Олег Селиверстов - Lady Покер

– Давайте лучше я вас угощу шампанским! – воскликнул толстый Гарри.

– Как-нибудь потом. Удачи.

Пальчик с изящным ноготком с легким сожалением коснулся стола, прощаясь с игроками. Она выжидающе протянула руку. Я помог ей подняться. Ящерица на колготках уползла вверх, под платье.

– Любите Пушкина? – спросил я, намекая на пиковую даму.

Мы сидели за барной стойкой. Марго (так представилась леди) разглядывала цвет вина в бокале.

– Моей истерзанной душе гораздо ближе Федор Михайлович.

– Достоевский? – на всякий случай уточнил я, чтобы не оказаться в идиотской ситуации.

Она рассмеялась.

– Когда держишь в руке бокал с вином, всегда хочется поднести его к глазам и посмотреть через темно-красную плоть на мир вокруг – вдруг он окажется другим? – Марго чуть склонила голову и подмигнула мне через стекло бокала.

– Да? – я тоже поднял бокал к глазам, взглянул на собеседницу и в очередной раз смутился, заметив, как она водит по ножке бокала пальцами вверх-вниз. Меня соблазняют или со мной играют? Мы сидели за стойкой бара и пили красное бордо с сыром. Марго сама выбрала бутылку. По реакции бармена стало ясно, что это не простое французское вино и далеко не дешевое. На скромной этикетке было нарисовано сердце.

– Мое настоящее имя – Мария, но с детства все зовут меня Марго. Это прозвище дал мне отец, который был неисправимым романтиком и любил историю.

– У Александра Дюма есть роман «Королева Марго». В нем, кажется, королеве отрубили голову в конце?

– Голову отрубили ее любовнику… или его четвертовали, не помню точно. А из королев обезглавили Марию Стюарт, шотландскую королеву. – Марго стала загибать пальцы. – Французскую – Марию-Антуанетту, а еще…

– Достаточно, – запротестовал я. – Что-то мне везет последнее время на королев.

– Не поняла. Что ты сказал?

– Это я о своем. И как мне тебя называть – Марго или Мария?

– Конечно, «Марго». И я тоже буду называть тебя «мистер Джек», а не по имени. «Мистер Джек»… Звучит романтично. – Она достала из розовой пачки тонкую сигарету с золотым ободком и замерла. Зажигалка лежала на стойке между нами.

– Извини, отвлекся, – осознав свою оплошность, я взял со стола зажигалку и поднес к сигарете.

– Почему ты играешь в покер, мистер Джек? – спросила Марго.

– Просто нравится. Динамичная и увлекательная игра. Можно блефовать. Интересно и…

– А я люблю покер за таинственность, – прервала мои рассуждения «королева». – Или, лучше сказать, непредсказуемость. Пока не вскрыта последняя карта, неизвестно, кто выиграет и как повернет судьба. Это же здорово – неизвестность, когда ты не знаешь, что там, за поворотом дороги, что тебе готовит новый день или новая ночь.

– И ночь нежна…. – блеснул я эрудицией.

– Это Фицджеральд. Кстати, он играл в покер?

– Не знаю, – честно признался я, – а вот Пушкин играл. Только не в покер, а в какую-то другую игру, и даже проиграл однажды свой роман.

– Не роман, а вторую главу «Евгения Онегина». – Марго подняла бокал. – За тех, кто умеет рисковать!

– Повинуюсь! – поддержал я в легком смятении: когда женщина, сидящая рядом, знает литературу, играет в покер и пьет дорогое вино – добра не жди.

– Еще покер раскрывает характеры людей, – продолжала Марго. – За карточным столом сразу видно, кому не хватает решимости, кто не умеет рисковать, кто жмот, а кто щедрой души человек – как Гарри.

– А зачем щедрость в картах? – возразил я.

– Причем здесь карты? – улыбнулась Марго. – Я говорю про жизнь.

Я пробормотал что-то невразумительное в ответ и запихал в рот последний кусок сыра. Вина в бутылке оставалось еще больше половины. Марго почти не пила.

– Принести еще сыра? – спросил бармен, убирая тарелку.

Марго отрицательно покачала головой и посмотрела на часы.

– Спасибо, нам уже пора. Поедем, мистер Джек, я тебя подвезу.

– Хорошо, сейчас рассчитаюсь и выйду.

– Это вино неправильно хранили, из-за этого оно горчит, – бросила Марго на прощание бармену и направилась к выходу.

Бармен пожал плечами и предъявил мне счет. Триста евро! Я с нескрываемым сожалением посмотрел на недопитую бутылку и вытащил из кармана деньги.

На улице нас ждала серебристая «Хонда» последней модели, с хищным разрезом фар. Я проявил галантность и открыл Марго дверцу. Ящерица на колготках снова вынырнула из-под платья, когда она садилась за руль.

– Можно, я на заднее сидение? – невольно вырвалось у меня.

– Нет! Пожалуйста, сядь вперед. Это меры безопасности – вдруг ты захочешь меня ограбить?

Ее смех привел меня в замешательство: осталось только, чтобы меня пригласили домой на чашку кофе.

«Хонда» утюжила проспект на приличной скорости. Широкие колеса на литых дисках отлично держали дорогу.

«Надо будет тоже купить такие диски, «Шевроле» будет рад», – промелькнуло в голове.

– Мне кажется, тебе трудно зарабатывать деньги, мистер Джек.

– Почему?

– Галантным и скромным мужчинам всегда нелегко в бизнесе.

– Да вообще-то нет. Бизнес у меня небольшой – консультационная фирма по инвестициям.

Я достал визитку, положил в углубление на передней панели и с гордостью начал описывать свою профессиональную деятельность.

Она молча вела машину. Когда ее правая нога нажимала на педали, ящерица на колготках извивалась всем телом.

– А чем занимаешься ты? – поинтересовался я, закончив рассказ. Спрашивать «кем работаешь» у женщины с такой машиной было бы глупо.

Марго не ответила, а начала совсем о другом:

– Знаешь, в каменистой пустыне Калифорнии живут удивительные пятнистые ящерицы. Самки ящериц серенькие, неприметные, под цвет окружающей среды, а вот самцы с ярко окрашенной шеей. Причем у одних самцов шея синяя, у других – оранжевая. «Синие» самцы – обычные, они ухаживают за самками, живут с ними и склоняют их к спариванию. Но в самый ответственный момент иногда появляются «оранжевые», одинокие и сильные донжуаны. Они вступают в борьбу и, как правило, побеждают – тогда самка достается им.

– Хитро придумано: один возбуждает, а другой пользуется!

– Это еще не все. Самое удивительное в другом. Когда завязывается борьба между обычным «синим» самцом и донжуаном, приходит самец с желтой шеей, и пока те выясняют отношения, он незаметно спаривается с самкой, причем она не только не против, а даже с радостью ему отдается.

– Поразительно.

– А знаешь, почему она это делает?

– Может, она легкомысленна? – предположил я.

Марго не удержалась от смеха:

– Потому что боится остаться одна.

Тормоза заскрипели, и машина встала как вкопанная перед светофором перекрестка. Я не мог не заметить, как непристойно изогнулась ящерица.

– Хорошие колготки? – Марго прищурилась.