Автор Бабука - Проходимец (сборник)

Всегда приятно отвлечь делового человека от его дел. Особенно если он норовит показать вам, насколько он занят и как драгоценно его время. Возможность отнимать время у эффективных людей – одна из маленьких радостей в паскудной работе аудитора. Делать это можно совершенно безнаказанно. В американской бизнес-культуре как-то не принято выгонять аудиторов – как внешних, так и внутренних – взашей. Хотя, по-моему, самая естественная, здоровая реакция человека, вдела и бумаги которого кто-то, понятия не имеющий о его бизнесе, вдруг без приглашения засунул свой нос, должна быть именно такой – выгнать нахала к чертовой матери. Кстати, носу меня длинный – почти как у Гоголя, автора тематической комедии «Ревизор».

На месте Джеральда Клейфилда мне бы очень хотелось меня выгнать. Вне всяких сомнений, я выгнал бы меня на месте Джеральда Клейфилда. Ссаными тряпками. Но я знаю, что Джеральд Клейфилд выгонять меня не будет. В арсенале начальника юридического департамента и вице-президента компании с оборотом в пять миллиардов долларов, выпускника Йельского университета и юридической школы Гарварда есть другие средства, чтобы указать мне мое место. Как вербальные, так и аудиовизуальные. Он постукивает по своим ослепительным часам. Я не знаю и из принципа не хочу знать марки швейцарских часов. Меня бесят швейцарские часы. У каждого уважающего себя эффективного человека есть швейцарские часы. Это – данность. Это как Миссисипи впадает в Мексиканский залив. У меня нет швейцарских часов. Получается, что я либо не уважающий себя эффективный человек, либо уважающий себя неэффективный человек, либо, что совсем уж печально, не уважающий себя неэффективный человек.

– У меня совсем мало времени. Через час меня ждут в суде. Извините, я забыл, как вас зовут. Кажется, Пабло?

Я киваю. Какая разница? Можно и Пабло. У моего имени много вариантов: Павел, Пол, Паоло или даже Пауль. Пабло звучит хорошо. Как Пикассо. Мне кажется, я мог бы изобразить Джеральда Клейфилда на шаре в белом платьице. Или лучше в Гернике – голова отдельно, ноги отдельно.

– Я все прекрасно понимаю, Джерри. И очень ценю ваше время. У меня всего несколько вопросов, по которым ваше мнение как руководителя юридической службы компании является ключевым.

Джеральд Клейфилд устало улыбается: слишком много людей нуждается в его компетентном мнении. Но ничего не поделаешь: ноблесс, сами понимаете, оближ.

– Я вас слушаю.

– В данный момент мы делаем оценку стоящих перед компанией рисков и с этой целью проводим серию интервью с руководителями различных корпоративных функций, а также географических регионов.

Я доволен формулировкой. Алене понравилось бы. Вот видишь, всего за несколько лет из ленивого, витающего в облаках разгвоздяя и неудачника твой бывший муж превратился в крепкого профессионала, способного грамотно вести беседу с представителями американской бизнес-элиты, используя соответствующую терминологию. То ли еще будет. Увидишь, каких высот эффективности я достигну. Дай срок. Локти будешь кусать. Волосы вырывать из всех мест. В общем, я горжусь собой. Но на лице Джеральда Клейфилда почему-то – смесь удивления и жалости.

– Вы не могли бы уточнить, кто именно проводит такую оценку? – интересуется он.

– Отдел внутреннего аудита, по поручению Жана Ранбера, председателя комитета при правлении, которому наш отдел напрямую подчинен.

Я не могу сказать, что важность выполняемой мной миссии или имя председателя комитета сильно впечатлили Джеральда Клейфилда.

– Как интересно, – говорит он. – А я думал, что это одна из задач, поставленных перед нашими консультантами по стратегии, компании «Голдфарб и Морриссетт». Мы часто играем в гольф со старшим партнером на проекте Дэвидом Уолтерсом. Дейв – очень грамотный специалист. С глобальным видением проблемы. Я его знаю еще по Йелю. Думаю, Дейв и его ребята вполне справятся сами.

– О, я в этом абсолютно уверен, Джерри, – с воодушевлением соглашаюсь я. – Репутация «Голдфарб и Морриссетт» неоспорима и прямо пропорциональна размеру их гонораров. Мы в стратегию не лезем: наша задача куда эже. Нам всего-навсего нужно знать, что включить в план работы отдела на ближайший год. Видите ли, нас только несколько человек, и охватить все направления просто невозможно. Условно говоря, мы пытаемся решить, на каком складе пойти ящики считать.

– Не уверен, что я могу быть вам полезен. Я плохо знаком со спецификой складских операций. – Клейфилд крутит перстень-печатку с гербом Гарварда и надписью «Веритас».

– Буду всегда рад вам помочь, Джерри. Это на самом деле очень увлекательно. Понимаете, дело в том, что на каждую упаковку товара наносится множество черточек разной толщины, в которых – вы только вообразите себе – заключена вся информация об изделии. Эта информация считывается при помощи специального прибора, называемого сканером, и заносится в компьютер. Поэтому ясно, что, где, и в каком количестве находится.

Джеральд Клейфилд больше не крутит перстень. Он смотрит на меня. Я чувствую себя телепатом. Вольфом Мессингом. Я абсолютно точно знаю, о чем сейчас думает Джеральд Клейфилд. Он задается вопросом, неужели сидящий перед ним идиот действительно собирается рассказать ему во всех деталях, как работает штрих-код.

– Ну, и конечно, – продолжаю я с неугасающим энтузиазмом, – при получении товара очень важно сличать накладные со счетами-фактурами и бланками заказов…

Не рассказать ли ему еще что-нибудь из складской жизни? У меня есть в запасе несколько новелл: про вилочный погрузчик, например, или про допустимый процент усушки. Нет, пожалуй, хватит, а то меня действительно выгонят.

– Впрочем, я увлекся. Простите. Вы знаете, я очень страстно отношусь к своей работе. Итак, Джерри, вернемся, так сказать, к нашим баранам: в чем, по-вашему, состоит наибольший риск для компании?

– Я не знаю, к каким баранам вы хотите вернуться, Пабло, – морщится Клейфилд. – Мне этот оборот непонятен. Английский ведь не ваш родной язык, правда? Что же касается рисков, то главный риск – всегда один: потеря конкурентоспособности на рынке. К этому может привести ряд факторов: неудовлетворительное качество наших микропроцессоров, быстрое моральное устаревание дизайна, слишком высокие производственные затраты. Однако как юриста меня, прежде всего, беспокоит защита интеллектуальной собственности компании. Мы очень агрессивно отстаиваем разработки наших инженеров. В любой момент времени мы вовлечены в несколько судебных процессов. Именно на заседании по одному из них я и должен быть, – он смотрит на сверкающий хронометр, – уже через сорок минут.