Сергей Сергеев - Штаны

Михаил терпеть не мог, чтобы за него решали некие потусторонние силы, к которым относил уйму народу – от начальства и назойливых друзей до коварных девиц, знахарей, врачевателей духовных и физических недугов, журналистов, писателей, модных режиссеров и парикмахеров.

Он бы уже давно вильнул в сторону, если бы не солидная репутация научного учреждения и Петра Громова, с которым его познакомили общие друзья.

Август выдался на удивление беспокойным месяцем. По долгу службы Михаил был обязан следить за ситуацией в металлургических компаниях и докладывать вышестоящим инстанциям свои соображения о том, как реагировать на проекты и предложения «коммерсов».

Он уже мог «решать вопросы», но не торопил события, справедливо полагая, что пока пусть болит голова у начальства, а когда он сам сядет в высокое кресло, то тогда придет его очередь мучиться.

Это было логично, но искушение порулить самостоятельно становилось все настойчивее, и он чувствовал, что вот-вот перейдет из категории созерцателя в категорию вершителя.

Оставалось совсем немного.

К сожалению, вести из компаний приходили неутешительные. Государственную поддержку на преодоление кризиса, весьма внушительную, получила только корпорация Спартака Рашидова, известного своей близостью к президенту и министру финансов.

Остальные «металлисты» были этим крайне недовольны и шли на все, чтобы осадить, остудить и поставить на место бойкого конкурента, заставить его умерить аппетит и поделиться. Рашидов воспринимал эти попытки насмешливо, что еще больше распаляло олигархов.

Однако, как часто бывает, беда пожаловала откуда не ждали. Внешние наезды были отбиты, но начались внутренние разборки между основными акционерами.

Получив информацию о готовящемся «дворцовом перевороте» с целью свержения Рашидова, Михаил пребывал в тревожных раздумьях, как с этим «горячим блином» поступить. Довести информацию до руководства, а может, напрямую до самого Рашидова, предупредив его о заговоре, или остаться в стороне от конфликта? Пусть события развиваются в соответствии со своей внутренней логикой, весомостью кошельков олигархов и предначертаниями вышестоящего начальства, в которых арабы не без оснований усматривают волю Аллаха.

Вследствие размышлений на эту тему подозрительность Михаила существенно увеличилась, что не могло не сказаться самым неблагоприятным образом на отношении к смелому эксперименту с «умной» одеждой.

Как-то, совершенно изможденный, он вернулся с работы и по привычке достал виски, лед и стакан с утолщенным дном, придуманный специально, чтобы не морозить руку, когда льдинки растворятся в золотистом напитке. Однако, вспомнив обещания, данные в институте биотехнологий, помрачнел и поставил бутылку обратно в бар.

– Нужно что-то решать, – проворчал Михаил, устраиваясь в кресле напротив телевизора. Думать или заниматься другой полезной деятельностью сил уже не было, а спать еще не хотелось.

Побродив по каналам спутникового телевидения, Михаил сам не заметил, как увлекся передачей о сказочной стране Шамбале.

Зачем ищут Шамбалу? Чтобы проникнуться глубинным смыслом своего предназначения. С древности известно, что на земле существует несколько загадочных мест, соприкасающихся с другими мирами. К ним относятся в первую очередь Тибет и Иерусалим.

Тибетцы называют райскую страну Шангри-ла, а западные исследователи дали ей имя Шамбала. Дверь в эту страну можно найти в горах Тибета, а ключ от нее хранится у буддийского верховного священника далай-ламы, который почитается как живое божество.

Михаил почувствовал, что у него холодеют руки и судорожно колотится сердце. Он захотел встать, выйти в другую комнату. Но руки вцепились в ручки кресла. Разжать их было невозможно. Голос с экрана звучал все громче.

Художник Рерих, посвятивший много лет поискам Шамбалы, утверждал, что эта страна населена вечно молодыми махатмами. Он воочию наблюдал махатм во время своего путешествия по Тибету. Эта сцена изображена в картине «Сожжение тьмы».

Неведомая сила подняла Михаила с кресла и понесла к шкафу. Он достал «умные» брюки и аккуратно повесил их на стул.

«Завтра пойду в них на работу. Носить не меньше трех часов в день – так мне сказали. По времени получится больше. Ничего страшного!»

Сон пришел сразу. И только в подсознании Некто нашептывал, что начинается новая жизнь.

Она была совсем рядом. На расстоянии вытянутой руки.

Главный психолог института биотехнологий Мэлор Ториа был прикомандирован к лаборатории на весь период проведения эксперимента с «умными» тканями.

Стройный, темноволосый и черноглазый, всегда модно одетый и подчеркнуто вежливый, Ториа считался воплощением элегантности и хорошего вкуса.

Ему было чуть более сорока. Тонкий юмор, абсолютная невозмутимость и угадывающаяся страстность южного человека делали его объектом тайных и явных желаний многих женщин, независимо от возраста, национальности, цвета волос и социального положения. Как говорил Остап Бендер, меня любила даже женщина – зубной техник.

Если добавить скрытность и сдержанную загадочность, которая сквозила в каждом его движении, то можно смело признать в Мэлоре Ториа личность незаурядную.

Люди неосведомленные, но дотошные, как правило, пытались разобраться в нем:

– Странное имя Мэлор – наверное, Мэлорд?

– Нет, именно Мэлор – Маркс, Ленин, Октябрьская революция, – невозмутимо пояснял Ториа.

– Ваши родители верили в коммунизм?

Некоторые коллеги произносили эти слова с сочувствием, подразумевая, что всякие несчастья случаются в семьях. Другие – с симпатией или подтекстом, а не были ли ваши родители, уважаемый господин Ториа, приспособленцами и сталинистами? Ая-яй!

– Мой отец ни во что и никому не верил, кроме Господа Бога и своей семьи, – невозмутимо сообщал Ториа. – Красивое имя. Я доволен. А вы?

Когда Громов впервые услышал подобный диалог, он подумал: «Как корабль назовете, так он и поплывет. У Мэлора неортодоксальное мышление и страсть к парадоксам».

И он был прав.

Мэлор извлекал парадоксы, казалось бы, из ничего, из пустоты или из привычных, затертых слов, не вызывающих никаких ассоциаций.

Вот и это летнее утро он начал с изощренной остроты, сразу как только вошел в зал для заседаний, где собрались ведущие исследователи лаборатории Громова.

– Мэлор Сергеевич, какой вы стройный, что вы для этого делаете? – спросила известный специалист в области эндокринологии Наталья Борисовна Стефанович, дама крупногабаритная и весомая во всех отношениях.

– Русские говорят: правда налицо. А у меня на родине правда всегда на живот. Чем больше у мужчины живот, тем лучше. Стараюсь опровергнуть это заблуждение.