Владимир Весенний - Реликвия Викингов
- Название:Реликвия Викингов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Издать Книгу»
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Весенний - Реликвия Викингов краткое содержание
Реликвия Викингов - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Два часа занятий пролетели на одном дыхании. Венедикт с сожалением посмотрел на часы и на Тамару Петровну, которая поднялась со стула и пересела за письменный стол.
– Признайтесь, Венедикт, в школе или в институте вы не садились за клавишные? – спросила завуч.
– Нет. Я стеснялся…
– Для новичка совсем неплохо. Вы быстро усваиваете. Работаете с желанием. Рьяно. Вы меня удивили.
Скутельник покраснел от удовольствия и смущения. Тамара Петровна невольно улыбнулась. Какой он еще ребенок. Краснеет. Все написано на его лице. Восторг, разочарование, отчаянье, радость. Интересный малый…
– Как я понимаю, пианино у вас дома нет, – сказала она.
– Нет.
– В таком случае, вот вам ключ от моего класса. Приходите заниматься в свободное время. Сторожа я предупрежу. Договорились? – завуч вынула из сумки и положила на стол ключ.
– Спасибо!
В «спасибо» Веня вложил такое разноцветие эмоций, что у Тамары Петровны сжалось сердце. Она не ожидала обнаружить во взрослом человеке столь открытую искренность. Ей стало грустно и жалко парня, которому, как и многим его предшественникам на планете Земля, предстояло познать горечь разочарований, утратить пылкость и девственность мировосприятия и со временем пополнить армию присмиревших обывателей. В сердце Тамары Петровны загоралась искра сострадания исключительно к особям мужского пола не старше двадцати пяти лет. Она сострадала им «по-матерински», невзирая на то, что, например, с Венедиктом их разделяло не больше десяти лет. Видимо, исключительно из чувства материнства, завуч, пользуясь своим служебным положением, отбирала в свою группу перспективную молодежь. Коллегам Тамары Петровны доставались «бывшие в употреблении» разведенные холостяки, вышедшие живыми из битв за счастливое семейное благополучие или вдовцы, придавленные грузом невосполнимых потерь. Дабы исключить кривотолки и не бросать тень на свою безупречную репутацию замужней женщины счастливой в браке, завуч водила дружбу с более молодыми товарками, позволяла им флиртовать со своими учениками, в глубине души глубоко страдая от этого, как страдают женщины, давно остывшие к своим стареющим и скучным мужьям.
Появление Венедикта обещало внести в жизнь Тамары Петровны разнообразие. Молодой и энергичный, с душой не тронутой коррозией разочарования и пресыщенности, он искал свое место на ветвях раскидистого древа жизни. Он не производил впечатления ветреного себялюбца или упрямого искателя пресловутого «смысла жизни», он шагал, сам не ведая куда, легко и непринужденно, так, как умеют шагать люди в молодости. Тамара Петровна давно разучилась так ходить, и невольно ее потянуло вернуться на десять – пятнадцать лет назад и без оглядки бежать навстречу радостному «завтра», подставляя лицо и руки весеннему солнцу. Но в прошедшую юность ее никто не брал, а так хотелось, и никто не шептал на ушко приятных глупостей про любовь, ах, как давно это было – горение сердца, истома ожидания, трепет прикосновения, слезы счастья – все в прошлом, неужели в прошлом?! Уже в прошлом?!!
Тамара Петровна спросила:
– Вы живете с родителями? – хотя спросить хотела совсем другое.
– С мамой. Они с отцом давно разошлись.
– А друзья? У вас есть друзья?
– Разумеется. Но сейчас они далеко. Практически с мамой мы остались одни в республике. Отец и его родня в Москве. Родственники матери – во Владимирской и Ярославской областях. Родители перевезли меня из России в младенчестве. Мать настаивает вернуться на историческую родину. Выбирает варианты обмена.
– Сейчас многие уезжают.
За рифлёным стеклом двери показался силуэт. В кабинет вошел молодой человек двадцати пяти лет в коричневой рубашке в крупную клетку и серых брюках без ремня и подтяжек. Узкие бедра, плоская грудь, черные реденькие усы и зачесанный набок тёмно-русый чуб очень отдаленно напоминали фюрера Германии времён третьего рейха. Глаза «фюрера» возбужденно блестели, щеки пылали пурпуром:
– Слышу – закончили, дай, думаю, позову на чай, – сказал он.
– Здравствуйте, Анатолий! – поздоровалась Тамара Петровна.
– Ах, да! Прошу великодушно извинить! Здрасте, – Анатолий сделал два шага к столу завуча и в полупоклоне приложился губами к ее руке.
Тамара Петровна иронично ухмыльнулась.
– Вот, Венедикт, познакомьтесь. Анатолий Евсеев, мой ученик и завхоз нашего заведения в одном лице. Судя по характерному румянцу и блеску глаз одним чаем не обошлось.
– Так ведь праздник! – воскликнул завхоз.
– Какой?!
– Сегодня родился великий тенор Лучано Паваротти, а двумя днями раньше – Джузеппе Фортунино Франческо Верди, автор опер «Риголетто», «Трубадур», «Травиата», «Аида», «Отелло» и тому подобное.
– Толя, вижу, вы растете над собой! – похвалила Тамара Петровна.
– Должен же я знать, за чью бессмертную душу отдаю по капле частицы своей печени, словно Прометей на горе Эльбрус.
Завуч представила Венедикта.
– Ну, что, коллега, – Евсеев обратился к Венедикту, – есть повод! Так сказать, за знакомство, за начало учебного года, за праздник, за отца, сына и святого духа. Приглашаю, – в легком полупоклоне завхоз двумя руками сделал приглашающий жест к выходу.
– Вы как? – спросила Тамара Петровна Скутельника.
– Если это входит в программу обучения – я «за».
– Систематическое чествование гениев – основополагающий стержень музыкального образования! – заявил завхоз, пропуская Венедикта вперед. – Тамара Петровна, захватите шахматы. Пальцы вы уже размяли, пора размять мозги.
– Вы считаете, что алкоголь поможет вам победить? – завуч взяла шахматную доску с книжного шкафа. – Не надейтесь – у меня разряд.
– Всем известно о вашем спортивном разряде, но меня это не остановит. Рано или поздно я вас одолею. Небольшая доза спиртного раскрепощает мысль, и та парит, парит… – Евсеев раскинул руки, изображая планер.
– Представляю себе матч Карпова и Каспарова за чемпионскую корону. Оба склонились над доской с фигурами. Зрительный зал затих в ожидании. Напряженная тишина. Карпов откупоривает початую бутылку «Белого аиста», подливает в фужеры сопернику и себе, ставит бутылку на место, дзинькает о фужер Каспарова: «Давай, Гарик, раскрепостись!» Задумчиво выпивают. Каспаров делает ход. «Вам мат, коллега!» Оба снова тянутся к бутылке, – включился в разговор Веня.
Зарисовка Венедикта привел Евсеева в восторг. Он расхохотался.
– Аплодисменты!
В каптерке завхоза под потолком устойчивым перистым облаком мирно парил табачный дым. В центре журнального стола с облупившимися ножками стояло овальное блюдо из фарфора. В него тонкими дольками заботливо уложили докторскую колбасу, вымытые огурчики с пупырышками и мясистые помидоры в капельках воды. Вокруг блюда расположились разнокалиберные стаканы и фаянсовые кружки, наполненные красным вином; видавшие виды алюминиевые вилки с волнистыми зубцами и наполненная окурками литровая банка из стекла. Белая десятилитровая канистра из пластмассы стояла под столом у ног молодого мужчины. При появлении Евсеева и новых гостей мужчина подвинул свой стул к белокурой незнакомке с пышной грудью под синей кофтой из мохера. Та в свою очередь, тарахтя ножками табуретки по дощатому полу, отодвинулась к даме в квадратных очках и бардовой шляпе «котелок». Дама с царственным видом держала в одной руке стакан вина, в другой вилку и насаженный на зубец ломоть колбасы. Стакан вина, колбаса и шляпа на голове по замыслу должны были сражать мужчин наповал. В татарских глазах «царствующей особы» плясали блядские огоньки.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: