Виктор Горбачев - Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести

Каких чудес он там успел натворить, что не прошло и двух лет, а его гонорары стали измеряться четырёхзначными цифрами, и не в шекелях, а в твёрдой.

Молва разнеслась до самых до окраин, благо весь Израиль – сто на шестьсот пятьдесят километров.

Когда же стало ясно, что и здесь ему не дадут работать, он вновь огорошенно вспомнил понравившееся объяснение: планида моя такая…

Судьба свела его с Аркадием как раз в тот момент, когда он только отдышался от Израиля, оформил вид на жительство здесь, на Кипре, и теперь искал возможности практического применения накопленных знаний и опыта в деле, фантастические перспективы которого видел чётко и осязаемо.

С принятием решения Алекс не спешил: печальные итоги своей деятельности в России и в Израиле ему очень не хотелось бы повторить и здесь, на Кипре…

Встреча наших героев на следующий день на том же пляже легко просчитывается схожестью состояния поиска, в котором они оба на тот момент пребывали, не имея по большому счёту других забот на этом обласканном Богом острове.

Завидев друг друга, оба заулыбались и поздоровались как старые знакомые – за границей это бывает. Каждый принёс пиво в расчёте на партнёра, поэтому беседа предполагалась неспешная и обоюдоприятная. Отсутствие же на горизонте отвлекающих факторов в виде ласкающих глаз купальщиц наталкивала на мысль ещё и о достаточной серьёзности и глубине разговоров.

Они познакомились, и в качестве увертюры Аркадий спросил:

– Прошу прощения, но русское имя Алексей и иврит… интригует.

– Да вот, знаете, четвертинка дедовой крови помогла избежать некоторых российских прискорбностей, но, к сожалению, не уберегла от чисто израильских напастей.

– Тут мы с вами похожи, только крови этой самой во мне в два раза больше, а всё остальное – один к одному.

После первых двух банок пива перешли на «ты».

– Да-а, сейчас россиян где только не встретишь, чего уж говорить про Кипр или Израиль… – со знанием дела посетовал Аркадий.

– Да, если бы только за красотами заморскими ехали, а-то ведь чаще всего бегут; была эмиграция, теперь эвакуация. – В голосе Алекса звучала неприкрытая обида.

– В какой-то степени успокаивает, что ты такой не один; не в тебе самом, значит, дело, неладно что-то в королевстве…

– Да, за что-то Бог на Россию в обиде, не просто так это беспробудное пьянство, хамство и воровство снизу доверху…

– Всё какой-то свой путь особый ищем, всё у нас в борьбе: то с врагами, то за урожай…

– Странная какая-то система, – распалялся про свои болячки Алекс, – сморозит какой-нибудь сановный придурок с броневичка очередную ахинею, и никто и не спорит, все, как бараны, «за». А кто спорит, те далече… На фундаментальные науки такой мизер выделяют, так и тот на коттеджики разворовывают.

– Обида у тебя неподдельная; имеешь к науке отношение?

– Можно сказать, я и есть её жертва… Я – врач-генетик. Только наука эта требует больших денег, а отдача нескорая – кто ж их даст… На голой интуиции да на своём страхе и риске допетрил до чего-нибудь – получи по башке для подравнивания – нечего выпендриваться! Да, грёбаный сапог! Ребята! Я ж вам регенерацию органов на блюдечке преподнёс, а вы всё у нефтяного корыта грызётесь!

– А-а, – вспомнил Аркадий их вчерашний разговор, – это то, что ты вчера про выращивание новых органов говорил?

Алекс на секунду задумался, чувствовалось, решал опять, как и вчера, стоит ли сейчас о сокровенном, потом как бы махнул рукой – чего уж, мол!

– Помнишь, я вчера упомянул стволовые клетки? Их, кстати, русские евреи и открыли почти сорок лет назад – Чертков и Фриденштейн… Учитель мой, профессор Горячев, вполне конкретно определил фантастические возможности использования этих самых клеток. Представляешь, при рождении ребёнка из пуповинной крови берётся запас крови, где находится максимальное количество стволовых клеток, и замораживается в специальном хранилище – банке стволовых клеток. Случилось с человеком что, руку, скажем, потерял, обратился в банк, вкололи в вену его новорожденную кровь несколько раз, и стволовые клетки сами найдут дефект в организме и начнут превращаться в клетки мускулов, скелета, нервов. Ну, в особых условиях, конечно. Несколько месяцев – и получите новую руку, уважаемый!

– А как же мы, у кого нет своих запасов новорожденной крови? – не на шутку забеспокоился Аркадий.

– Это посложней. Но два доктора из Южной Кореи – доктор Хванг и доктор Мун почти решили вопросы использования чужих стволовых клеток. Они уже крысам уши и ноги выращивали, и до человека оставались считанные шаги по совместимости – вот их-то и не могли решить несколько лет. И, представляешь, года полтора назад читаю публикацию: израильские учёные-медики решили эту задачу. Тут я и пошёл медбратом у них по медицинским центрам батрачить: Центр Рабина, больница Бейлинсон в Петах-Тикве, медицинский центр Керен Каемет в Иерусалиме. И что думаешь? Обострённое чувство и интуиция от нищеты российской медицины помогли понять – в чём дело.

– Да, это ж какие деньги… – сказала в Аркадии половина нерусской крови…

– Так и было. Открыл косметический салон, это у них можно. Начал по минимуму: кожу обновлять, печёнку и прочий ливер, зубы новые выращивал – чтобы не так в глаза бросалось. Ну, считай сам, если там донорская почка пятнадцать-двадцать тысяч баксов стоит; а мне эту почку вырастить, как два пальца обоссать.

– И что, всё бросил?!

– Пришлось. Страна меленькая, стучать любят. Кровь-то беременных в роддомах я за деньги добывал нелегально, а у них везде на страже раввины, сам знаешь… Раз оштрафовали нехило, два – фанатиков подослали, три – в цугундер уволокли, а жизнь человеческая там – копейка, чего мне тебе объяснять – вот я и тут: начинай мочала сначала…

– Матерь Божья! – Неясно, от чего больше изумился крещёный еврей Аркадий.

Упаковка пива кончилась, начали другую…

Обида, замешанная на хорошем пиве, требовала сочувствующего собеседника; альтернативу Аркадию сыскать было практически невозможно: склонность к медицинским авантюрам, свобода положения и неистребимое желание преуспеть обрекали их обоих на совместные усилия…

Аркадию очень нравилась национальная идея израильтян жить до ста двадцати; теплело как-то на душе, что ты ещё в расцвете, может быть… Поэтому, что касается диеты, режима, нагрузок во имя такой цели – Аркадий был кремень.

Правда, со всеобщим пофигизмом у него получалось не так хорошо, как у израильтян. Супруга к этому попривыкла, иногда подтрунивала, но втайне завидовала, будучи сама от природы натурой мягкой, эмоциональной и слабовольной.