Надя Лоули - Балерина

Жорж был назначен руководителем отдела № 7, который занимался набором секретных агентов для внедрения их на территорию СССР. В его задачу входило находить бывших советских людей, проживающих во Франции, и готовить их для работы в Советском Союзе. Там они должны были создавать обстановку политической нестабильности, подстрекать толпы к массовым беспорядкам, распускать слухи, порочащие коммунистический режим, и создавать смуту и хаос в обществе.

Кондаков уже подобрал группу людей, в основном из советских политических эмигрантов, и сейчас готовил их для отправки в Советский Союз. В основном это были бывшие диссиденты 60–70-х годов, которые уехали или были высланы из СССР по политическим мотивам. Многие из них не нашли своего места в «капиталистическом раю», не прижились и не адаптировались в чужой стране и хотели вернуться на Родину, где шли большие процессы в сторону гласности и демократических преобразований.

В его отделе воспользовались официальной лазейкой, о которой Жорж знал не понаслышке, чтобы отправлять агентов в Советский Союз. Еще с 30-х годов при посольстве СССР во Франции существовал отдел по депортации советских людей, оказавшихся по воле случая и различных жизненных обстоятельств во Франции и желавших вернуться на Родину. Подготовив соответствующие бумаги, их переправляли в Советский Союз.

Вот этим и занимался Жорж. Он подобрал группу из таких эмигрантов, которых готовил к деятельности секретных агентов, чтобы потом, совершенно официально, как возвращенцев отправить в СССР.

Даниэль снял трубку.

– Шери, тебя! – крикнул он ей в кухню.

Алла, уверенная, что ей звонят из дома, подошла к телефону:

– Да, я слушаю.

Мужской вкрадчивый, но уверенный голос представился:

– Алла Владимировна, вас беспокоит Зверев Борис Александрович. Я привез вам письмо из Ленинграда от товарища Хромина.

Аллочка слушала и молчала. Страх парализовал ее. «Зверев? Господи, кто такой Зверев? Хромин? А это кто такой – Хромин? Ах да! Конечно, помню, Хромин Николай Николаевич… Боже мой, а откуда же он знает мой номер телефона? Хотя понятно, откуда… ОТТУДА!»

А человек продолжал говорить без остановки. Алла проглотила ком в горле и хотела сказать, что она ничего и никого не знает, а фамилию Хромина слышит впервые, мол, Бог с вами, какой еще такой Хромин? Но человек, не дожидаясь ответа, сухо сказал:

– Завтра в полдень, в отеле «Гранд-Опера», в кафе «Ле Пэ», я вас жду. Меня не ищите, я сам к вам подойду.

И даже не поинтересовавшись, сможет ли она прийти, не прощаясь, повесил трубку.

Алла слушала короткие гудки и, изменившись в лице, молча села на стул у телефонного столика. Она все поняла.

«Неужели они меня и здесь не оставят в покое?» – с ужасом подумала она. Муж, увидев ее в таком состоянии, спросил:

– Шери, что-нибудь случилось? Мама? – Он знал, что мать жены серьезно больна.

– Нет, нет, дорогой! Все хорошо. – Она от волнения не могла говорить, но потом, взяв себя в руки, насколько смогла, спокойно объяснила мужу, что коллега из театра привез письма от родных, и завтра она с ним встречается.

Даниэль успокоился и ушел в гостиную смотреть телевизор.

Алла медленно встала и, все еще находясь в оцепенении, вышла из комнаты. Она машинально приняла душ, пальчиком вбила в кожу лица ночной крем, даже не забыла сделать ромашковый чай на ночь. Все как положено. Как будто ничего не случилось.

Поцеловав Даниэля в щеку, как обычно перед сном, и сославшись на сильную головную боль, сказала, что будет спать в комнате для гостей.

Уткнувшись лицом в подушку, она закрыла глаза и попыталась заснуть.

– Серов? Хромин?!

Сон как рукой сняло. Перевернулась на другой бок. Легче от этого не стало. Неспокойные мысли лихорадочно застучали и закружили в памяти, которую Алла в последнее время старалась не ворошить. Мысли причиняли ей нестерпимое страдание. «Надо выпить снотворное. Нет. Не хочется идти на кухню, таблетки там в столе. Может быть, засну и так?..» Зря надеялась. Встревоженная неожиданным звонком память накрыла ее бессонной волной и навязчиво застрекотала, словно кадрами старой кинохроники жизни из личного архива.

1970 год. Ленинград

Молодая девушка с сияющими глазами и пылающим лицом от волнения вбежала в гримерку. Прижав ладони к лицу, посмотрела на себя в зеркало и рассмеялась: «Ой, шпильку потеряла, принцесса!» Корона из нежного лебяжьего пуха съехала набок. Поправив прическу и припудрив носик, покрытый капельками пота, она снова побежала на сцену, где еще слышались аплодисменты.

– Браво! Браво!

– Господи, неужели успех?

Трудно было поверить, что самое главное, о чем она мечтала – осуществилось. Алла Михайлова – двадцатилетняя выпускница хореографического училища Вагановой – дебютировала в балете «Лебединое озеро». И не каким-нибудь «четвертым лебедем», а в заглавной партии! Она, Аллочка, – Одетта-Одиллия!

Ее хрупкость, легкость, высокий прыжок и, конечно, сияющая в глазах молодость сделали ее звездой в одночасье.

С детства Аллочка была пугливой и стеснительной, боялась и детей и взрослых, ей трудно было принимать решения, понять, чего же она хочет на самом деле, – любой, даже не очень энергичный человек мог легко подчинить ее волю. И только на сцене она, как по мановению волшебной палочки, становилась сильной личностью и полностью освобождалась от своих комплексов. Вся воля, вся страсть, таившиеся в глубине ее души, вырывались на сцену, где она уже парила, манила, грозила, покоряла! Но музыка заканчивалась, и девочка снова становилась беспомощной перед миром и людьми.

При выходе из театра она увидела группу молодых людей с цветами, которые ринулись к ней за автографом. Она, сконфуженно улыбаясь, подписывала программки.

– Спасибо большое, вы очаровательны!

– Пожалуйста.

– А можно вашу фотографию?

– Извините, нету… – Подписывала и улыбалась комплиментам и все еще не верила, что все происходящее с ней сейчас – правда, а не сон.

Год пролетел в постоянных репетициях новых ролей, которые последовали одна за другой после ее обещающего дебюта. Готовили программу спектаклей, как поговаривали в театре, для гастрольной поездки в США. Аллочка никогда не была за границей и втайне надеялась, что ее, задействованную почти во всех спектаклях, включат в списки выездных.

Однажды директор театра пригласил ее к себе в кабинет – поговорить. Он внимательно на нее посмотрел и сказал:

– Все хорошо, дорогая девочка, ты делаешь большие успехи. – Потом вздохнул и спросил: – А жених-то есть?

Алла смутилась, покраснела и тихо сказала:

– Нет. – И, поправив от волнения челку, добавила: – Но есть поклонники. И не один.