Наталья Уланова - Все возможно (сборник)

Сказка закончилась быстрее, чем можно было ожидать. Серость будней с их удивительной способностью перетягивать одеяло на себя внесли свою лепту и на этот раз. Загадочное приключение, недолго попоив ароматом, неминуемо удалилось прочь. Оставив после себя оцепенелое чувство нереальности, неверья, раздумий…

Две бессонные ночи подтолкнули к разгадке. Безмолвный смех на деле оказывается блуждающей на губах улыбкой.

Чем руководствовалась одна, сказать трудно. Вторая же, набирая ряд памятных циферок, в который раз благодарила судьбу за эту страшную некогда встречу.

– Здравствуйте… Спасибо Вам. Я там была.

– …но как ты догадалась, что это я?.. …Ладно, оставим. Вот только… Тебя, правда, совсем не интересует, почему я это сделала?

– Ответов может быть много… Вы что-то решили мне вернуть, или же подразнить, или же …? Да мало ли, что. Какая-то иная трактовка.

– Думай, что хочешь. А я скажу тебе вот как. Наступает момент, когда важно и нужно успеть. Успеть поблагодарить или, напротив, попросить прощение. И не столь важно, простили тебя или нет… Главное, тебе успеть – это сделать. Ты, наверное, теперь всё время слышишь музыку Вагнера?

Новая полоса переменчивой жизни… Неизменны лишь солнце, брызги, ветер, и уголок рая, о котором любят снимать кино.

Да, вот еще что… Искорка больше не жжёт.

…Во мне всегда было много любви. Но я говорил: «Люблю» той, которую не любил. И это было самым большим несчастьем, которое только могло приключиться в жизни…

Не для собственного оправдания, а скорее к слову, скажу о том, что не я когда-то нагородил крепостей и долгие годы жестко оборонялся от молодого мужа, а потом вдруг опомнился. Я честно и долго ждал, но не получая желаемого, перестал ждать, верить, надеяться. И со временем нашел себе что хотел, и по своему был счастлив.

А потом, бац, – « Иди сюда, миленький …»

Представьте, как это радостно через несколько лет получить то, что давно не нужно. Всё в пустоту, потому как всему есть свои сроки.

Занимаясь чужим – теряешь свое. Это непреложный факт. С кем не бывает… Случилось то, чего уже не исправить. И поздно кусать локти. Так думал я в полной уверенности, что, как хозяин положения, всё контролирую.

О мельчайших подробностях, молю, не просите. Каждый сам несет свой крест. И потому, мне неловко, да и незачем утруждать чьи-то плечи. Тем более что из той толики недоговоренных деталей постепенно, но складывается представление о героях этой истории.

Так вот, в семье я жил в силу сложных обстоятельств, а этим словом «Люблю» покупал свободу. Долгие годы всех такая жизнь более чем устраивала.

Но с какого-то момента слово перестало работать, а проснувшийся интерес супруги, наткнувшийся на мое неприятие, подвигнул её на активные действия. И теперь, годами налаженный, такой успешный мир рушился, осыпался, зиял дырами. На первый взгляд ряд несерьезных мелочей прибавлял таких проблем и сложностей, что трещала душа… Да, так и есть. Съешь пуд соли и не раз сходи в «разведку», но всё равно не узнаешь человека пока не попадешь в сложные, переполненные адской дурью ситуации.

Страшно вспоминать, вследствие какой вереницы вовремя нераспознанных проделок я потерял человека, при котором чувствовал и ощущал себя талантом, верил в состоятельность, умел всё. Вернуть «волшебство» не получалось. На прощанье мне остался след на сердце и страстное желание выговориться.

…Расстроенный, отчаявшийся, я нашел такую поддержку. Я был обласкан дома. Пил, плакал, рассказывал, сдавал своего человека с потрохами. Не понимая тогда, что до предела довожу именно я сам. На тот момент самым верным, преданным, настоящим другом мне виделась только она – моя супруга. Настрадалась голубушка…

Она гладила меня по голове, щекам, касалась всё нежнее и откровеннее, и в глазах её было столько понимания, сочувствия, сострадания. Блеска победительницы я, слепец, не уловил.

Ну, кто еще поймет лучше неё?

Я мысленно настучал по своему глупому лбу, и произошедшему даже порадовался. Раз наладилось в семье, наверно, в этом главное.

Опомнился я, когда поутихли победные празднества моей супруги, а я, завоеванный приз, находился под боком. Кем я ощущал себя – догадаться нетрудно.

Ночи стали прохладнее. Вернее, они никогда не были настоящими. Теперь успокоенный и помнящий, каким бывает то самое настоящее, я распознал холодную игру не умевшей любить женщины… Тем более что играть супруге осточертело. Мы были и оставались чуждыми друг другу. Блаженство пришлось на период борьбы за меня. Оказавшись вдвоем, мы… …Малоприятные порывы приходилось прятать в себе. Многочисленные же попытки обложить меня друзьями, праздниками отвлекали лишь на время. Накопилось много вопросов, ответы на которые мне предстояло найти самому. Если отношения не разбавлены чувством, то и результат только поделка.

Результатом всей этой истории, её поделкой, стал крохотный недоношенный болезненный мальчик. Выходить его, вырвать у смерти стало смыслом моей жизни. Супруга с облегчением передала сына в мои руки, и могла теперь совсем не волноваться, что я куда-то денусь. Она выиграла по всем позициям.

Отныне, я был мужчиной, что не скрывает своих чувств и не боится быть сентиментальным. Я был мужчиной, который не спал, ночами выгуливал любимое, плохо растущее чадо, насильно напитывая его легкие морским воздухом. Я давил соки, и терпеливо уговаривал проглотить капельку. Чем больше я вкладывал себя, тем сильнее любил эту кроху, и тем нагляднее был виден результат. Поделка оглаживалась, прибавляла в весе, становилась кем-то осмысленно пузатым, умеющим выражать удивительно живые, узнаваемые эмоции. А этот его особенный запах, он сам. Такой родной человек. Я дышал им, и глаза застилали слезы. Теперь я часто видел мир сквозь увеличительное стекло…

…Мать в ней не проснулась тоже. Всё та же игра поначалу, которую я, наконец, научился распознавать, затем ревность, агрессия. И, наконец, безразличие. Правда, гадостей она говорила намного меньше, чем обычно.

Вновь все были довольны, ведь каждый остался при своих интересах. Я безвылазно жил дома. Потому что там жила моя главная теперь на свете любовь! При нем я вновь чувствовал себя полноценной личностью. Теперь, когда малыш стал здоровее и спокойнее, оставалось больше времени для сна. И тогда, в этих снах, мне казалось, что этот мальчик – наш общий сын. Мой и «волшебства» … Просыпался, подскакивал к нему, долго рассматривал, начиная верить, что такое возможно и в жизни тоже… Надо ли говорить, как сильно я его теперь любил?..

Мы жили хорошо, пока супруге не наскучила такая жизнь. Она решила ехать учиться в Москву. Я не возражал. Напротив, украдкой, вздохнул. Вот когда мы заживем, думалось мне. Но не тут-то было. Мать увозила сына с собой. С этой новостью жизнь будто ушла из меня…