Зоя Кураре - Человек Точка

Черт покинул бал, не дождавшись сладкого, так и не оценив двухъярусный торт, что удался на славу кондитерам Задорожья. Александр Евгеньевич вышел на улицу, где его ожидала охрана и авто. Жара, духота, плохое настроение. Неожиданно жирной струей в его сторону брызнул искусственный снег, забрызгав дорогой костюм олигарха. «Кончили быстро и некрасиво, завтра всех уволю», – поклялся Черт и, как фокусник, спрятался в черном автомобиле, который увез его в ночной клуб. Главный идеолог фонда «Родня Задорожья» неистово жаждал с новой девкой, собственной водкой, отключиться от благотворительных проблем и забыться.

Раиса Николаевна довольная вышла из укрытия и командным тоном сказала Наташе Зотовой, руководившей запуском аппарата, создающим искусственный снег:

– Успели Александру Евгеньевичу угодить. Он хотел снег летом, пожалуйста! Креативненько получилось!

В сауне спортивного клуба «Финиш» индусы собирались строго по пятницам, на протяжении пятнадцати лет. «Фотограф», по паспорту Олег Качалов, «Граф», в миру Игорь Графский, и «Зверь», он же Родион Павлович Хомяк. Их троицу в Задорожье прозвали «Святой». В 2006 году мафиозный клан индусов пребывает в зените власти. Каждый из них контролирует определенный сектор большой системы по выкачке денег из закромов города. Граф руководит крупным банком, Фотограф создает липовые коммерческие фирмы, через которые отмываются финансовые бюджетные потоки, он официально работает в горисполкоме, а Зверь возглавляет Областное Управление Министерства Внутренних дел Задорожья. Цепочка крепкая, не разорвешь.

В белых простынях, прикрывающих нагие тела и мятых шапочках, спасающих головы от перегрева, они казались милыми отцами семейств, для которых бокал холодного пива – верх блаженства.

– Слышал, Граф, в Задорожье появились новые благотворители, – констатировал Родион Павлович Хомяк.

– Зверь, не нравится мне все это. Я Черта знаю, он просто так ничего не делает, задумал что-то малец. Но пока не пойму что. Он весь в кредитах, а деньги по ветру пускает. Не логично! Копейка вчера позвонил, спрашивал разрешение пойти на бал, я отказал. Губернатор пошел, надо было и ему позвонить, чтобы он мероприятие проигнорировал.

– Думаю, Чертков к власти рвется, хочет, чтобы его уважали, – поддержал разговор Фотограф.

– К власти… Пусть молоко на губах обсохнет. Власть в этом городе – это мы. Через тебя, Фотограф, в горисполкоме не перепрыгнешь, городские финансы контролирует Граф, а мне вся милиция в регионе подконтрольна, так кто здесь власть? – завелся Зверь, главный милиционер области эмоции не привык сдерживать.

– Шарапов в благотворительный фонд уже вступил, – сообщил подельникам Фотограф.

– Вот именно, но во ЧТО вступил, Борюся не подумал, – ухмыльнулся зло Зверь.

Родион Павлович знал, что Борис Шарапов приторговывает наркотой в ночном клубе «Филин». Не активно, но пробует торговать. Чуть что – Зверь знает, как приструнить Борю.

– Надо будет своего человечка в фонд запустить, посмотреть изнутри, что Черт затевает. Может, через фонд он собирается прокачивать денежные потоки? – предположил Игорь Графский.

– Граф, ты как всегда прав, причина резкого увлечения Черта благотворительностью – это деньги. Несомненно! Но мы пока не понимаем мотива, для чего создан фонд, и схемы прокачки денег. Не знаем, но узнаем, – деловито заявил Зверь.

Погоны, как волшебная банковская карточка, осуществляют любое желание хозяина. Получать информацию по первому требованию и жестко контролировать процессы, влияющие на жизнедеятельность родного города.

Дверь сауны со скрипом приоткрылась, только одному человеку в Задорожье позволено врываться без стука и приглашения в логово к индусам. Банщик просунул в щель часть своей лисьей мордочки, заскулил, демонстрируя холуйскую улыбку, в которой недоставало двух передних зубов. В прошлый раз Зверь, недовольный качеством обслуживания, проучил холопа, а потом дал денег на новые зубы. Банщик их вставить еще не успел.

– Девочки прибыли! Сюда вести?

– Дурья твоя голова, они что, париться сюда пришли?! Пусть ждут, – возмутился Фотограф.

– Понял.

Голова банщика исчезла. Через полчаса Зверь с Фотографом продолжили процедуру расслабления, но уже вместе с девочками, Граф услышал характерный смешок за дверью. Его всегда раздражал дешевый смех проституток. Он остался париться, ибо любил баню больше, чем девок – первые слабые проявления надвигающейся мужской зрелости.

Сильный пар выедал глаза, Игорь Графский выпаривал свои негативные эмоции, которые до банной пятницы грызли изнутри его сильный организм. Теперь и в бане отдыха нет, сердился Граф, мыслительные шестеренки вращались с бешеной скоростью. Он думал о Черте…Отец Черткова, директор крупного металлургического предприятия, десять лет назад привел сюда в сауну своего сына. Мода париться с нужными людьми ушла в прошлое, а раньше все вопросы решались здесь, в бане, открыто, под белыми простынями скрывать нечего. Молодой Черт парился с большими, влиятельными людьми города, обзавелся нужными знакомствами, взял крупный кредит в «Indust»-банке и построил за городом завод по производству «Родненькой». Креативный, хитрый, умный, и без тормозов, совершенно без тормозов.

Дверь парилки открылась, кучерявая блондинка с наклеенными ресницами и силиконовыми губами назойливо промяукала:

– Дорогой, можно к тебе?

– Дверь закрой с той стороны, дура, – прорычал Игорь Графский.

Блондинка дверь закрыла и с грустью подумала: и время потеряла, и денег не заработала, клиент богатый, но злой, а еще говорили – Граф…

Игорь Графский вышел из парилки, снял простынь, и в чем мать родила, плюхнулся в бассейн с холодной водой. Графу не стало легче, он снова думал о Черте, наваждение, какое-то. Главный финансовый гуру региона надел махровый красный халат, переступил через сексуально раскинувшуюся на полу блондинку и пошел в комнату отдыха. Девушка по вызову расстроилась, с ней происходило такое впервые, ее проигнорировал мужчина. Необходимо срочно подкачать губы, покрасить на два тона светлее волосы, похудеть. «Может, я старею», – терзали сомнения валютную проститутку.

Граф выпил коньяка, закурил, набрал знакомый номер телефона.

– Ты где? – спросил он абонента без лишних предисловий.

– У себя, как всегда, работаю.

– Касторкой торгуешь?

– Почему касторкой? Разрешенным в Украине перечнем фармацевтических препаратов, – казенно, как перед налоговой службой, отчеканил собеседник.

– Складно поешь! Через десять минут, нет, через двадцать жду тебя в сауне.

– С собой что-то захватить действенное? Я тут новый препарат достал, классное средство.