Зоя Кураре - Человек Точка

Александр Чертков увиденным остался недоволен, он аккумулировал гнев, но выплеснуть его сейчас в полной мере на подчиненных не мог, так как находился в центре пристального внимания.

– Что это такое? – спросил президент благотворительного фонда «Родня Задорожья» Александр Евгеньевич у его директора, взглядом показывая на нетрезвую фею.

– Райская фея, опьяненная этим грандиозным событием, благотворительным балом, который проводится в Задорожье впервые, а вот и пресса, Александр Евгеньевич! – отвлекала шефа от неприятного зрелища Раиса Николаевна.

Жанна Громовик подвела журналистов к Черткову. Пять камер, восемь корреспондентов, шесть фотоаппаратов. Черт собрался и сосредоточился.

– Александр Евгеньевич, скажите, пожалуйста, какова цель проведения этого мероприятия? – зазвенел голос молодой журналистки, чье лицо изуродовали крупные веснушки вперемешку с прыщами.

– Сегодня вы присутствуете при знаменательном событии. Впервые в Задорожье мы проводим благотворительный бал. Все средства от проданных билетов, от проведения аукциона, личные взносы бизнесменов пойдут на закупку кувезов для новорожденных. Каждый ребенок имеет право на жизнь. Чужих детей не бывает, мы в ответе за тех, кто каждый день появляется на свет в нашем родном городе.

Жанна смотрела на шефа и удивлялась, час назад она отправила ему по электронной почте текст выступления, он не просто его прочитал, он его выучил. «Двенадцать баллов», – мысленно выставила пиарщица оценку за выступление. Пресса осталась довольна Чертковым, говорил он четко, по сути.

Торжественно зазвучали фанфары. Ведущие объявили о начале благотворительного бала. В большом зале, на втором этаже негде яблоку упасть, даже райскому. Мелкий бизнес и обычные граждане почтили своим вниманием незаурядное мероприятие. Градоначальник Задорожья на бал не явился, индусы перестраховались, нечего их мэру на мероприятии Черткова делать.

Выручил губернатор, киевский варяг оказался не в курсе задорожских закулисных игр. Он произнес помпезную речь и выставил на благотворительный аукцион собственный лот, футболку с надписью: «Я лучший друг губернатора». Желающих стать его другом среди горожан не оказалось, поэтому Александр Чертков за три тысячи долларов купил футболку шестидесятого размера, в которой свободно могли разместиться три Черта одновременно.

Борис Борисович Шарапов, прибывший на бал в окружении жены и детей, тоже успел поучаствовать в благотворительном аукционе, он приобрел шаманский бубен. Как потом выяснилось, шаманы тот бубен в глаза не видели, в руках не держали. Раиса Николаевна об аукционе вспомнила в последний момент. Как всегда! Она выхватила старый бубен у дедушки из симфонического оркестра, прицепила к бубну свою горжетку с лапками из чернобурки и нервно передала новый лот одному из ведущих бала. Ведущий в недоумении спросил у директора фонда:

– Что это, Раиса Николаевна?

– Бубен.

– А мех на кой?

– А шаман его знает.

Ведущий не растерялся, пустил странный лот, с лапками чернобурки в придачу с молотка. Версия, что бубен привезен с Байкала и принадлежит настоящему шаману, провинциальная публика восприняла «на ура». До официального окончания благотворительного бала старый подслеповатый музыкант, прихрамывая, ковылял за Раисой Николаевной, как Санчо Панса, за героем-победителем ветряных мельниц, и умолял возвратить ему музыкальный инструмент. Раиса Гавкало, от природы обделенная добротой Дон Кихота, приказала музыканту по пустякам ее не тревожить, после бала ему возвратят бубен. Она же не плачет по поводу чернобурки, которую дети Борис Борисыча без согласования с ней разорвали на две части и украсили лисьим мехом свои дорогие дизайнерские костюмы.

На третий лот выставили детские рисунки, которые за символические деньги купили горожане. Понимая, что аукцион грандиозного впечатления на гостей бала не произвел, Раиса Николаевна попросила ведущих срочно объявить танцы и сама вместе с Всеволодом Задунайским закружила в вальсе, вспоминая их совместное комсомольское прошлое.

Таня Большая и Наташа Зотова работали на износ, они суетились, бегали как белки в колесе, и колесо с большим скрипом, но вращалось. Задорожцы вальсировали плохо, опыта никакого, но зато много и с азартом пили «Райское» шампанское и радовались, как дети, что они, простые смертные, стали главными героями светской хроники. Не каждый день себя в телевизоре увидишь, а здесь посчастливилось стать участником настоящего бала.

Фея-буфетчица, женщина одинокая и некрасивая, после литра шампанского, шибанувшего ей хмельным кулаком в голову, выбежала на средину зала. Она предварительно завязала себе блузку под обвисшей грудью и, оголив поросячий, в три жирных складки, живот, вошла в полное противоречие с утвержденным самим Александром Евгеньевичем сценарием. Главная фея благотворительного бала под общие аплодисменты вспотевшей и возбужденной толпы изображала турецкую наложницу. Только буфетчице могло прийти в голову исполнить восточные танцы под классическую музыку. Неполный состав симфонического оркестра, обслуживавший светское мероприятие, встрепенулся от ужаса, когда после восточных танцев пьяная женщина под музыку великого Глинки перешла к исполнению пролетарского гопака. Репортеры навострили объективы фото– и видеокамер.

Жанна, делая вид, что тоже танцует, выбежала под обстрелом фотовспышек в центр танцевального зала, крепко взяла под локоть разбушевавшуюся буфетчицу и талантливо исполнила роль Змия искусителя.

– Пошли, у меня есть классный коньяк, тяпнем за праздник!

Фея мгновенно прореагировала на слова пиарщицы:

– Девочка, дэ ты раньше була? Щаз, тяпнем, та я такое вам спляшу!

Элитарностью на балу не пахло, зато пахло дешевыми, сладкими духами и вспотевшими телами. Жарко, кондиционеры в городском дворце не предусмотрены…

«Не для того здание строили, чтобы балы в стенах, где звучит музыка Баха и Бетховена, проводить», – повторял организаторам мероприятия директор концертного зала. Но даже он, бывший партийный функционер, в страшном сне не мог представить, чтобы на первом городском балу Задорожья престарелая фея, она же буфетчица по совместительству, изображала гопак с оголенным животом.

Директор хотел подзаработать, теперь-то он понял, что на балах экономить ни в коем случае нельзя. Простая, неотесанная буфетчица, переодевшись феей, никогда за оную не сойдет. Ему заплатили за фей, которых он обещал Раисе Николаевне нанять в драматическом театре, но слова директорского не сдержал. И вот, случился конфуз городского масштаба!

Поймав за руку, пробегающую на большой скорости Таню Большую, Александр Чертков прошипел ей на ухо, как змей Горыныч: