Валентина Батманова - Деревня, хранимая Богом

Разговор длился до самого утра. Когда первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев лесопосадки, оба путника быстро поднялись и принялись за ремонт телеги. При дневном свете поломку быстро устранили. Расправив плечи, в один голос сказали: «Как хорошо дышится в поле!»

Пока Григорий запрягал лошадь, Николай Викторович сбросил с себя рубашку и стал делать отжимания от земли. Выполнял упражнение он энергично, высоко подбрасывал свое тренированное тело и хлопал в ладоши. Закончив упражнение, подошел к зоотехнику.

– Знаешь, Григорий, – мечтательно заговорил Николай Викторович, щурясь от солнца, – где бы я ни был, меня всегда тянет в свою деревню. Мне часто снились на чужбине эти величавые хребты Казбека, очерчивающие по горизонту контуры нашей долины. С раннего детства меня приучила мама подниматься с первыми лучами солнца. Я брал длинную хворостину и выгонял гусей в поле. Там после уборки зерновых оставалось много колосков и осыпавшихся зерен. На поле паслось несколько стай домашних гусей, и нужно было внимательно следить, чтобы гусаки не подрались из-за своих гаремов. А еще гусак мог увести своих гусынь с маленькими гусятами на пруд, а там, от переохлаждения, гусята могли погибнуть.

Так вот, ежась от утреннего холода, я гнал гусей в поле, а сам постоянно поглядывал в сторону гор, ожидая, когда же из-за них выглянет солнышко и согреет землю и меня.

– Все готово, – отвлек Николая Викторовича от воспоминаний Григорий, – можно ехать.

– Ну, тогда, поехали, – ловко вскочил тот в телегу. – Мне собраться, что голому подпоясаться, – и дружески похлопал Григория по плечу.

Ехали в основном молча. Дорога шла между двух полей подсолнечника. Крупные шляпки с почти созревшими семенами свисали по обочинам. Николай Викторович спрыгнул с телеги и отломил одну из них.

– Хороший урожай семечек будет в этом году, – констатировал он, выковыривая крупные семена. – Если, конечно, дожди все не испортят. Подсолнечник любит солнце. Дождь во время уборки – гибель для зерна.

Когда уже показался конец поля, Николай Викторович тронул за плечо Григория:

– Смотри, в подсолнечнике кто-то прячется.

– Точно, какие-то люди с велосипедами, – подтвердил тот. – Может, заблудились.

– Нет, Гриша, они не заблудились. Они ищут приключений на нашу с тобой голову.

Тем временем двое велосипедистов вышли на дорогу. Один из мужчин поднял руку, требуя остановиться. Передав своего двухколесного коня другому, направился навстречу повозке.

– Вам что, дороги мало? – придерживая лошадь, закричал Григорий.

Незнакомец подошел к коню, взял его под уздцы и стал бесцеремонно рассматривать зубы. Николай Викторович спрыгнул с телеги, подошел к мужчине на расстояние вытянутой руки.

– Ты что, нюх потерял? Что тебе нужно от лошади?

– Нам, чувак, нужна твоя лошадка, – засмеялся тот. – Понимаешь, очень нужна.

– А если я тебе ее не отдам, что тогда?

– Тогда мы сделаем вам обоим секир-башка, – рассмеялся тот, что стоял с двумя велосипедами.

Пока Николай Викторович разговаривал с ним, стоявший у лошади, вынул из ножен длинный узкий нож и грязно выругался:

– Уйди, шакал, с дороги по-хорошему. Я дважды повторять не буду.

– Подходи, уважаемый, ближе, – сказал Николай Викторович, делая два шага назад и выхватывая из-за пояса нунчаки. – Я познакомлю тебя вот с этими волшебными палочками, – он стал в стойку и, со свистом рассекая воздух своим оружием, сделал шаг навстречу противнику. Тот молча засунул обратно нож, развернулся и с криком: «У этого козла нунчаки», – пустился наутек.

Вскочив на свои велосипеды, нападавшие бойко закрутили педали по пыльной дороге.

– Эти шакалы смелые, когда их боятся, – усмехнулся Николай Викторович, засовывая свое оружие за пояс. – Поэтому всегда нападают на слабых. – Он запрыгнул в телегу. – Но сейчас они не на тех напали. – И, хлопнув зоотехника по плечу, добавил: – Поехали, Гриша.

Когда вдали показалась деревня, Григорий не утерпел и спросил у своего начальника:

– Где вы научились этому? – кивнул он головой на нунчаки. – Наверно, ходили в какую-нибудь спортивную секцию?

– Нет, Гриша, в секцию я не ходил. Искусству владения нунчаками научил меня в Афгане мой сослуживец. Он и подарил мне на память эту игрушку. Вот с тех пор постоянно тренируюсь, оттачиваю, так сказать, мастерство. И хотя нунчаки считаются холодным оружием, но в рукопашной схватке оно не уступает огнестрельному. А в моем деле это незаменимая вещь. Ведь приходится ездить на лошадях, которым цены нет. Желающих же отнять их хватает. Особенно в нашей прифронтовой зоне.

Елизавета Николаевна вернулась из города на второй день и привезла с собой внука Владика, мальчика четырех лет. Внук был очень избалованным и капризным ребенком. Если что-то ему не нравилось, падал на землю и, брыкаясь ногами и руками, кричал во все горло. От крика у него закатывались глаза, а лицо становилось красно-синим. Требуя к себе постоянного внимания, ребенок не позволял бабушке отлучиться из дома даже на минуту, чтобы покормить кур.

В доме заканчивался хлеб, и Елизавета Николаевна замесила тесто. Вскоре оно было готовым к выпечке. Женщина вышла в сарай за дровами, и буквально через минуту раздался крик внука. Пришлось быстро хватать несколько поленьев и бегом возвращаться к печке. Подложив дров, она присела на перевернутое ведро. От крика у нее разболелась голова. Стало ясно, что без посторонней помощи она не сможет выпечь хлеб. Вспомнила о Вере.

Сложив игрушки Владика в пакет, взяла его за руку и повела к соседке. Вера в это время стирала белье. Увидев гостей, она вытерла о фартук руки и поспешила им навстречу. Пригласила присесть на завалинку.

– Что это у тебя в пакете? – поинтересовалась она у Владика.

– Паровоз, – капризно проворчал мальчик, поглядывая на девушку из под нахмуренных бровей.

– В пакете у нас игрушки, – пояснила Елизавета Николаевна. – Очень хорошие игрушки. Правда, Владик? – заискивающе спросила она внука. – Давай покажем Верочке, какая у нас красивая железная дорога с паровозиком и вагончиками.

– Давай, – нехотя согласился он.

Вера сбегала в землянку и принесла клеенку. Расстелила ее перед завалинкой и быстро уложила рельсы и пустила по ним состав, который состоял из двух пассажирских вагончиков и двух товарных.

– Ах, какая красота, – хлопнула в ладоши девушка. – У моего брата Олега тоже была такая. – Она побежала во двор и через минуту вернулась, неся в руках живую улитку и горсть фасоли. – Сейчас у нас будет пассажир и груз.

Пользуясь моментом, пока соседка забавляла внука, Елизавета Николаевна отправилась к своим пекарным делам. Однако игра в паровозик Владику очень скоро надоела. Вера поняла это, когда увидела его кислую физиономию. Отпрыск уже собрался плакать, но она его опередила: