Наталья Горбачева - Мои друзья святые. Рассказы о святых и верующих

– Да ты что!.. Правда? – Валя повернула ко мне изумленное лицо и одновременно поддала газу и ловко обогнала грузовик.

– Ты и лихачка! – вскрикнула я. – Поосторожней…

– Не боись! – чихнула сзади Тома. – Валюшка – ас! Ты рассказывай, рассказывай… Отрабатывай, Натаха, дорогу.

– Вот так вот, – с обидой сказала я. – Может, лучше высадите меня, вдруг не отработаю…

– Да не обращай на нее внимания! – ответила Валя и убавила Высоцкого. – Говори! Что хочешь. Мы – ноль в этом деле.

Трудно было начать, если люди «в этом деле ноль».

– Расскажу вам интересную историю про одного генерала… – начала я, кое-как собравшись с мыслями. – Однажды приехал в Саров заслуженный генерал, который много слышал о Саровской пустыни. И вот, издалека, наверно, с балкона гостиницы, осмотрел он монастырские здания, потом зашел внутрь монастыря, прошелся мимо церквей, увидел келью известного уже на всю Россию старца Серафима, и решил, что любопытство его удовлетворено, пора ехать дальше. Но тут встретился он с одним знакомым помещиком, который с трудом, но уговорил генерала все же зайти к старцу Серафиму. Вместе они вошли в его дом-келью и увидели полусогнутого батюшку, который как будто знал об их приходе, потому что тотчас вышел навстречу и поклонился генералу в ноги. Полусогнутым на всю жизнь отец Серафим остался от побоев разбойников, которые думали найти в его лесной келье деньги. Ну вот… Помещик вышел в сени, а увешанный орденами генерал около получаса беседовал с монахом. И вдруг из кельи послышался плач: это плакал военный. Вскоре раскрылась дверь, и отец Серафим вывел под руки генерала, который продолжал плакать, закрыв лицо руками. Фуражка и ордена, которые свалились с генерала во время той беседы сами собой, были забыты им у старца. Отец Серафим вынес ордена и тихо сказал: «Это случилось потому, что ты получил их незаслуженно». Впоследствии генерал многим рассказывал, что прошел всю Европу, знал множество людей, но впервые увидел такое смирение, с каким встретил его Саровский старец. А о подобной прозорливости даже и не слышал: «убогий Серафим», впервые увидев генерала, рассказал ему обо всех его грехах до тайных подробностей.

– Да ты что!.. – поразилась Валя, которая, не жалея свой джип, гнала его по колдобинам расейской глубинки. – И как это он отгадывал, не пойму?

– Не отгадывал он, – воскликнула я. – Дело это Божье. Бог Всеведущий про любого человека знает все. Он и открывал святому, с чем каждый пришел к нему. А открывал, потому что многими и великими монашескими трудами очистил старец свою душу и мог воспринять Божии внушения. Тебе, например, Высоцкий внушает, ты его любишь, а преподобному Серафиму – Бог, Которого он возлюбил больше всего на свете.

– Да так чё хошь можно объяснить, – откликнулась Тома.

– Конечно! У нас же страна советов: все всё знают… – ответила я. – Только чудотворцами почему-то не становятся.

– А что, он в чем угодно мог помочь? – задала другой вопрос Валя.

– Статистику, как говорится, не наводила. Но правильно будет сказать так: с каким затруднением человек приходил к батюшке Серафиму – в том и получал облегчение. Если хотел узнать, где спрятана украденная лошадь, – он указывал. Если приходил, чтобы разобраться в причинах жизненных неудач, прозорливец открывал эти причины. И если потом человек поступал по советам батюшки, то вся его жизнь постепенно исправлялась и устраивалась. Из тех двух тысяч приходящих к нему многих он просто благословлял, кому-то говорил на пользу несколько слов. Но с особенной любовью принимал тех, в ком прозревал раскаяние в грехах и желание исправиться.

– Что-то мне страшно… не хочу туда ехать, – вдруг сказала Тома и схватила меня за плечо. – Давайте вернемся.

– Не выдумывай! – строго ответила Валя. – А я бы обязательно к Серафиму пошла, жаль, что умер. Подсказал бы, что не так делаю… А то ведь правда не у кого спросить. Я вот ходила ко всяким астрологам, сколько деньжищ угробила. Гороскопов мне насоставляли – и каждый свой рисует… Какому верить?

– Никакому не верь, – ответила я.

– Почему?

– Валя, у тебя какая была профессия?

– Инженер-строитель.

– Значит, мозги есть… Вот и подумай: когда человек верит гороскопам, он доверяет свою судьбу не всеведущему Творцу, а созданным Богом бездушным звездам, которые якобы могут влиять на нашу жизнь. С чего бы это? Вот едем мы в машине, которую человек, покумекав, изобрел и собрал. Машина, что ли, тобой управляет? Нет, ты машиной, как Бог звездами. Это же так просто…

– Да… Просто, если человек действительно верит в Бога.

– Так определись, Валя! И дело с концом…

Валя засмеялась, и бывшая между нами напряженность вдруг исчезла. Тома, наоборот, вжалась в заднее сиденье и застыла, думая о своем. По ее виду чувствовалось, что она заболевает. Это было очень некстати – запросто можно было заразиться. И как тогда мне книгу писать с головной болью?

– Когда приедем в Дивеево, ты подойди к серафимовым мощам и все, что волнует, выскажи ему своими словами… – посоветовала я. – И он услышит, как будто ты к живому пришла… Он и есть живой, только живет теперь на Небесах. И помолится за тебя Богу, а Бог рассудит, как тебе помочь… Может, тебе вообще не надо бизнес открывать.

– Как это?! – удивилась Валя.

– Может, тебе неполезно бизнесом заниматься, бесперспективно, или какие-то неведомые опасные препятствия существуют, Бог знает… – ответила я.

– И что? – повернулась она ко мне с удивленным лицом.

– Да ничего, что-то другое Бог даст.

– Нет, послушай, я же хочу открыть бизнес, в котором разбираюсь, деньги хорошие, перспективы, наоборот, прекрасные…

– Мне кажется, бесполезно просить что-то у старца святого, если ты уже решила. Надо волю-то свою в кулак зажать и как бы с ним советоваться, что тебе дальше делать… Тогда он и управит, именно как надо…

– Да ты что! – задумалась Валя. – А ведь правда… Правда.

– А я все равно хочу джип и квартиру четырехкомнатную, – чихнула на заднем сиденье Тома.

– Ну и хоти, – согласилась я. – Хотеть не вредно. Вон дочка твоя хотела детей, двоих без мужа и родила. Третьего папаши тоже не знаем?

– При чем здесь это! – обиделась Тома.

– При том! Войны нет, а безотцовщина, – ответила Валя.

– Да! Поэтому и квартира нужна, попросить нельзя, что ли? Это ты детей пораспихала по бабкам и: «не хочу быть черной крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой»…

Я молча слушала их пререкания: у каждого своя правда. И неправда. Кто распутает все эти узлы? Только Бог… если они захотят с Ним жить. Потом с полчаса ехали молча, каждый думая о своем, и вдруг Валя сказала мне:

– Расскажи еще чего-нибудь, интересно у тебя получается. Могла бы деньги лопатой грести, знаешь, какие бы залы собирала…