Александр Лисов - Петролеум фэнтези

Обсудив втроём ситуацию, мы сделали вывод, что для того, чтобы продвинуть развитие телесистем с гидроканалом связи, нам необходим иной уровень организационной структуры, нужны дополнительные, не очень большие финансы, и, самое главное, нам нужен гарантированный объём применения принципиально новой отечественной техники, то есть заказов на сервисные услуги. Нам могли помочь только отечественные заказчики наших видов услуг. Перебрав в голове всех возможных партнёров, мы остановились на «Роснефти». При этом мы искренне и слишком доверчиво рассчитывали на патриотичность этой компании. Уж если не они, то кто?

К тому моменту дочерняя компания «Самаранефтегаз» уже входила в состав «Роснефти», и именно в ту пору мы выполняли практически весь объём горизонтального бурения для них, то есть очень активно работали в своём географическом регионе. Казалось бы, что могло бы быть более предпочтительным: более чем двадцатилетний опыт совместной работы за плечами, сотни пробуренных для них скважин и новый образец принципиально новой прогрессивной отечественной техники. К тому же мы знали, что «Роснефть» предполагает создать в Самаре собственный научно-технический центр по бурению. Казалось бы, что у нас всё с ними срастается – и географическое положение места работ, и одинаковые цели как можно больше бурить скважин, и сама Самара как центр подготовки нефтяных кадров. Всё было радужным.

Между нами началась переписка и стали завязываться слабо вялые контакты. Но мы видели, что с их стороны на наши предложения создать вместе с ними первый в России научно-технический центр по горизонтальному бурению скважин нет никакой заинтересованности. Но мы продолжали им писать всё более и более настойчиво. Наши переговоры с ними затянулись уже более чем на два года. Но в итоге наши попытки увенчались первым успехом, нам удалось сломать противодействие первого звена – буровиков «Роснефти», и в этом нас поддержали, как ни странно, геологи этой компании. Переписка ещё более углубилась. Последнее наше письмо в их адрес на имя генерального директора «Роснефти» господина Богданчикова было практически ультимативным с нашей стороны. Мы стали терпеливо ждать, и в итоге мы получили ответ от некоего господина Ставского, в котором чёрным по белому звучало, что наши предложения им неинтересны. Что сказать на это? Господина Ставского уже нет в «Роснефти», как и всех многих других временщиков, да мы никогда, собственно, и не встречались с ним, и он не проявил ни разу ни малейшего желания с нами даже встретиться и узнать, что вообще мы так настойчиво им предлагаем. На этом всё было кончено.

У меня, как и у вас, наверное, напрашивается один вывод. С одной стороны, Президент России и Правительство постоянно нам говорят о необходимости развития каких-то инновационных технологий, которые должны создать для России в целом прорыв в будущее, но с другой стороны, как бездарно исполняют или вообще не исполняют это поручение государственные структуры, а нам с вами в прессе ежедневно говорят, что именно «Роснефть» является государственной структурой. Что могло бы быть более инновационным, чем телесистема с гидроканалом связи? Спросите об этом любого нефтяника. И он вам ответит, что именно только она. Но, уважаемые господа, хочу вам всем доложить, что уже очень поздно, этот центр в Самаре уже перекуплен американской компанией «Шлюмберже», и он уже никогда не станет российским. Как говорится, всем большой привет.

После этой неутешительной для меня эпопеи я принял решение навсегда покинуть нефтяную отрасль и заняться чем-то другим. В тот момент я был предельно категоричным и беспощадным к себе. Этот мой порыв был исключительно похож на семейный развод. Но мысли и воспоминания о прекрасном прошлом всегда сохранялись во мне, и я не исключал возможности, что когда-нибудь вернусь к родным берегам. Это произойдет позже, и именно этому посвящена эта повесть, но к тому моменту утечёт много воды.

Как-то в один из свободных вечеров у себя на даче во время традиционного чаепития мы вместе с моей женой и тёщей стали вспоминать всех своих родных и близких и, конечно же, представителей старой нефтяной гвардии. Мы решили впервые посчитать, сколько же людей в наших двух родах посвятили себя служению нефтяной отрасли, даже точнее бурению. И оказалось, что их было восемнадцать. Здесь же добавлю, что чуть позже мой племянник из Самары стал девятнадцатым буровиком, он ещё совсем юн, но уже работает верховым рабочим на Приобском нефтегазовом месторождении. Если бы была возможность нас всех вместе собрать, то получилась бы хорошая буровая бригада, я надеюсь, что очень даже передовая. Но увы, большинства из них, уже нет в живых. О многих из них я вам буду постепенно рассказывать в привязке к тем или иным событиям, которые я буду излагать по мере повествования.

А пока скажу, что в процессе написания этой повести я многократно перечитывал тексты многих глав и абзацев и, на мой взгляд, находил в них много чего менторского. Я всё время старался кого-то чему-то учить. Возможно, во многих выводах я даже не прав, но везде были заложены исключительно мои личные эмоции и переживания, и мне крайне тяжело было отказываться от своих мыслей и что-то из уже написанного менять. Мысль, мелькнувшая в мозгу, фраза, высказанная почти мгновенно, как правило являются наиболее точными, даже если они иногда и слегка корявы. Я знал, что пишу исключительно то, что живёт во мне органически, то, что уже в меня вросло, и то, что я пропустил через себя уже неоднократно. И я начинал понимать, что из меня начала выпирать моя вторая родительская составляющая, видимо, начинала кипеть во мне кровь моей мамы, а она была у меня простой учительницей средней школы. Вот так и получился во мне замес буровика и учителя. Только она одна из всего моего рода, казалось бы, имела косвенное отношение к нефтяной промышленности.

Но, изучая всё новые и новые начавшие публиковаться факты об истории открытия нефти в России, я неожиданно для себя наткнулся на заметку, которая была опубликована в первом номере российской газеты «Ведомости», начавшей издаваться Петром Первым, – официальном источнике, которому можно полностью доверять, – от 2 января 1703 года, повествующую о том, что первое нефтепроявление на поверхности земли в России было обнаружено в долине течения реки Сок, на территории современной Самарской области. Общеизвестно, что новости для этого первого номера газеты отбирал сам царь Пётр Великий, а газета сообщила следующее: «Из Казани пишут, на реке Соку нашли много нефти…» Это было первое документальное упоминание о русском нефтяном месторождении. К сожалению, до его разработки в то время руки не дошли, хотя и высказался Пётр, что «сей минерал, если не нам, то нашим потомкам весьма полезен будет».