Павел Казиев - Человеческие истории. Родом из детства

«А тут, Николай, действительно есть над чем подумать, с чем поработать, не все так просто. Проблема вырисовывается все четче, – обрадовался Дмитрий. – Как смог, конечно, но ведь смог же».

Теперь ему становилось понятно, что тревожит его клиента. Разрозненные кусочки потихоньку начинали складываться в более-менее единую картинку. Он перечитал стихотворение несколько раз. До четверга у него было время все хорошо обдумать. Но фронт работы становился понятен. В длинный темный коридор, в котором он находился до этого, казалось, начал проникать свет, и он стал различать множество дверей вокруг себя. Главное сейчас было не повести клиента за своими умозаключениями, а, держа их в уме, все-таки дать раскрыться ему самому.

Следующие сессии прошли на ура. Они смогли сдвинуться с мертвой точки.

Николай был так доволен и развил такую кипучую деятельность, что им пришлось договориться еще на серию встреч. Хотя они и сократили их сначала до двух, а потом и до одной в месяц. Дмитрий не мог нарадоваться той стремительно разворачивающейся перемене своего клиента от его «Тихо» к его «Громко». Они часто вспоминали «задание со с тихо м». Сделать то, что до этого не делал. Сделать не как обычно, по-другому. Выйти за свои привычные рамки. Не пойти против своей модели поведения, а просто дополнить ее.

С их первой сессии прошло уже десять месяцев. Как-то, проверяя вечером почту, Дмитрий среди прочего увидел письмо с темой «Громко». И стояло штук двадцать восклицательных знаков. Письмо было от Николая.

К письму прикреплялся пэдээфовский файл с рекламной брошюрой «Международная IT-конференция. Город Прага, Чехия».

От России спикером выступал Николай: «Развитие систем безопасности в условиях ограниченной нормативно-законодательной базы».

Залы, рассчитанные не менее чем на пятьсот делегатов, сцена, микрофоны, съемки, дискуссионные сессии, круглые столы.

«Да, это действительно громко , – радовался Дмитрий, – теперь, Николай, тебя обязательно услышат…

Надо будет позвонить, поздравить его с громкими успехами.

А сейчас пора пойти проверить переговорную комнату. Через пятнадцать минут должен подъехать очередной попутчик…»

Занимаешься терапией, консультируешь, рассказываешь, как «надо», оцениваешь людей, проводишь собеседования, нанимаешь, тренируешь, выстраиваешь процессы, учишь чему-то, к тебе приходят за советом, приходят поговорить, выговориться… Ты эксперт.

А потом приезжаешь домой. Стоишь у окна, смотришь на паутинки трещин на тротуаре. Болтаешь бессмысленно ложкой в остывающей чашке.

Что в твоей голове? О чем ты думаешь?

«Господи, а кто поможет мне ? Кто даст ответы на мои вопросы?»

Дз-з-з-з-зинь – прервал тишину телефон.

– Да, слушаю.

– Привет, это я, – прозвучало в трубке. – Всё в силе? Мы ведь встречаемся завтра? У меня накопилось столько вопросов! У-у-у-у-у-у!

– Да, конечно, в то же время, – ответил он, словно пробуждаясь от глубокого сна.

– Ну и славненько. До завтра.

Она не признавала никаких границ и условностей между клиентом и консультантом. Это была самая молодая его клиентка, дочка одной старой знакомой. Называла его другом и «дельным советчиком». На сессии выносила буквально каждую мелочь. Могла прийти с вопросом «Должна ли современная женщина ориентироваться в ведущих домах моды и их брендах?» или «Допустимо ли делать мужчинам комплименты?», «Чем увлечься: рисованием или фотографией?» и т. д. и т. п. Она была рада пофилософствовать практически на любую тему. Ее интересовало все, но ничего глубоко…

Он только отстраненно улыбнулся ее непосредственности. Взгляд оставался расфокусированным. Он опять начал уходить в размышления:

Мысли скакали, расплывались и ускользали. Голова гудела. Сделав последний глоток, он отправился спать.

На следующий день, ожидая ее, он вновь погрузился в раздумья.

«У нее накопилось столько вопросов… А на каждый ли вопрос есть ответ?..» Вроде как его учили не советовать, не наставлять. «Задавайте вопросы! Задавайте правильные, сутевые вопросы!» – в голове эхом отзывались голоса учителей.

«…Если есть вопрос, на него должен быть и ответ? Есть ли вопросы, на которые нет ответов? Правомерен ли вопрос, на который нет ответа? К чему он тогда ведет?

Вроде как тогда он должен вести к поиску смыслов… И что получается? В поиске смыслов нет ответов, то есть этого же смысла и нет?!

Тогда?.. Смысл в поиске?.. То есть смысл в „процессе“, в „действии“, в „жизни“. А не в статичном ответе.

А люди всё пытаются универсальные ответы себе найти…

Но ведь если есть „вечная философия“ с ее „предельными вопросами“ – должны быть и „предельные ответы“… Должны ли быть?..

Черт возьми! Как разобраться в этой полисемантике и отсутствии атомарных смыслов?

Постоянно напевать себе под нос „Let it be, let it be“?.. И пытаться каждую минуту быть открытым этому миру?.. Как понять?..»

В одной из умных книжек он как-то прочитал: «Понимание – это способность найти в чужом что-то свое… или найти самого себя новым в чужом».

«Так что теперь получается? Ищи в этом мире что-то свое… и себя нового?..

Тише. Тише. Успокойся! – похлопал он себя по щекам. – Куда тебя понесло на задворки вселенной? Отпуск уже совсем скоро. Соберись! У тебя же клиент на подходе».

– Я чувствую, что я одна, – произнесла она.

– И?

– Но в то же время я понимаю (и я согласилась с тобой в прошлый раз), что это моя жизнь и моя игра.

– Ну… – запротестовал было он. – Мы говорили немного не об этом, а…

– А я хочу гармонии. Я хочу любви, – перебила она его.

– Что тебе мешает это иметь? – пошел он за ней.

– Он! – рассерженно произнесла она, энергично стукнув своим маленьким кулачком по коленке. – Он мешает и все портит!

– Как?

– Ну, постоянно обижается.

– Понятно, – улыбнулся он. – В твоей игре есть еще кто-то, и с этим приходится считаться?