Александр Лисов - Петролеум фэнтези

Наша беседа совершенно не хотела развиваться в сторону современности, и нас опять потянуло на студенческие годы. А что было главное для студента, совершенно правильно, вовремя поесть и быть сытым. Питаться в студенческих столовых, как в самом институте, так и в общежитии, мы не любили, так как там готовили еду настолько отвратительно, а набор блюд был предельно скудным. Поэтому после занятий мы любили пойти пешком вдоль Ленинского проспекта и заглянуть в какое-нибудь кафе по пути из института в общежитие. А на этом промежутке выбор был небольшим. На Ленинском проспекте по правую руку были кафе «Луна», затем «Гавана», а по левую была чебуречная «Ингури». Иногда мы принимали более простое решение, заходили в продуктовый магазин, покупали пельмени в прямоугольных бело-красных пачках и сами варили их на кухне в общежитии. Мы были не избалованы кулинарными изысками и довольствовались малым. Но была у нас несменяемая традиция – после каждого экзамена пойти компанией днём в ресторан «Молодость», что был на Университетском проспекте напротив нашего института. Там достаточно хорошо готовили солянку, а также всегда мы брали сочный антрекот с жареной картошкой, нам просто необходимо было пополнять наш вес, который мы всегда катастрофически теряли во время сессий. Скажу честно, наша компания спиртным не баловалась, поэтому затраты на то, чтобы там посидеть, были совсем небольшими, да к тому же днём не было вечерней ресторанной наценки.

Я уже не помню, как на столе появилась вторая партия бутылок с пивом, то ли я её сам принёс, погрузившись в раздумья, то ли это незаметно для всех нас сделала моя вторая половина, она у меня очень гостеприимна и делает всё приятное просто незаметно. Все опять стали нахваливать, что это крайне своевременное решение, и намекать на то, что неплохо было бы кому-то по кругу, следующему из нас, рассказать о своих после институтских годах.

Слово взял Николай. Он, как и я, был из Лениногорска, из семьи известнейшего буровика города. К тому моменту его родителей, так же, как и моих, уже не было в живых. У него был брат-близнец, тоже Александр, как и я, но он не учился с нами одновременно, а оканчивал институт позднее и тоже был буровиком. Судьба этой семьи была для меня небезразлична, и я получал периодически из разных источников информацию о их житье-бытье. Всё говорило о том, что братья катятся вниз по наклонной плоскости, бросая нежелательную тень на славу своего отца. Их ошибкой было то, что они пошли работать на предприятие, которым руководил их отец, являвшийся наиближайшим другом нашего бывшего министра В. Д. Шашина. Периодически появляясь в Лениногорске, я так ни разу не смог с ними увидеться, то они были на вахтах, а то в загулах. К сожалению, пьющий нефтяник – это не редкость, иногда это даже настоящая после вахтовая коллективная болезнь. На буровой существует наистрожайший стопроцентный сухой закон, первый случай, и ты немедленно уволен, бурение – это работа в коллективе, там крайне высока степень случайного травматизма, и буровики научены личным горьким опытом на этот счёт. Буровая и алкоголь просто два несовместимых понятия. Но Николай был и моим, и нашим общим другом, и я не мог не позвать его на эту встречу. Не будь здесь, за этим столом, хоть одного из нас, смысл этой встречи был бы просто обесценен. Мы всегда были неразлучны и очень дружны.

– Ну что, друзья, мы хозяину этой дачи, наверное, должны все сказать спасибо. Если бы не он, мы бы никогда так и не увиделись, – начал он издалека, смотря лукаво мне в глаза.

Я набрался терпения, сидел и молча смотрел на него. Я знал, если я начну его перебивать и как-то реагировать на его реплики, то его может понести совершенно не в ту сторону, и он просто собьётся с мысли. Молчали и все другие.

– Саня, – (именно так он меня называл, как и своего брата-близнеца), – а ты знаешь, мы же учились с твоей женой на одном факультете, но в разных группах. Я её знал с первого курса, а женился вот ты на ней. Тебе, друг, крупно повезло, что ты выбрал её.

Я не понимал, к чему он клонит. Я больше всего боялся, чтобы он не произнёс какую-нибудь глупость, иначе бы вся наша встреча была моментально испорчена. Но, похоже, он сам вовремя одумался и стал переводить свою речь в более благоприятную плоскость.

– А ты знаешь, что она у тебя тоже из Лениногорска? – вдруг спросил он меня и, увидев мой кивок, добавил, видимо, исключительно для того, чтобы знали все: – Он один только из нас женился на своей землячке.

– Николай, ну давай, наконец, расскажи нам, сколько ты там, в своей Татарии, скважин набурил за тридцать семь лет? – попытался взбодрить его Алик.

– Да я никогда и не считал и не думал об этом. Ничего особенного, рутинная работа. Вира-майна, вот и всё бурение. Буровики нынче полностью потеряли авторитет. Сидим по полгода без дела, потом дадут пару горизонтальных скважин или боковых стволов пробурить, и опять перекур. Вот думаю, как доработать до пенсии, всё мне, братцы, надоело. Знал бы, что так всё закончится, никогда бы не пошёл к нефтяникам. Да у нас сейчас полгорода здоровых мужиков без дела сидят. Кто-то летает вахтой в Западную Сибирь, а у нас в регионе почти всё бурение практически свернули. А куда ехать, где-то что-то начинать с нуля, для этого надо быть молодым, подвижным, а я всё, выработался.

Наш разговор становился всё более печальным, и вдруг мне стало так жалко моих близких друзей. Неужели мы о таком конце мечтали? Почему так бесчеловечно к нам развернулась судьба? И что это за эпоха такая, когда здоровым, образованным и даже талантливым мужикам невозможно себя трудоустроить?.

Наконец, наступила очередь Юры. Он был моим одноклассником по школе, но учиться мы с ним пошли на разные факультеты, он выбрал механический и почти всё время проработал на тяжёлых буровых станках для глубокого бурения скважин в системе Мингео СССР. Но когда в начале девяностых годов всё разведочное бурение развалилось, перебрался поближе к Москве и постепенно построил три собственных бензозаправочных станции. Он единственным из нас оказался при настоящем деле. Посвящая нас в тонкости своего бизнеса, он нам дал понять, что нам ещё рано сдаваться.

– А тебе, Алик скажу, если что-то вдруг у тебя будет не так в твоём Омске, я тебя заберу к себе, мне главный энергетик позарез нужен. Я решил расширяться, у меня появились хорошие связи в областной администрации, и я выиграл недавно пару новых конкурсов. Да я вас всех заберу к себе, если вас жёны отпустят. Не бойтесь, не пропадём, выживем. У меня, кроме бензозаправок, есть и другие планы, например заниматься литьём из пластмассы или изготовлением мягкой мебели. Я торговлю не люблю, там сидит сплошное жульё, а вот что-то изобретать и производить, это как раз для меня. Если бы ещё раньше ушёл из геологии, то достиг бы гораздо большего. Я, кстати, все свои бензозаправки построил сам, своими руками.