Владимир Коркин (Миронюк) - На Юго-Западном фронте и другие горизонты событий (сборник)
- Название:На Юго-Западном фронте и другие горизонты событий (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Skleněný můstek»
- Год:неизвестен
- ISBN:978-80-87940-64-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Коркин (Миронюк) - На Юго-Западном фронте и другие горизонты событий (сборник) краткое содержание
P.S. исторические справки, в том числе, включенные в ХРОНИКИ событий 1-й Мировой войны и Гражданской, почерпнуты из материалов, предоставленных к услугам читателей в Интернете и подготовлены надлежащим образом в соответствии с сюжетом повести.
На Юго-Западном фронте и другие горизонты событий (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– И то, у солдат одно на уме – получить дома землю. Они воевать не хотят. Им мир подавай.
– А помнишь, как Милюков ещё в марте болтал газетчикам из Франции, дескать, русская революция устранит все препоны к победе России в войне?
– Трепло он. Обдурили царя, чтобы отрёкся, а сами мечтали только о власти. Вот дорвались. И что? Полный конфуз. Как ни верещали: «Не втыкать штыки в землю!», да солдат себе на уме. Разве его теперь такой агитацией проймёшь?
– Да что это за большевики такие? Откуда выскреблись?!
– Были они тихой цапой, шныряли по фабрикам и заводам, агитировали за равенство, за землю хлебопашцам. Момент, видать, чуют. Якшались с эсерами, потом сами с усами. У меня земляк был по сыскной линии. Говорил, что их боевики грабили банки, верховоды партийные снюхались за границей с германцами, те им мешки деньжат подкинули. О, пора в штаб, время…
Медленно, но сознание Миланюка наполнялось политической информацией, очерчивало приоритеты будущих устремлений. Но в душе теснилась большая горечь: он не мог понять, почему царь Николай отрёкся от престола, почему бросил на произвол изворотливой судьбы свою армию, весь народ России? А вся огромная страна буквально колобродила. Лишь в потаённых сибирских «медвежьих углах» жизнь по-прежнему текла неспешно, по устоявшимся вековым укладам. Александр в те минуты, когда остро переживал за недужность России, ещё не знал, что придёт на святую землю русскую время полного и беспощадного вероломства, чудовищной жестокости, попрания всего того, что было близко ему, крещёному человеку. Время неумолимо отмеряло день за днём, месяц за месяцем сплошной государственной хворобы. И как-то в ноябре вдруг власть совершенно переменилась. В их губернском городе нежданно-негаданно объявились некие большевики. И они, не много и ни мало, ссылаясь на постановления новой Петроградской власти, предъявляя мандаты, встали у руля города и губернии. Из центра страны приходили сообщения о начавшейся охоте на офицеров. Армейские заводилы-смутьяны становились во главе солдатских комитетов, требовали полной свободы, запрета отдавать честь залотопогонникам и вообще носить командному составу погоны. В казармах оставались те, у кого не было в городе полюбовниц или знакомых. Офицеры попытались было войти в контакт с командующим корпуса, однако тот оказался в совершенной прострации, беспробудно пьянствовал. Тогда старшие чины направили свою делегацию в ставку военного округа. Уже было известно, что поход Корнилова на Петроград провалился. Белая армия разлагалась катастрофически. Туземный конный корпус генерала Половцева в октябре вернулся на Кавказ. А в начале восемнадцатого года он будет вообще распущен. Теперь везде верховодили «краснопузые». В ставке округа решили: в назначенный день и час вывести верные присяге и боеспособные части в полном военном снаряжении, с боевыми и продовольственными запасами в столицу соседней губернии, где большевики не имели значительного влияния. Оставив в полном неведении комитетчиков и всех, кто жил в городе, остатки воинских частей, верные присяге, в ночной тишине, кто на поездах, а иные в пешем и конном строю скорым походным маршем покинули пределы своих гарнизонов. Подпоручик Миланюк в товарном вагоне, набитом штабной документацией, с небольшой группой офицеров проследовал к месту назначения. Восемнадцатый год сеял смуту в душах военных. Впереди не было никакой определённости.
Город этот мало чем отличался от большинства городов Сибири. Кирпичные здания перемежались деревянными. Самые бойкие места – базары. У Александра не было свободного часа, чтобы пошляться по городу, как это было принято у кадровых офицеров части. Предстояло разобрать все папки, отфильтровать ненужное, привести в порядок донесения, распоряжения и приказы. Он буквально дневал и ночевал в штабе, руководство подгоняло. А уже пошли потоком новые шифровки и телефонограммы. Он свёл знакомство с офицерами штаба Редутовым и Костовским, с теми, что на прежнем месте дислокации дивизии как-то откровенно судачили в перекур о положении дел в армии и их дивизии. После первой, на новом месте базирования части, получки Александр решил провести культурно вечерок в ресторане «Маленький Париж». В вестибюле, поправляя перед зеркалом френч и приглаживая старинной расчёской слегка вьющийся хохолок, увидел знакомых штабистов Редутова и Костовского. Повернувшись к ним, приветливо поприветствовал их. Те обрадовались.
– Подёмте-ка с нами, господин подпоручик. У нас в ресторации заказан столик. Всё будет веселее, – сказал сухопарый Костовский. – И обратился к Редутову, крепко сложенному блондину, маленькой щёточкой равнявшему усы: – Надеюсь, Вы не возражаете, Геннадий Никодимович? Берём в напарники застолья молодого офицера?
– А почему бы и нет, Лев Константинович. Подпоручик наш человек, тоже из штаба. И, кажется, умеет держать язык за зубами. Так господин подпоручик…э-э, Миланюк? К слову, как Вас по батюшке?
– Батюшку звать Пантелей. Меня нарекли Александром, следовательно, я – Александр Пантелеевич. Прошу Вас обращайтесь ко мне просто по имени – Александр, Саша. Отец мой, купец изрядный, – приврал он для красного словца, – не раз в семье говаривал: – кто много болтает, по тому крепко батожок скучает.
– Годится, – рассмеялись офицеры. Костовский весело обронил: – Судя по всему, отцовский батожок не гулял по вашим бокам. Не так ли?
– Так-то оно так, Лев Константинович. Однако за то, что продешевил польский кафтан на тёплой подкладке, получил словесную выволочку сполна и увесистый кулак отца под нос.
Похохатывая, обсуждая меж собой этот сюжет из жизни ещё в ту пору молоденького новичка-купца, офицеры вошли в залу. Приняв «на грудь» первые рюмки с водкой, закусив, старшие офицеры расспросили у Миланюка о том, где он служил и воевал ли на фронте. Узнав, что он, хотя и не активный, но участник Брусиловского прорыва, два друга-офицера обрадовались. Ну как же, кто из фронтовиков не знал о 8-й армии, о её героических сражениях на Волыни. Уж кому-кому, а им, фронтовикам, хорошо известно имя генерала Каледина, в армии которого, в пехотной дивизии столнулся с противником солдат Миланюк.
– Досталось вашей армии в Ковельской бойне, – обронил грустно Костовский. – Ты-то не знал, нижним чином был тогда. Потери, наш молодой друг, были ужасными, полегло за всю операцию несколько десятков тысяч бойцов. Редутов Геннадий Никодимович в госпитале лежал в одной палате со знакомым офицером из 3-й Гвардейской пехотной дивизии. Тот сказал, что у них из ста восьмидесяти боевых офицеров в четырёх полках осталось в строю меньше тридцати. И всё же в начале сентября у Свинюх наши молодцы-преображенцы и измайловцы пленили почти тысячу австрияков, а ещё захватили орудия, миномёты, пулемёты.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: