Андрей Вязов - Звездочет

Судя по всему, он не особо расстраивается по этому поводу, вечером появляясь у клуба вдрызг пьяный, с бутылкой дешевого вина и все в той же одежде.

Иногда мы видим его на пляже. Он сидит в теньке, худой и грустный, смотрит куда-то вдаль. Он словно высох на солнце. Я не сомневаюсь в том, что жизнь его нелегка. С ним никто не заговаривает. Он все время один. И тянется к людям. Хочет быть среди них, несмотря ни на что. Он, как и мы, здесь изгой. И пусть он сам повинен в своем пьянстве, я все-таки ему сочувствую. Я уже хорошо изучил эти взгляды, полные безмерной тоски. Взгляды людей, примирившихся с собственной никчемностью и тяготами жизни.

– Что будешь делать с матрасом?

– Не знаю. С собой брать точно не буду.

– Давай его оставим на пляже. Может, этот булдос возьмет. Хоть поплавает. И зонтик оставим. Зачем он нам?

– Да, надо оставить, – соглашается со мной Леша. – Хоть какая-то радость будет тому, кто найдет.

Накупавшись, оставляем вещи в номере и проходимся по торговым рядам. Сплошные подделки. Джинсы, майки, часы, панамы – все эти безделушки сделаны под именами всемирно известных брендов. Бесполезные вещи для тщеславных людей, у которых не так много денег, но которые отчаянно хотят, пускай и эфемерно, хоть чем-то походить на богатых.

– Я куплю котлы и панаму, как у Тимати. Котлы в клуб одену. Никто не отличит, подумают, что настоящие.

– Краска облезет через месяц, – утверждаю я, – и будешь потом материться, что зря потратил деньги. Джинсы – другое дело. Вроде как неплохие. Может, возьму потом три пары.

– Зачем тебе так много? – недоумевает Леша.

– Чтобы не носить одни и те же. Вернусь в Мегаполис, фраером буду в институте.

Смешно, правда? Один другого стоит. К счастью, это желание настолько непрочное, что мы остаемся при деньгах.

Помирившись, ужинаем вместе. Помню, как уставились на нас в итальянском ресторане, когда мы ввалились туда одетые, как на пляж. С нами никто даже не поздоровался и никто не провел к столу.

Молодой итальянец в черных брюках, синей рубашке и до блеска начищенных туфлях, наверно, управляющий этого ресторана, встречающий гостей радушной улыбкой у входа, словно нас и не заметил. Вероятно, он не посчитал нужным снизойти до нас с высоты своего положения. Но стоило нам тогда оставить хорошие чаевые, как отношение к нам чудесным образом изменилось. И «здравствуйте» и «до свидания». Лицемерные с**и!

– Я, как бы, не люблю эти дешевые улыбки. Типа респектят.

– Я тоже не люблю это. Гнилые людишки! Почему сразу нельзя нормально отнестись? Как будто, заплатив чаевые, мы стали другими людьми!

Итальянский ресторан самый дорогой из всех, в которых мы бываем. Заглядываем и в китайский, где один смазливый официант по имени Джордж однажды осмелился сам взять себе чаевые, не принеся всю сдачу с крупной купюры. Хороший трюк, ничего не скажешь! Следовало бы проучить его, но мы, юнцы, растерялись. Разве что перестали оставлять чаевые. Расплачивались нарочно мелкими купюрами, чтоб обходиться без сдачи. Или оставляли несколько монеток, словно в насмешку. Когда надоедает и этот ресторан, отправляемся в тот, который поблизости от нашего отеля. Приятные официанты: две сестры-близняшки и два парня. Мы их уже хорошо знаем и они нас тоже. Здороваемся и улыбаемся друг другу. Обслуживают без какого-либо холуйства, как дорогого гостя. Нам это нравится. Раз, правда, я оконфузился с чаевыми. Был не в духе и оставил монетку. Леша ругался. И мне было стыдно…

Обед плавно съехал на полдник.

– Еще неделя осталась, – хрипло говорю я, – и мы сваливаем отсюда.

– Скорее бы!

Сидим в гнусном общепите Jenny. Уже и рестораны надоели. Просто тошнит от этого однообразия. В Jenny каждый день большая очередь. Что здесь нашли эти придурки?

Официант приносит меню. Столик настолько шаткий, что мне хочется его перевернуть.

Приносят чай, точнее кипяток, который разливают по бокалам. Они кажутся мне грязноватыми. Заваривается чай цвета бледно-желтой мочи. Надо подождать. В придачу еще и трубочка.

– Что это за пойло, б**дь? – недовольно кривлюсь я.

Леша ухмыляется и смеется. Его забавляет, когда я начинаю злиться и сквернословить.

Приносят омлет с грибами, сложенный пополам, на котором еще шипит масло, и плохо разогретое пюре, наваленное на тарелку горкой, словно куча дерьма.

– Что это за столовая? Какая-то отрава! – я с подозрением пробую безвкусный омлет и нахожу его отвратительным. Отодвигаю тарелку. То же можно сказать и об остальном. Так толком и не пообедав, мы расплачиваемся и уходим на пляж.

– Jenny, б**дь! Х**ня какая-то!

– Это была твоя идея! – хохочет Леша.

Я угрюмо смотрю на него…

Едем в лифте, возвращаясь с ужина. Я, как обычно, подвыпивший.

– Слушай, я все-таки не понимаю, почему ты не хочешь снять проститутку? Боишься заразиться?

Зря он начал этот разговор. Я не выдерживаю напряжения последних дней и срываюсь:

– Слушай, а почему столько листьев на деревьях? А почему х** такой длинный?

Леша ошеломленно молчит.

Я смотрю в зеркало на свое исхудавшее лицо, на усталые глаза с красными сосудами. Они воинственно блестят. Разве я торжествую? Жалкая злоба – верный признак бессилия. Наверное, сейчас я готов подраться с кем угодно, только бы выплеснуть агрессию.

Леша благоразумно молчит, видя, что я ничего не соображаю. Перед дверью номера с недоуменной улыбкой кидает:

– Я так ничего и не понял.

Я чувствую себя перед ним виноватым…

– Ха-ха, я даже лифчик расстегнуть не смогу! Какой позор, б**дь!

Леша в ответ так же нервно смеется.

– Слушай, чем мы тогда с тобой занимались?

– Как чем? Я лабал на компе, – со смешком отвечает Леша.

– Я тоже, б**дь! Теперь надо сказать ему спасибо за то, что у нас ничего не клеится с телками!

– Ах-ха-ха! – на порядок громче безудержно смеется Леша и истерически вскрикивает, так выразительно, словно называет имя какого-нибудь известного боксера перед началом поединка: – Комп!..

– П**дец, что там творится! – возбужденно кричит Леша. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, словно только что увидел что-то невероятное. Я не успеваю задать вопрос, а он продолжает: – Там какую-то телку прямо на столе е**ли! Прямо при всех!

– Как? Не может быть! – неуверенно отвечаю я. Услышанное как-то не укладывается в голове.

– Да я говорю тебе! Прямо при всех!

Я только пожимаю плечами. Вполне возможно. Я не исключаю такой вариант. Набрались до беспамятства или нюхнули чего-нибудь – и полный вперед…

Я не унываю и продолжаю свои поиски. Знакомлюсь со стройной македонкой с вьющимися волосами до плеч. Она из Скопье.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».