Александр Лисов - Петролеум фэнтези

– Вот этого как раз я и не хотел, чтобы слава досталась не мне, а другим, и прежде всего твоему отцу. У нас всегда всё несправедливо, работу выполняет один, а славу делят между всеми.

Передо мной сидел моральный деградант, преступник, и скольким же людям он успел отравить жизнь! Даже его седины не вызвали какого-либо чувства прощения к нему.

– Скажите, а что это было за место, вы его можете мне описать? Или это тоже тайна? Не думаете ли вы его укрыть от меня? Я всё равно его найду, будьте уверены.

Я видел, что он уже не хотел больше со мной говорить. Но я продолжал настаивать на его окончательном признании. И он не выдержал, рассказал мне всё, что помнил. Вставая, он сказал мне напоследок:

– Вы там ничего не найдёте, там всё было рекультивировано, устьев скважин не видно, они минимум на полметра ниже уровня земли. Да я и сам, когда там был последний раз, ничего не нашёл. Там степь, всё заросло уже давно травой. Не забывайте то, что это было уже более шестидесяти лет тому назад.

От той поездки в Лениногорск я даже и представить себе не мог, что стану обладателем такой тайны. Сколько людей, столько и тайн. И если бы не нечто похожее, но гораздо в меньших масштабах, но тоже связанное с сокрытием геологических ресурсов и узнанное мною в бытность моей работы в Республике Коми, я бы никогда не поверил в рассказ этого обозлённого старика. Но верить ему до конца я не собирался, информация была не до конца достоверной, а как её проверить, я в тот момент совершенно не представлял.

К тому моменту я уже был полностью сформировавшимся специалистом-нефтяником, познавшим это уникальное ремесло не только по учебникам, но и на практике, и я был в состоянии делать комплексные выводы о том, как происходит процесс освоения нефтяных запасов от момента их обнаружения вплоть до реализации готовой продукции конечным потребителям, включая поставку нефти на экспорт. Но как распорядиться полученной информацией в современных условиях, когда вся нефтедобыча сосредоточена в частных руках и до могущественных людей невозможно достучаться, а просто кому-то отдавать неожиданные сведения не было смысла. Я уже был научен горьким опытом, что ты остаёшься сильным и востребованным ровно до того момента, пока обладаешь либо какой-то уникальной информацией либо ты умеешь делать то, чего не умеют делать другие.

Безусловно, в старое советское время я бы знал, как поступить, всё это немедленно стало бы государственным достоянием, а вот сегодня, когда я был современником этой послеперестроечной российской эпопеи и её фактически неким усреднённым продуктом со всеми плюсами и минусами, я оказался в крайне непростой для себя ситуации. Мне нужно было всё обдумать и принять правильное решение о том, как наиболее рационально распорядиться этой информацией. Но об этом мы с вами узнаем чуть позже.

Оказавшись в возрасте пятидесяти трёх лет отрезанным буквально от всего, особенно после моего фиаско с трудоустройством в «Роснефть», у меня постепенно стали опускаться руки, и я залёг, как подводная лодка, на дно, чтобы переждать худшее и принять решение, что, собственно, мне дальше делать. Об обращениях в частные компании я запретил себе даже помышлять, так как нравы, царящие в них, уже были далеки от послеперестроечных. В те первые годы неразберихи, жесточайшего государственного кризиса, ещё можно было творчески работать тем, кто обладал опытом и соответствующими знаниями. Но сейчас практически всё поменялось, все интересные места уже были заняты, частники уже полностью стабилизировали свои коллективы и даже успешно работали, так как высокие цены на нефть дали тенденцию к расширению всех видов сервисных работ. И у них появились заказы. Частник собирает новый коллектив под конкретный проект, выполняет его, а после него все опять свободны, как птицы. Но если ты думаешь о серьёзном месте работы с долгосрочной перспективой, а в твоём резюме возраст уже за сорок лет, то тебя гарантированно не возьмут, каким умным и талантливым ты бы ни был. Фактически я стал безработным. Я и раньше испытывал на себе это состояние ненужности никому, бывало, и по полгода был не удел. Но как-то всё обходилось, и я вновь был кому-то нужен.

Но в этот раз мне показалось, что для меня всё было кончено. Хорошо, что мы жили на даче за городом, а там, на земле, всегда какая-то работа по дому найдётся. Постепенно я освоил практически все виды ремонтов и стал приводить в порядок свой загородный дом. Но внутренний домашний климат не улучшался, тёща постоянно предъявляла мне претензии в том, что я сижу дома и ничего не делаю. «Ты же ещё молодой!» – постоянно упрекала она меня. «Вот в наши годы мы работали от темна до темна, ходили на работу каждый день. Иди и ищи работу», – неуклонно воспитывала она меня. Но мои попытки объяснить ей, что времена сейчас совершенно не те, что были в их годы. Что на работу меня не берут не из-за моей лени, а по причине, не зависящей от меня, на неё совершенно не действовали. Увидев как-то меня, в очередной раз сидящим за компьютером, она мне откровенно выговорила, что я бездельник, и что ей крайне стыдно, что у неё такой никчемный зять. Мол, мужики все как мужики, работают, зарплату в дом приносят, а ей достался вот такой зять, и если бы она знала об этом ранее, она бы не разрешила своей дочери выходить за меня замуж. Как-то раз я попытался, не отмахиваясь от её нравоучительных речей, поговорить с ней откровенно и объяснил ей, что, к сожалению, попал в ту категорию специалистов, которых по тем или иным причинам запрещено пускать на порог в солидные организации. Мой длительный рассказ показался ей правдивым, и она от гнева перешла к более спокойным манерам общения со мной.

– И что же ты собираешься всё-таки делать? Неужели тебе никто не может помочь и тебе не к кому обратиться? – вопросительно смотрела она на меня.

– К сожалению, и ты, может быть, в это не поверишь, но многие, которых я лично хорошо знал, почти большинство находятся в аналогичной ситуации. Кто был помоложе, уехали в иммиграцию, а кто постарше, проедают последние накопленные финансы или просто существуют на одну пенсию, не все же стали миллионерами, хотя, наверное, и могли бы ими стать, если бы пошли вопреки своим принципам, – ответил я ей предельно откровенно.

– И что, вот так никто из твоих сослуживцев ничего не достиг в этой жизни?

– Да нет, почему, даже наоборот, есть и очень богатые и влиятельные люди, но они все ходят с охраной и ни на какие контакты не идут. Более того, некоторые даже делают вид, что меня никогда не знали. Попасть к ним на приём бесполезно, на письма они не отвечают. Деньги, к сожалению, разделили многих, даже очень близких друзей. В такое время мы сейчас живём, – попытался я более убедительно объяснить ей.