных коттеджей, сваливаем блоки, Василий Иванович, не выходя из кабины, берет протянутые деньги из рук охранника в камуфляже и, махнув на прощание рукой, командует водителю ехать «к Юрке».

Я гляжу на часы, время упорно подходит к обеду, а мы еще и не приблизились к моему объекту. Юра, начальник второго участка, встречает нас у прорабской, где он разглядывал чертежи для разговора с субподрядчиком. Судя по всему, тот требует передачи ему стройчасти венткамеры под монтаж стальных коробов. По чертежам сплошь и рядом короба эти натыкаются на трассы водопровода или кабеля, пересекают несущую арматуру и вообще ведут себя неприлично. Все это требует согласований, что целиком лежит на плечах генподрядчиков. Работы невпроворот, но все-таки Юра, увидев нас, отрывается от дел и уделяет нам время.

Как водится, встреча высоких сторон происходит за столом с обязательной бутылкой водки. Пока Василий Иванович делится с коллегой планами конторского переворота, мне удается кое-что выяснить. Во-первых, начальник второго участка Юра выпивает чисто символически. Во-вторых, бытовка содержится в чистоте, да и сам он выглядит аккуратно и даже при галстуке. В-третьих, чертежи развешаны именно так, чтобы с ними работать, а не глазеть впустую. А еще я несколько раз ловлю на себе его проницательный взгляд, приглашающий к сближению.

После застольных дебатов мы обходим аккуратную стройплощадку с трезвыми и рабочими, знающими свое дело. Василий Иванович, видимо, любит Юру и уважает его порядочность, но всю дорогу посмеивается, называя то «брюзгой», то «интеллигентом». На прощанье я получаю от Юры приглашение звонить и заходить при случае и без случая. Василий Иванович ревниво сопит. Да я еще подливаю масла в огонь, нахваливая Юру. Знать бы, что зреет в голове моего шефа, сомкнул бы уста свои.