Анатолий Андреев - За буйки (сборник)

– Ты представляешь, ни один из них не понял, как мне тогда было плохо! Им казалось, что у меня все было хорошо, представляешь?

– Забудь!

Татьяна безнадежно махала рукой в сторону мужчин и ворковала о том, какой замечательный друг есть у ее любовника. Возможно, Татьяна и перед другом не устоит, кто знает. Она же не святая. Инга, ужасаясь себе самой, уточняла:

– Он и вправду похож на Романа?

– Как две капли воды. Думаю, у них все похоже. Понимаешь? Только обаяния у Романа поменьше. Ну, вот поменьше, и все тут.

Инга покачивала головой. С некоторых пор она стала побаиваться то ли мужчин, то ли самой себя. Она пока не решила. Кроме того, образ жизни порядочной женщины имел свои преимущества. Голубцы – не самая страшная вещь на свете.

С другой стороны, мужу – лучшему на свете мужу! – на следующей неделе предстояла длительная командировка. Супруги будут в разлуке. Вот когда она улыбнется Роману, а, возможно, и тому, кто похож на него. Почему бы и нет?

Все было сложно, неоднозначно, и это ощущение собственной сложности умиляло Ингу.

На губах ее блуждала загадочная улыбка.

07.08. 2004

Авария не была случайной.

Конечно – дождь, мокрый асфальт, придурошная барышня, лихо тормознувшая перед ним безо всякой на то причины, плохое настроение, спешка…

Конечно, здесь присутствовало стечение обстоятельств.

И все же авария была не случайной.

Он воспринял ее как первый этап возможного крушения, как начало грядущей тотальной катастрофы в жизни, и даже обрадовался тому, что начало было таким впечатляющим и в то же время щадящим. Все могло быть гораздо хуже.

А что, собственно, происходит в жизни?

А происходит то, что он, Человек Второй Половины Жизни, совершает бесконечные серии энергичных действий, смысл которых – бессмыслица, а направлены они – в никуда. Зачем ему сложные, запутанные отношения с Жанной, которые завели отношения с собственной женой в тупик, а отношения Жанны с ее мужем загнали в яркую, даже пылающую, стадию, имя которой развод?

Жениться на Жанне?

Это сумасшествие. Она может быть хороша только как любовница, как милая, но взбалмошная подруга, готовая в любой момент к рискованным приключениям. Не женщина, а таблетка с адреналином. Она может быть только дополнительной краской в жизни, специей, но сама по себе превращается в яд. Неужели это непонятно?

Понятно до скуки. В отношениях с этой броской, эффектной женщиной нет и не может быть интриги. Но вот она разведется – и тогда интрига завяжется сама собой. Она станет свободной женщиной, которую так добивался этот несвободный мужчина. И этот сильный настойчивый поклонник добился своего. Он ее пленил, взял ее в плен. Теперь что делать с пленной? Это накладывает на него известные обязательства согласно всем международным конвенциям, писаным и неписаным. Это понятно?

Понятно.

Наши действия?

А никаких действий.

Отлично. Рассматриваем и этот вариант. И что же получается?

Получается, что никаких действий – тоже действие, и черт его ведает какое по своей эффективности. Практически ядерное оружие по своим испепеляющим последствиям.

Тут бы самое время упрекнуть себя в действии-бездействии, однако, если честно, именно здесь просыпалось любопытство – и к себе, и к жизни.

Как бы это объяснить… Он стал не то чтобы преклоняться перед течением жизни, он просто стал замечать его. Он открыл для себя новое явление: течение жизни. Странным образом ощущение течения жизни стало заменять привычное ощущение смысла жизни. Смысл исчез, но его место не заняла бессмыслица.

Казалось бы, отношения с Жанной пагубно сказались на его отношениях с женой. Верно? Верно. Лично он не видел перспектив для развития отношений с супругой. Тупик. Казалось бы, самое время впасть в депрессию, затеять бесконечные изматывающие разборки и, эксплуатируя чувство собственной вины, попытаться сотворить какой-нибудь позитив. Все так делают. До первого инфаркта.

Увы, не хотелось ничего выяснять и ничего созидать. Вместо этого неожиданно накатывало тихое светлое настроение (оно чудесным образом рифмовалось с ощущением течения жизни, которое, в свою очередь, было неотделимо от понятия катастрофа), и просыпалось любопытство: а что за тупиком? Что если тупик – всего лишь плавная линия горизонта? Что если и дальше будет легко и весело?

Вот он, мэйнстрим: все плохо, хуже некуда – это и вселяет уверенность, что все идет правильно. Но что же впереди? Что-то же должно быть, однако. Не может же жизнь ограничиваться одним жалким тупичком. «Все вам бездну подавай», – одернул он себя, словно дешевого пижона.

Из чувства приличия хотелось считать это любопытство нездоровым, было трудно уважать себя за него. Но он улыбался, как последняя сволочь, и продолжал делать вид, что не случилось ничего особенного.

Было любопытно, хотя и не верилось, что вся эта катавасия кончится добром. Он не то чтобы ждал катастрофы, но он бы не удивился, если бы она произошла. Не ждал ее, не приветствовал, но был готов к ней.

И вот – авария.

– Зачем вы так резко затормозили? – спросил он растерянную девушку с русыми волосами, которая, к его изумлению, вовсе не собиралась «включать блондинку». Она даже не включила аварийную кнопку.

– Это сложно объяснить… Мне показалось, я должна была сделать это. Зачем – сама не понимаю. Теперь муж убьет меня.

– Не волнуйтесь. Вам показалось – а платить за все буду я. Примите мои поздравления. По писаным правилам виноват ведь я.

– Я понимаю вашу иронию. Но я чувствую себя виноватой.

– Перестаньте. Не устраивайте цирк. Я должен был затормозить, и у меня были для этого все возможности. Просто меня занесло или, если хотите, я не справился с управлением. Так что виноват я. И не надо быть такой благородной. Мне и без вас тошно.

Он говорил все это, честно выражая словами то, что испытывал на самом деле, но в глубине души он чувствовал еще и обдающее морской свежестью течение жизни. Эта новая логика жизни делала бессмысленную аварию исполненной какого-то тайного, едва ли не прелестного смысла.

– Будем вызывать милицию? – спросил он.

– Милицию?!

– Ну, да. В таких случаях вызывают милицию, инспектора ГАИ, и он подтверждает мою виновность, а с вас снимает все грехи. И мужу не за что будет вас убивать.

– А вы?

– А что я?

– Вас накажут?

– Конечно. Отберут права. Но вам-то какое до этого дело?

– А если не вызывать инспектора?

– Меня бы это, честно говоря, устроило больше. Я бы оплатил ремонт вашей машины. И своей заодно. Если уж хотите быть благородной, соглашайтесь на этот вариант. Хотя если вызовете инспектора – я не буду в претензии. Это ваше право.