Михаил Башкиров - Страсти обыкновенные (сборник)

Скоро голова станет, как колено… Бороду, что ли, отпустить для солидности…

Открыл дверь, вытер напоследок лицо, швырнул полотенце на змеевик.

Хотел сразу проскочить на кухню, но заглянул в большую комнату и остановился.

На паласе вздрагивала от сквозняка мятая старая газета – краешек ее скреб о ножку стола.

Перед тахтой на коленях стояла жена, сцепив руки.

На тахте – раскрытый чемодан и прислоненная к подушке икона.

– Ванечка, миленький, совершенно прелестно… Что же ты сразу не сказал! Понимаю, сюрприз… Я недавно такую же штуковину по телевизору видела!

Жена поднялась и осторожно кончиками пальцев тронула икону за верхние углы.

– Куда же мы ее повесим?

– Надо же, совсем забыл!

Сластенов перешагнул через старую газету.

– Это же почти чудотворная икона. Мне скотник ее за спиннинг всучил.

Сластенов сдвинул чемодан, сел на тахту.

– Видок у иконы действительно солидный, правда, закопчена, как стены в черной бане. Фактически одни глазища видны, а вокруг еле заметные картиночки, ну прямо как на выпуклой фотографии… Тетя Катя говорила, мол, страсти господни! За спиннинг…

– Давай повесим ее вместо японского календаря? Надоели эти девицы раздетые – похабщина сплошная. Конечно, если хочешь, можно календарь на кухню перенести, все равно там стена голая – а лучше давай соседу его подарим.

Жена подержала икону на вытянутых руках, ласково покачивая, и прижала к груди.

– Знаешь, на той неделе по телевизору многосерийный фильм показывали про иконы. Так там из-за одной, вроде нашей, сплошные драки, в каждой серии не меньше двух, и с ножами, и с пистолетами – ужас… А наша икона ведь настоящая? Чудотворная?

– Ну, это вряд ли!

Сластенов извлек из чемодана журнал с началом детектива.

– За спиннинг наверняка какую-нибудь дешевку впарил скотник.

– Заладил одно и то же – за спиннинг, за спиннинг… Для меня эта икона будет самой чудотворной из всех чудотворных!

– Я разве против?..

Сластенов листанул журнал.

– Сэр Чарльз, сэр Чарльз…

– Главное, что она к нам в дом попала. Это же… Вань! Это знак свыше!

– Кто-то вроде обещал накормить?..

Сластенов продолжал искать в журнале нужную страницу.

– Блинами!

– Потерпи чуток, дай наглядеться на красотищу.

– Вот она!

Сластенов нашел недочитанную страницу.

– А меня тут четвертое по счету загадочное убийство.

И не слыша ответной реплики супруги, ошалевшей от самой обыкновенной иконы, принялся за классический английский детектив.

В запертой комнате обнаружили труп…

Сластенов мурлыкнул от предвкушения очередной жертвы.

Древко алебарды торчало из груди старого слуги…

Сластенов присел на край тахты.

Рядом с трупом на ковре – перевернутый старинный поднос и разбитые чашки…

Сластенов увлекся перечислением улик.

Сержант полиции только что позвонил начальству и теперь продолжал осмотр угрюмого, со множеством комнат, особняка…

– Бедный сэр Чарльз!

Сластенов засунул журнал обратно в чемодан, поднял газету, скомкал.

– Похоже, самый верный слуга предал хозяина и был убран как ненужный свидетель.

– Вань, дались тебе эти зарубежные страшилки…

Жена бережно прислонила икону к подушке.

– Лучше бы про родную милицию читал.

– Я по ящику-то не могу на отечественные рожи благостные смотреть. Следователи гении, преступники, асоциальные элементы и полные идиоты…

– Кстати, в одной из серий антикваров пропесочили… Мне в том фильме одна иконка понравилась, такая же невзрачная, темненькая… Вот не думала не гадала, что ты додумаешься привезти… А там какой-то уголовный тип в эту икону вцепился, ну паук пауком… И что удумал… Хотел ее под чужим паспортом за границу вывезти. Привязал к спине, да его вовремя накрыли… Уголовника играл тот самый артист, ну помнишь, что в картине про рыбаков ухлестывал за женой капитана. Как раз перед твоим отъездом показывали…

– Бедный сэр Чарльз…

Вскоре заявился с тренировки Кирилл.

Долго крутил икону, поглядывая то на сосредоточенную мать с кружкой в руках, то на разомлевшего отца, затем достал шестикратную лупу и заперся у себя в комнате.

Сластенов вытер губы, сполоснул пальцы и хотел прошмыгнуть между женой и тахтой к спальне, но потерял шлепанец, замешкался.

– Ты хочешь оставить меня одну в такой ответственный момент?

Жена села на тахту рядом с распахнутым чемоданом.

– Ну что может сообщить нам юный Шерлок Холмс?

Сластенов пристроился по другую сторону чемодана.

– Опять насочиняет с три короба.

– А помнишь, в том году? Зимой…

Жена оправила фартук.

– Соседка принесла старинный рубль, и Кирилл посоветовал ей сходить с ним в какое-то там общество, где за один рубль она получила целых сто… Я сама видела десять новеньких червончиков!

– Кому везет, кому то – нет…

Сластенов достал из чемодана фотоаппарат.

– Вот, сломался, паразит, в первый же день! Шторки полетели!

Подержал на коленях, ощущая ладонью потертый шершавый футляр, сунул обратно в мятые рубахи, встал и неслышно подошел к двери.

Через матовое стекло было видно расплывчатое пятно настольной лампы и неподвижную тень Кирилла.

Жена не выдержала напряженного ожидания, удалилась в кухню, загремела в раковине посудой.

Сластенов бросил пост у дверей и вернулся на тахту.

Под звяканье ложек и журчание воды задремал – и повалился набок, столкнув локтем чемодан.

Грязные носки, скрученные майки посыпались на палас, журнал накрыл шлепанцы, фотоаппарат, подскакивая, закатился под стул.

– Что, барахло убрать некому?

Сластенов пнул мятую красную рубаху.

Нестиранная вещь, описав дугу, отлетела к окну – один рукав с белой пуговицей обнял нежно гнутую ножку стола.

– Целый день в автобусе трясся, как проклятый, вонючую пылищу глотал! Спасибо, встретили! Одна с кухни не вылазит, другой заперся!..

Жена вошла в комнату.

– Сам виноват!

Подняла фотоаппарат, положила на стол и начала сваливать вещи в чемодан.

– Просили тебя икону привозить! Хватило бы для счастья и варенья клубничного.

Захлопнула крышку и сверху придавила коленом.

– Убери пока в стенной шкаф, завтра разберу!

– Что за шум, а драки нету?

Кирилл подошел к столу, отодвинул фотоаппарат и приставил икону к тяжелой хрустальной вазе с осыпающимися астрами, положил рядом лупу.

– Значит, так, уважаемые родители… Во-первых, обратная сторона исследуемого мной объекта носит явственные следы раскаленного круглого предмета, скорее всего, сковородки.

– С чем сковородка-то была?

Сластенов подошел к столу, взял за ручку лупу – к ободку прилипло два свежих лепестка.

– С глазуньей или с картошкой?