Надежда Смирнова - Я вернулась, Господи! (сборник)

– Сейчас «Скорая» приедет, – объявил он ей.

Ирочку затрясло, как в лихорадке. Она выскочила вон, залетела к себе, рванула с вешалки сумку.

Уже возвращаясь из магазина, она заметила около подъезда Костика. Он стоял, прислонившись плечом к двери, видимо, дожидаясь ее.

– Слушай, – кинулся он к Ирочке, – я никак не могу тебя застать. На звонки не отвечаешь, дома тебя нет постоянно. И с соседом твоим что-то случилось, смотрю «Скорая», милиция. Ирочка, ты же знаешь, как я за тебя беспокоюсь.

– Пойдем, – потянула его за рукав Ирина. Все равно не отстанет, да и дома одной страшно.

Костик послушно зашагал за ней. Раздеваясь в прихожей, он слышал, как она хлопала дверцами шкафа, доставала что-то из холодильника. Костик понял, что Ирочка чем-то расстроена, а это всегда кончается плачевно.

– Ирина… – предостерегающе произнес он, проходя на кухню.

– Помолчи! – зло выкрикнула она. – Не нравится – иди домой.

Костик обиженно засопел и тяжело опустился на стул.

– Будешь? – спросила Ирина, разливая водку по рюмкам.

– Еще только девять утра, – попытался остановить ее Костик. Но Ирина даже не взглянула на него, быстро выпила и сразу налила еще.

– Ты закусывай, Ирочка, закусывай, – Костик подал ей кусочек соленой рыбы.

Ирина опустошила рюмку и, глядя на него сухими глазами, зашептала горячо и бессвязно:

– Он был у меня, понимаешь, вчера сидел вот на этом самом месте. Мы разговаривали. Почему этого не случилось раньше? Он так нуждался в поддержке. Он был очень несчастный… А я… Теперь он умер. Как страшно, Господи. Где я была раньше?

– Ну при чем тут ты? – мягко проговорил Костик, стараясь успокоить Ирочку. – Ведь наверняка у него есть родственники, друзья.

– Какие родственники, – перебила его Ирочка, – нет у него никого. Жена бросила, родителей нет. Был один друг. Он-то ему и помогал. Но Васильев вчера пришел ко мне. Значит, ему нужен был еще кто-то, кто бы мог поддержать и в нужный момент быть рядом. И знаешь, он подарил мне иконку. Не так давно. Обыкновенная, дешевая, но почему Он так на меня смотрит?

– Кто? – Костик испугался, что Ирочка тронулась умом.

– Бог. Глядит на меня, словно пытается от чего-то предостеречь. Но ведь этого не может быть, правда?

Ирина дрожащими руками наполнила рюмку.

– Ирочка, – Костик попытался задержать ее руку. Она резко ударила его по ладони.

– Завтра выходной, у меня в запасе еще один день. Не мешай мне.

– Ирина, но ты же понимаешь, что так не решают проблемы. Как ничего не решают. Все это чревато очень большими и необратимыми последствиями.

– Хватит меня учить, – закричала Ирина, – давай вали отсюда. Без тебя знаю, что мне делать. И не забудь дверь за собой захлопнуть. Моралист.

Костик смотрел на перекошенное от злости Ирочкино лицо, некрасиво кривившийся большой рот, на трясущиеся руки, пьяные, полубезумные глаза, и ему стало страшно. Страшно за Ирочку, за ее будущее. Он понимал, что Ирочка нуждается в помощи не меньше этого Васильева. Но как помочь ей, когда она отвергает любые его попытки, не знал.

Медленно поднявшись, опустив плечи, Костик шаркающей походкой направился к выходу. В дверях обернулся.

– Ты не пей больше, я тебя очень прошу. Я зайду завтра. И вот еще что… поговори с Ним. С Богом… поговори…

Костик знал, что когда на Ирину наваливалась ее болезнь, она только пила, почти ничего не ела. Быстро пьянела, слабела и чувствовала себя ужасно.

Ирина, не глядя на него, наливала себе следующую рюмку.

…Дверь за Костиком давно захлопнулась, а Ирина все сидела за столом. Одна бутылка уже закончилась. Хорошо, что она предусмотрительно взяла несколько.

Она пила, не закусывая, и слезы катились из глаз, не переставая. Ирочка не вытирала их, а просто сидела, бездумно уставившись в стену, и тянула одну рюмку за другой. В голове не рождалось никаких мыслей, абсолютная пустота, только перед глазами стоял Васильев. Она ясно видела худое изможденное лицо соседа, запавшие, лихорадочно блестевшие глаза, слегка подрагивающие руки.

Ирочка с трудом добралась до кровати, не раздеваясь, рухнула на подушки лицом вниз и тут же забылась тяжелым сном.

Утро началось для Ирочки ужасно. Впрочем, как обычно после вечерней попойки. Она проснулась рано, за незадернутыми занавесками еще стояла плотная тьма. По стеклам шуршал снег. Ирина с трудом оторвала голову от подушки и тут же откинулась обратно. Ее мутило. Дурнота наплывала, не желая отпускать. Кроме того, ее преследовало невыносимое чувство вины, стыда, жалости к себе. Ко, о чем она не могла думать вчера, вдруг навалилось на нее навязчивыми мыслями, которые без конца крутились в голове: «Я поссорилась с Павлом», «Я наорала на Костика и даже выгнала его вон», «Я опять напилась».

Ирочка застонала. Надо было встать, принять душ, позвонить Костику, но тело налилось такой тяжестью, что она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Она открыла глаза и тут же зажмурилась: глазам было больно смотреть даже в темноте. Осторожно приподнявшись, Ирочка нащупала на полке картонку и поднесла к лицу. Он смотрел на нее, и вся земная любовь отражалась во взгляде Господа.

– Но как такое возможно? – прошептала Ирочка изумленно. – Это же просто бумага. И за что меня любить? За что? – стон сорвался с ее губ. А Господь продолжал взирать на нее с теплотой и мягкостью.

Ирочка пролежала еще около часа, борясь со страстным желанием выпить и прекратить эти мучения. Кажется, вчера она предусмотрительно оставила немного водки в бутылке.

– Скажи, Господи, ты можешь помочь мне? Хотя зачем мне помогать. У меня все хорошо, – голос Ирины дрожал от закипающих слез, – я снова обрела счастье, любовь. Не надо мне помощи.

Поставив иконку на место, Ирочка осторожно встала. В голове сразу застучало тяжелым молотом, виски заломило, а к горлу подкатила тошнота. Ирочка, держась за стену, тихонечко дошла до кухни, опустилась на стул.

«Боже, до чего я докатилась», – эта мысль приносила ей острое чувство безысходности. Как долго сможет она вести такую двойную жизнь: красивая, уверенная в себе женщина – на работе и полуопустившаяся алкоголичка – дома.

«Почему алкоголичка? – внутренне запротестовала Ирочка. – Я же не пью постоянно. И потом, ради Павла я смогу бросить». Конечно, она сильная. Просто вчера на нее слишком подействовал вначале разговор с соседом, а потом его внезапная смерть. Да и ссора с Павлом вздернула нервы. Хотя, что и говорить, она не должна пить, ни при каких обстоятельствах. Подумаешь, поссорилась с Павлом. Ведь не было никакой ссоры, просто Ирочка обиделась на него. Все это глупости. Сама во всем виновата, слишком рано завела разговор о его жене. Встречаются ведь всего без году неделя, а она уже решила предъявить на него свои права. Какому мужику это понравится. Мужчины любят независимость и свободу. Да, она перегнула палку, сдали нервы. Вот и сорвалась, выпила, но это только для того, чтобы снять стресс. Васильев рассказывал такие ужасные вещи. Жалко соседа. Пусть земля ему будет пухом. Или что там говорят в таких случаях? А с Павлом они обязательно помирятся, и у Ирины не будет необходимости смотреть в рюмку. Как что все еще образуется, это не конец.