Саша Канес - Вороньи игры

Из-за недавнего экстраординарного происшествия Тауфику и Ханан не только пришлось мобилизовать все свои возможности, но и соблюдать чрезвычайно жесткие условия конспирации. «Береженого Бог бережет!» – сказала монашка, натягивая на свечку презерватив. Старо, банально, но очень верно! Еще со времен студенчества Тауфик полюбил эту шутку и сделал ее одним из основных принципов своей жизни. Он сменил машину, водителя и в очередной раз паспорт. Он договорился о встрече в городе, где спецслужбам не до него и не до Ханан. Доктор Магриби, разумеется, несколько беспокоился, но в душе все равно был уверен, что Ханан доложит ему, что злополучный корабль с драгоценным грузом уже свободен. А дополнительные расходы все равно покроет инвестор. Никуда не денется!

Кафе еще пустовало. Никто не сидел и за вынесенными на улицу пластмассовыми столиками. Завсегдатаи должны показаться в заведении только после захода солнца.

Владел заведением пятидесятилетний сирийский араб. И он сам, и его двоюродный брат с сыновьями неплохо готовили, хорошо и почтительно обслуживали гостей. Поэтому были все основания предполагать, что вечером клиентов наберется достаточно. В ожидании разрешенного часа сам владелец бизнеса сидел в глубине хозяйственного коридора и любовно начищал роскошные, в половину человеческого роста кальяны, предназначенные для особо почетных гостей.

Тауфик взглянул на часы и осмотрелся по сторонам. Вокруг – никого, кроме трогательной пары парижских стариков, бредущих со стороны главной улицы, поддерживая друг друга. Покрытая редким седым пушком голова дедка заметно подрагивала то ли просто от слабости, то ли от паркинсонизма. Одной рукой старик опирался на алюминиевую палку, а другую галантно подставлял своей спутнице. На самом же деле старушка была чуть крепче. Изо всех своих тоже, надо сказать, невеликих сил она старалась поддержать мужа.

Разумеется, доктора Магриби пара старых парижан не умиляла и вообще не интересовала. Он взглянул на часы и снова взял в руки мобильный телефон. Но набрать нужный номер не успел. Его внимание отвлекли два черных подростка, выскочившие в сквер с противоположной от кафе стороны. Там уже несколько месяцев жила своей тихой жизнью небольшая и чрезвычайно аккуратная городская стройка, отгороженная от улицы зеленым нейлоном. Подросткам было на вид лет пятнадцать-шестнадцать. Один из них держал в руках наполовину заполненную бензином пятилитровую канистру, а другой, покрупнее, на бегу размахивал длинным ржавым куском трубы, подобранным, видимо, на той же стройке. Не оглядываясь по сторонам, они бросились к припаркованному на инвалидной стоянке старенькому «Ситроену». В этот момент старики заметили подростков и повернулись в их сторону. Хулиганы проворно расколотили лобовое стекло несчастной машинки и выплеснули внутрь часть содержимого канистры. Старушка, держась обеими руками за локоть своего ветхого спутника, закричала неожиданно звонким голосом:

– Прекратите немедленно! Эта страна приютила и накормила вас и ваши семьи! Вы должны испытывать благодарность!

Неуемная старушка прокричала еще что-то про уважение к старшим и про права инвалидов. Подростки на крик никак не реагировали и быстро подожгли автомобиль. Убедившись, что пламя охватило маленький «Ситроен», хулиганы кинулись к пенсионерам. Их лоснившиеся от пота и гари черные лица искажала ненависть. Пытаясь спасти спутницу от удара, старик из последних сил бросился наперерез и получил острым краем трубы по темени. Его спутница отчаянно попыталась не дать мужу упасть, но следующий удар пришелся ей в висок.

Самого Тауфика несовершеннолетние убийцы не заметили. Зато их внимание привлек лимузин, наполовину загороженный памятником. Присвистнув при виде богатой добычи, хулиганы побежали крушить роскошную «тачку», не разглядев из-за затемненных стекол мрачного человека, сидевшего внутри. И российский номерной знак также не заставил их задуматься.

«Идиоты!» – про себя выругался доктор Магриби.

Дверь автомобиля распахнулась, и угрюмый водитель загородил собой капот лимузина. Жестом он призвал погромщиков остановиться. Подростки словно только этого и ждали – прямо на бегу они выхватили ножи. Китаеза в дорогом костюме! Убить косоглазого – круче, чем расправиться с белыми стариканами! Судя по костюму, азиат он французский, а значит, как и всякий законопослушный француз, не готов ответить силой несовершеннолетним. Хваленая европейская толерантность не позволит ему не только подраться с ними, но даже пальцем их тронуть.

Но на этот раз они просчитались. Драки действительно не получилось. Противник не был специалистом по искусству кинематографических побоищ, и в Голливуде имел бы немного шансов стать звездой. Но у напавших на него парней не было никаких шансов выжить. Шофер только дважды ударил подбежавших к нему чернокожих хулиганов: один раз одного и один раз другого. Бил быстро, но спокойно и аккуратно, чтобы не выбить себе кисть и не содрать кожу на пальцах. Каждый удар был рассчитан так, чтобы сломать основание черепа. Сила удара важна, но еще важнее его точность. Почти незаметные со стороны, удары были точны и обладали сокрушающей силой. С невольным восхищением Тауфик оценил без преувеличения жуткий профессионализм своего нового подчиненного.

Трупы юных хулиганов валялись на мостовой в двадцати шагах от поверженных ими стариков. «Ситроен» горел, распространяя черную копоть и смрад. Из брошенной подростками пластиковой канистры на асфальт вытекали остатки горючей жидкости.

Все шло неправильно. Доктор Магриби спрятал в карман телефон и быстро направился к своей машине. Проходя мимо лежавших без движения пенсионеров, он бросил вниз тяжелый, лишенный жалости взгляд. В этот момент старик внезапно открыл глаза и прошептал окровавленными губами:

– Мы должны были заботиться об их воспитании…

Больше он ничего не сказал. В зрачках полуоткрытых глаз старика отражалось пламя горящего «Ситроена», но его жизненный огонь уже угас.

Тауфик огляделся по сторонам. Свидетелей или не было вовсе, или они предпочли не высовывать носов из окон и подъездов. Именно так, очевидно, поступил владелец кафе, который, выпучив от ужаса глаза, наблюдал за происходившим из замызганного коридора.

– Уезжаем! – приказал Тауфик водителю. – Садись справа. Я сам поведу. Приходи в себя!

Телохранитель пожал могучими плечами. Это означало, что он из себя и не выходил. Тем не менее приказание шефа выполнил и сел на правое сиденье. Но не успел Тауфик усесться за руль, как возле них, взвизгнув тормозами, остановился невесть откуда взявшийся микроавтобус с телевизионщиками. Два длинноволосых оператора побежали со своей камерой к пылающей машине. Тощая рыжая девица-фотограф с пирсингом в носу плюхнулась на землю, чтобы со всех ракурсов нащелкать распростертых на асфальте стариков и ненадолго переживших их убийц. Еще три человека бросились к лимузину.