Михаил Башкиров - Страсти обыкновенные (сборник)

– Прошу сохранять полную серьезность… Готовьтесь, братцы-кролики, к тяжелой жизни… Теперь нам без сигнализации не обойтись, и надо срочно заказывать вторую дверь, желательно бронированную, с электронным замком, и решетки покрепче на окна… Этой иконке цены нет – Андрей Рублев или Феофан Грек! На лондонском аукционе такая фанерка пойдет за миллион долларов, не меньше, фирма гарантирует!

– А я-то ее на спиннинг выменял…

Сластенов наклонился, поднес лупу к иконе – сплошные темные чешуйки – убрал стекло – из глубины всплыли два гневных скорбных глаза.

– На спиннинг? Так он же у тебя ерундил.

Кирилл поправил икону, чтобы отцу было лучше рассмотреть детали.

– Тормоз прошлым летом сорвали.

– Да говорил я скотнику про тормоз, а он уперся. Настырный мужик.

Сластенов отдал лупу сыну.

– Не мог я ему отказать, он же тете Клаве машину сена достал… А икона-то наша вряд ли на миллион потянет. Вряд ли…

– С миллионом ты, Кирюшка, загнул.

Сластенова поспешно смела в ладонь узкие лепестки.

– Тоже, эксперт выискался… Без рентгена определил!

– Вы можете хоть на минутку представить себе, что у нас дома бесценная икона, дикий раритет! Сенсация года! Нам предлагают колоссальные суммы все музеи Советского Союза, а мы берем – и просто, с присущей нам скромностью, дарим уникум государству, и наши цветные фотографии обходят всю страну: бесценный дар простой советской семьи… Впрочем, лично мне можете не верить, не обижусь, плевать… Но есть идея! У моего тренера умопомрачительные связи и грандиозная хватка. Он только глянет на наше приобретение – и сразу выдаст нужную информацию.

– Тренер?

Сластенов завел руки за голову, зевнул и, отстранив жену плечом, двинулся в спальню.

– Давай завтра тренера!

– Хоть бы подсказал, куда чудотворную спрятать до выяснения!

Сластенов не обернулся на раздраженный голос взволнованной супруги.

– Мам, только в холодильник прятать не вздумай – контрастные температуры шедевру времен татаро-монгольского ига повредят.

Кирилл налил кружку чаю, положил в тарелку фаршированных блинов, отнес к себе и, приладив стереонаушники, включил магнитофон.

Сластенова осталась один на один с иконой…

Поздно вечером, когда сын и муж давно спали, Сластенова достала из серванта новую простыню, завернула в нее икону и отнесла в спальню.

Включила торшер, вытащила из шифоньера коробку с зимними ботинками, дубленку, запакованную в полиэтиленовый мешок, пронафталиненный узел с мехами – и положила на самое дно, к задней стенке, тугой сверток.

Муж что-то невнятно сказал и, натянув на себя одеяло, затих.

Вернула узел и мешок на место, сверху поставила коробку, подравняла строй платьев – они свисали с плечиков, темные и молчаливые, как уставшие колокола.

Разделась, легла и долго смотрела в потолок, и потолок мерещился ей огромной иконой, завернутой в простыню.

Сверток, медленно покачиваясь, плыл, словно льдина, в черной, ленивой, вечной воде…

Под утро Сластенова проснулась, чмокнула всхрапывающего мужа в щеку.

Кошмар не кошмар, а снилась какая-то бредятина…

Приподнялась, уперев локоть в подушку, осмотрела серую комнату и, убедившись, что неподвижная туша угрюмого шифоньера по-прежнему стоит у стены, напротив окна, снова забылась сном.

Тренер пришел через два дня, вечером.

Сластеновы пили чай на кухне.

Услышав в прихожей голос Кирилла и строгий чужой басок, хозяйка торопливо выставила на стол почти целый вчерашний торт, вазочку с клубничным вареньем, коробку «Ассорти».

Сластенов, заправив рубаху в старые брюки, пошел встречать гостя.

Тренер улыбался, поминутно трогал крепкими пальцами замок мастерки и все не мог влезть ногами в тапки, любезно предложенные хозяином.

Новые тапки были малы крепышу.

Наконец Кирилл догадался и подсунул тренеру разношенные отцовские шлепанцы.

Тренер с почетным эскортом проследовал на кухню, невнятно поздоровался и от смущения прислонился к холодильнику.

– Чаечку с нами отведаете?

Хозяйка достала из шкафа большую подарочнную кружку.

– С тортом.

– Если Кирилл не будет пропускать тренировки…

Толстогубый крепыш подсел к столу, засучил рукава, придвинул к себе подарочную кружку, перевалил с блюдца на тарелочку основательный кусок торта.

– Мастера… на… будущий… год… я вам… гарантирую…

Хозяйка подлила тренеру горячего чая.

– А что, разве он пропускает?

– Бывает.

Крепыш облизнул мельхиоровую ложечку, подул в кружку.

– Дело молодое.

– Вы не стесняйтесь, пожалуйста, это же домашний, не магазинский.

Хозяин подтолкнул блюдо с тортом – кружка тренера вздрогнула, глухо загудела.

– Мастера гарантирую!

Крепыш отпил приличный глоток и стянул в тарелочки очередной ломоть.

– Потенциал велик… немного… техника… прихрамывает… Но… дело… поправимое…

После торта крепыш одолел две розетки варенья и не меньше десятка конфет.

На кончиках сильных пальцев темнел растаявший шоколад.

– Не хотите ли взглянуть на приобретение? – вежливо спросила хозяйка, наливая тренеру очередную кружку.

– Действительно чудотворная?

Крепыш расстегнул замок мастерки, тяжело задышал, как после забега на десять тысяч метров.

– А то… Кирилл всю секцию переполошил… Но я вам гарантирую…

В комнате тренер выбрал стул, откинулся на спинку, зажмурил глаза.

Кирилл на тахте поигрывал шестикратной лупой.

Супруги, придерживая икону с обеих сторон, вышли на середину комнаты, застыли.

Тренер вскочил, шагнул навстречу иконе, попятился, чуть не сбив стул.

Хозяйка, не отрываясь, следила за каждым движением крепыша.

Кирилл подкинул шестикратную лупу и, опрокидываясь на спину, поймал ее обеими руками.

Хозяин поверх осыпающихся астр смотрел в окно.

В доме напротив какой-то тип в широкой панаме красил балкон.

– Да! Потрясающе!

Крепыш облизнул губы, поскреб нос, опять приблизился к иконе.

– Только, понимаете, к сожалению, я не специалист по этому вопросу… Но такого специалиста знаю… Надо непременно показать ему ваше сокровище. Здесь недалеко. Каких-то три остановки на троллейбусе. Давайте, я свожу. Мигом обернусь.

– Мы крайне благодарны за предложение…

Хозяин отпустил свой край иконы, и та угрожающе накренилась.

– Ну нет!

Хозяйка выправила икону и затем положила на сгиб руки.

– Я ее, родимую, в чужие руки не отдам ни на минуту.

– Очень был вкусный торт!

Крепыш, бодро шаркая дряхлыми шлепанцами, отошел за стул.

– Наверное, рецепт секретный?

– Мам, а почему бы тебе не съездить самой, раз довольно близко?

Кирилл подмигнул тренеру и стал через лупу рассматривать свою ладонь.