Юрий Дихтяр - Бродяги Хроноленда

Идиллию прервал крик Максима.

Борис и не заметил, как забрёл в чащу и, оглянувшись, не увидел гараж. Он вздохнул и побрёл обратно, на голос.

Максим стоял в гараже, словно опасаясь переступить черту, и махал Борису. Когда тот подошёл, Максим набросился на него:

– Я не понял! Мы застряли в этой оранжерее, нужно что-то делать, как-то выбираться, а он гуляет, кузнечиков ловит. Что это ты припёр? Ты уверен, что эти цветы не ядовиты? Ты когда-нибудь видел такие цветы? Или такие деревья? Или таких мух, величиной с кулак? Давай, объясни мне, куда мы попали, как и что нам делать? Кто виноват, я уже и так знаю.

– Спокойно, без паники. Всё под контролем.

– Что под контролем? Что именно? Давай, успокой меня! – Максим нервно ходил взад-вперёд, размахивая руками.

Борис нашёл на полке трёхлитровую банку, сунул в неё букет, из канистры налил воду. Поставил у выхода из гаража раскладной столик, на который водрузил цветы, бутылку водки, банку консервов, два стакана и даже пепельницу. Всё это он делал молча, спокойно и размеренно, всем своим видом давая понять, что для паники нет никаких оснований.

– Присаживайся, – кивнул он Максиму. – Сейчас во всём разберёмся. Если честно, то я сам в шоке. Наливай, а я пока тушёнку открою. Понимаешь, я не знаю, куда мы попали, но я знаю, как отсюда выбраться. Так что нет никакого повода орать на меня. Давай посидим на фоне этого чудесно леса. У нас ещё часа два.

– Какие два часа?

– Всё очень просто. Переместившись в иное время, мы нарушили баланс, гармонию, мы здесь лишние, и это время попросту вышвырнет нас обратно. Для этого в машине установлена катапульта, которая под внешним давлением временного фактора отправит нас домой. Вот и всё. Одно меня волнует – вот такой вопрос: «Пчёлка» перенесла не только нас и себя, но и гараж. А это означает что? Что-то это означает, вот только что? Что-то важное…

– Бор, куда мы попали? Где мы? Что это за парк юрского периода?

– Понятия не имею. Датчик показал, что мы в следующем году. Мы сбились всего на десять часов. Улетели вечером, а прилетели утром. Погрешность невелика. Но не могло же за год всё так измениться. Может, нас переместило ещё и в пространстве?

– Друг мой, – Максим выпил свою порцию без тоста, просто как пьют воду. – Таких деревьев не существует, как и таких бабочек, мух, кузнечиков, размером с зайца. Не существует фиолетового мха, птиц с четырьмя лапами, цветов таких тоже не бывает.

– Откуда ты знаешь, что бывает, а что нет?

– Да оттуда, что я – юный натуралист! И я не удивлюсь, если сейчас выйдет к нам тварь с клыками, когтями, клювами, ядовитая, схватит нас своими щупальцами и унесёт в гнездо, кормить своих голодных ублюдочных птенцов.

– Что ты несёшь?

– Боря, давай поскорее возвращаться, чует моё сердце.

Борис с сожалением посмотрел на лес, но Максим был, конечно же, прав. Дома намного безопаснее. Он встал и пошёл к машине. Сел, и стал колдовать над клавиатурой, печатать цифры и буквы. Протёр рукавом стекло на часах.

Он влюбился в этот лес, захотелось остаться здесь навсегда. Питаться не пересоленным супом и переваренными макаронами, а фруктами и дичью. Построить в кроне гигантского баобаба домик. Не слышать ворчания жены, не крутить гайки в автомобилях, не смотреть тупые шоу по телевизору, не ходить на выборы. Не платить налоги и взятки. И совершенно неважно, что это за мир, здесь Борис чувствовал себя дома. Плюнуть, отослать Максима, а самому остаться здесь? Нет! Чёрт! Сколько раз он мечтал сменить работу, развестись, уехать в другой город, или даже лучше, село, научиться играть на гитаре, ограбить банк, поехать за границу. Но все мечты так и оставались фантомами. Постоянно всё откладывалось на завтра, потом на послезавтра. Чтобы что-то начать, нужно было что-то закончить, и не было ни конца, ни края. Вот и сейчас Боря вспомнил, что у него кредит, что дочери обещал шубу, что ещё масса мелочей осталась незавершенна. И будут обвинять в малодушии, трусости и предательстве. И он уже знал, что не останется, а вернётся в облезлую карусель своей жизни, и будет ездить по кругу на деревянной лошадке судьбы.

– Ну что, готово? – оторвал его от мыслей Максим.

– Садись. Поехали.

«Ничего, я сюда вернусь» – Борис подождал, когда Максим захлопнет дверцу, и нажал на enter.

Гараж остался открытым, и они сидели и смотрели через лобовое стекло на лес, в ожидании смены пейзажа, но ничего не происходило. Порхали бабочки, дрожала от бриза листва на деревьях. Борис посмотрел на часы. Стрелки, вместо того, чтобы отматывать время назад, лениво отсчитывали секунды вперёд. То же самое происходило и на мониторе. Они никуда не возвращались, они просто сидели в машине и пялились в окно.

Тишину нарушало только тиканье сотен часов.

– Ну, что, когда поедем? – спросил Максим, нервно теребя пуговицу на рубашке.

– Приехали. Здравствуйте, девочки. – Борис вылез из «пчёлки», открыл капот и тут его осенило. Он понял, почему его так мучила мысль о гараже. Ведь они перенесли сюда кроме машины и их самих ещё и гараж. На это должно уйти намного больше энергии, а значит, и топлива. И вот почему они не доехали несколько часов. Кончилось горючее. Проверив бак, Боря убедился, что там не осталось ни капли масла. Конопляного масла. Которое он с таким трудом достал. А вот где взять его здесь – задача, скорее всего, неразрешимая.

Максим молча нарезал круги вокруг машины, заложив руки за спину, похожий на гестаповца, собравшегося пытать партизана.

– Макс, не нервничай, успокойся. Всё решится. Обещаю.

– Почему мы ещё не дома? – Максим навис над Борисом, сжав кулаки.

– Стоп, ты не нервничай. Ты на себя не похож. Я тебя никогда таким не видел. Макс, не нужно меня трогать за воротник. Руки убери, или, ты меня знаешь, наваляю. Ничего не случилось, просто керосин закончился. Ну, в смысле, топливо. Макс, отойди от меня… Я не посмотрю, что ты двухметровый и что мы друзья.

Через час Максим с подбитым глазом и Борис в разорванной рубашке мирно пили за столиком, любуясь панорамой девственного леса. Пошла третья бутылка.

– Боря, – Максим налил ещё, – скажи мне, почему твоя катапульта не сработала?

– Ну, почему не сработала? Половина инструмента вернулась назад, пескоструйка и шиномонтажка улетели со свистом. Лопата тоже.

– А мы? Почему мы остались?

Борис икнул, выпил, ковырнул консерву.

– А мы остались. Керосина не хватило. Я откуда знаю? Я тебе что, Эйнштейн? Вот ты книжки читаешь, ты и расскажи. Макс, ну подумай, что мы потеряли? Ну и хрен с ним, с тем миром. Неужели ты хочешь вернуться к жене? Она же тебя поедом ест. Ты же подкаблучник.

– Никогда я не был… Люблю я её…

– Ага, любишь ты её, как кошка Мурка любит Куклачёва. А то я не знаю. И работы у тебя нет нормальной. И детей у тебя нет. И вообще жили мы в конченной стране и на дурацкой планете, заселённой всякими уродами. Что ты там имел? Язву на нервной почве и гору макулатуры?