Анастасия Куницкая - Вдоль каштановой аллеи (сборник)

Эта осень без тебя промокла
До нутра,
Отлетела, отмерла, прогоркла!
Вечера
Тихо помешались, злые ночи —
Полный бред…
Среди полых дней согласья, впрочем,
Тоже нет! —
Всё бредут, унылые, куда-то,
Холод, мгла…
Эта осень в том лишь виновата,
Что пришла.

Уходя, ты целовал мне крылья —
Пестротканые, в прожилках счастья.
Говорил: Я уезжаю, Настя!
Береги их, протирай от пыли.

Очищай их иногда от боли,
От разлуки и от всех ненастий.
Повторял: Я уезжаю, Настя…
Я тебя люблю, чего же боле?

Уходя, ты целовал мне сердце,
Нежностью сочились краски лета:
Уезжаю, ты ведь знаешь это!
Не успел на крылья наглядеться…

На перроне ждала упрямо,
Понапрасну шептала: зря мы
Не окончили эту пьесу,
По любви отслужили мессу.

Нежных губ отложили лето,
Развенчали рассветы где-то,
Заменяя влюбленных роли
На привычку вчерашней боли.

Безрассудство желаний прожив,
Отпустили мечтаний вожжи
И бредем по ухабам скорби,
Полустанки надежды сгорбив.

Да и разве вина в том наша,
Что любви недопита чаша?
В том, что всё у нас как-то недо —
Недо-ночь, не до встреч – вне неба .

Недо-чувства и недо-страсти,
Не до грусти и не до счастья,
Недо-молвки и недо-правда.

Не пришел? Знаешь,
Может, прав ты…

Кому моя глубина?
Что в ней?

Колодезная длина,
Словно
Ни света, ни зги, ни дна.
Вровень
Одна глубине – луна.
Болен, —
Каждый, кто лез в туннель, —
Ростом.
Думал: «Р-раз!» – без потерь,
Просто!

Что вам моя глубина?
Где там!..
Неведомая страна…

Ветром
Со всех моих пор и стен
Сдуло.

Но не брала в свой плен,
Дура!

Выталкивала назад,
Лишь бы
Не потерять азарт!

Трижды
Плевала через плечо.

Снова
Отлаживала бока.

Новый
Звала рассвет и весну,

Пела:
Эй, спелеологи, ну?
Где вы?

Кто здесь храбрец-удалец?
Ну-ка?!
Хоть до вторых колец!
Мука…

Но нет храбрецов уж
Боле.
Век наш мелочью душ
Болен…

Наша последняя ночь —
Камень, летящий с обрыва.
Наша прощальная ночь —
Ласк шепоток торопливый.

Наша печальная ночь —
Холод в смешенье со страстью.
Наша горчичная ночь —
Луч заходящего счастья.

Рук заколдованный круг,
Очи блуждающей ночи,
Непостижимость разлук,
Горя родильные корчи.

Невозвратимость потерь,
Блудного утра осколки,
В пустошь открытая дверь,
В пустынь гонимые волки.

Волки проказливых слов,
Непониманья и муки.
Ночь, не пророчь! Приготовь
Встречу нам вместо разлуки!

Что-то, знаешь, без тебя не пишется,
Год прошел унылый и пустой.
Занавеска на ветру колышется,
Слышен шорох в зелени густой.

Это звуки музыки печальные,
Отголоски прошлого стиха,
Осени мелодии прощальные
И зимы озябшие меха.

Покрывало памяти ажурное:
Пе́тля – нежность, петелька – печаль…
Мы теперь у памяти – дежурные
На краю у прожитых начал.

Нам заветных песен шепот слышен ли
В предрассветной утренней тиши?
Припадая к милости Всевышнего,
Заклинаю: только не спеши!

Все пройдет – речей очарование,
Сладкая истома новизны,
И ко мне на вечное свидание
Ты вернешься на заре весны.

Какая разница, какая разница,
Что вьюга злобствует, что ветер дразнится
И завихреньями зима-проказница
Ложится на душу и к сердцу ластится?

Укутан голос мой дождями снежными,
Метель баюкает словами нежными,
Пороша шепчет мне губами грешными:
Мы никогда уже не будем прежними.

Застелет саваном дорожки хрусткие,
Покроет инеем деревья хрупкие,
Мы никогда уже не будем грубыми,
И страсть залетная не смочит губы нам.

И все напрасное с судьбою спорится,
И все несчастное авось пристроится,
Мне нет спасения от этой троицы,
Где равнодушие покрыло сторицей

Любовь и ненависть , до дна пропетые,
В непонимания снега одетые,
Где мы не делимся уже секретами,
Где стужа стылая поет сонеты нам

О том, что соткано годами ложными,
О том, что сказано словами сложными.
О мир, расколотый на всё возможное!
Нам всё отпустится, что вместе прожито…

Хочешь, я стану тебе писать
Длинные письма.
О том, какая здесь благодать,
Падают листья.
О том, что мимо прошел, смеясь,
Худой прохожий,
Закутанный в шарф до самых глаз,
На гриб похожий.
О том, что Нева покрылась льдом,
Мосты озябли,
И день напролет свистит под окном
Безумный зяблик.
Как я пишу – за строкой строка —
Скучные вирши
И жду посланья издалека —
И ты мне пишешь…
О том, что холод из всех щелей,
На море – штормы,
И ветер свищет среди аллей,
Себя не помня!
Что все уснуло – дома, дворы,
Земля и птицы,
И нет докучливой детворы,
А ночью снится
Тебе мой голос среди зимы
Глухой, бесснежной…
И только письма летят, полны
Святой надежды.

Ожидание мечты – ты.
Все увядшие цветы – ты.
Света луч из темноты – ты.
Ощущенье пустоты – ты…

Все далекие края – я.
Сокровенная твоя – я.
В бесконечность колея – я.
Суть земного бытия – я.

Холод будущей зимы – мы.
Сумасшествие чумы – мы.
Царство света или тьмы – мы?
Опустелые холмы – мы…

Ночью была красивой,
Утром была хорошей.
Господи, дай мне силы
Сладить с тобой, прохожий!
Сладить с тобой не первым
И не последним – точно!
По оголенным нервам
Бродят в молитве ночи.
Бродят они, не знают,
Где окончанье боя.
Пусть головой на плаху,
Только с тобой, с тобою!
Только в тебе и в Боге
Чаю навеки слиться,
Ночи и дни – дороги
К золоту колесницы.
Ночи и дни – нет света…
Господи, как согреться? —
В самом разгаре лета
Так леденеет сердце!
Боже мой, Боже правый,
Мне окажи участье!
Нет ни вины, ни правды —
Только Голгофа к счастью.
Где ты, святая сила,
Что в одночасье сложит
Душу и тело – слитно …
Что ж ты молчишь, прохожий?