Андрей Халов - Вероника

– Но я никогда к этому не привыкну! – вырвалось у Вероники против её воли, о чём она тут же пожалела, потому что после её слов «мама» взяла со столика из лозы, стоявшего рядом с её креслом, плётку с плетёной кожаной ручкой и несколькими короткими кожаными кнутцами, пучком, как щупальца у кальмара, свисавшие из неё, поднесла инструмент к подолу платья Вероники и подняла его так, чтобы стало видно всё лоно девочки и часть её прекрасного животика.

Вероника занервничала. У неё только-только всё пришло в норму, перестало болеть, зажило и вернулось к своему прежнему, прелестному виду. Она стояла с задранным вверх подолом, ни жива, ни мертва, понимая, что ещё одно неверное слово, нечаянный «душевный» порыв или напрасное восклицание, хотя и идущее от сердца, но здесь совершенно никому не нужное и не интересное, и её ввергнут в пучину оргии. Присутствовавшие здесь мужчины уже уставились на её прелести с нескрываемым вожделением. Она знала, что, как только «мама» скажет: «Фас!» – её начнут рвать как волки тёлку. Ей больше не хотелось повторения того опыта.

«Молчи, дура! – приказала самой себе Вероника. – Молчи, если сама себе дорога!»

– Ты мужу изменяла? – вдруг поинтересовалась «мама», продолжая рассматривать её прелести. Она заметила, что Веронику всю потрясывает мелкой дрожью и посмотрела ей в лицо. – У тебя ведь был муж?!..

– Был, – ответила Вероника, не зная, что ждать в следующую секунду.

Она понимала, что в любой момент всё может повернуться против неё, и после разговора последует действие.

«Мама» опустила подол и положила плётку обратно на столик, потом, обведя взглядом стоящих вокруг бассейна, спросила:

– Знаешь, что их больше всего в тебе возбуждает?

– Нет, – призналась Вероника.

– То, что ты боишься! – сказала мама, осматривая по очереди своих подчинённых. – Не твоя красота – ею можно восхищаться и любоваться, но она не злачна! Твой страх – вот что больше всего действует на них! Чем больше они видят, как ты дрожишь, тем сильнее готовы ринуться на тебя, как только я разрешу это сделать!.. Поняла?!

– Поняла! – кивнула головой Вероника.

– А раз поняла, то приходи в себя! – заключила «мама». – Я ведь тебя позвала совершенно для другого!.. Но если ты и дальше будешь вся дрожать, мне станет просто обидно!.. Ну, тогда держись!

Она погрозила ей пальцем. Потом окинула её взглядом сверху донизу и спросила:

– Не хочешь присесть?..

– Что?! – не поняла Вероника.

– Присесть, говорю, не хочешь?! – переспросила «мама» уже более угрожающим тоном. Ей не нравилось, что девчонка сосредоточилась на своём страхе, от которого должна была научиться освобождаться.

– Хочу! – призналась Вероника.

Ей, в самом деле, хотелось занять позицию пониже и, если было можно, то, действительно, присесть, чтобы не торчать перед «мамой» в одном платье без трусов, когда она каждую секунду может снова поднять её подол.

– Принесите даме кресло! – скомандовала «мама» кому-то в сторону, а потом обратилась к Веронике. – Раздевайся!

Дрожь, которую Вероника пыталась побороть в себе, вновь усилилась.

– Я два раза повторять не буду! – «мама» взяла маленькую чашечку с кофе, которую ей протянул швейцар. – Ещё один раз проявишь недопонимание, и моему терпению придёт конец!..

Вероника тут же сбросила платье и лифчик, которые на ней ещё оставались, стараясь унять дрожь.

– Мне просто холодно! – сказала она.

– Лезь в бассейн! – предложила ей мама. – Поплавай! Согреешься!

Вероника даже не полезла, – тут же нырнула щучкой в горячую воду, ощутив, как проходит дрожь.

Приятная теплота бассейна обняла её тело и стала ласкать его. Вероника почувствовала, что успокаивается. Она стала медленно плавать, уже не обращая внимания на мужчин, которые смотрели на неё сверху. В воде ей было комфортно, и, не смотря на то, что была голая, чувствовала себя защищённой, словно в одежде.

«Мама» смотрела, как она плавает, словно на театрализованное шоу, спокойно и с интересом, пила кофе. К ней подходили какие-то посетители, о чём-то с ней переговаривались на ухо. Веронике казалось, что она так плавала бы вечно, лишь бы больше не стоять перед мамой нагишом. Здесь ей было намного уютнее.

– Ну, мужу-то изменяла? – спросила «мама» откуда-то сверху.

Вероника пожала плечами, словно пытаясь припомнить, было ли хоть что-нибудь, о чём её спрашивают.

– Да, не ври! – продолжала «мама» свою тираду. – Такой красивой женщине трудно устоять перед соблазнами! Да и вряд ли ты напрягалась, чтобы это делать! Я просто вижу, как к тебе мужики липли пачками, поэтому даже не сомневаюсь в том, что кто-то из них тебе разок-другой приглянулся, и ты ему не отказала!

«Мама» замолчала, продолжая наблюдать за Вероникой. Ей словно нравилось это. И Вероника решила больше ничего не говорить, пока её не попросят.

– Я долго думала, что с тобой делать! – продолжила свои рассуждения «мама», отдав распоряжения пришедшему из ресторана посыльному официанту. – Ты думаешь, что я неделю тебя не беспокоила просто так?! – Вероника продолжала плавать, навострив ушки. Она не знала, что ответить ей на этот вопрос. – Ты у меня, девочка, вся перед глазами! – продолжила «мама», не дождавшись ответа. – Я могу тебя прочитать, как открытую книгу! Хочешь, я расскажу тебе, кто ты такая, и что о себе думаешь? – «мама» уже не ждала ответа, она словно читала лекцию или вела какой-то другой профессиональный монолог. – Ты маленькая провинциальная сучка! Обрати внимание: я говорю «провинциальная» не для того, чтобы тебя обидеть или унизить, а чтобы выразить твою сущность. Ты, действительно, маленькая провинциальная сучка. И тебе эта Москва и даром не нужна! Ты любишь свой городок, и больше тебе ничего и не надо. И ещё, ты очень любишь себя! Ты считаешь, что твоя pussy… Understand me?!..

– Yes! – кивнула головой Вероника.

– Ну, хоть в этом я не ошиблась, это хорошо!.. Так вот!.. Ты считаешь, что она у тебя самая-самая расчудесная!.. Открою тебе одну маленькую и страшную тайну: так считает девяносто девять процентов женщин! Но это ещё не всё! Ты уверена, что все должны относиться к тебе, как к королеве, и, кстати, этим, наверно, многого добилась в свои годочки. Ты думаешь, что к этому всему прилагается твоё внутренне содержание, твой богатый внутренний мир. Здесь я тебе тоже открою ещё одну маленькую тайну: твой внутренний мир никому не нужен! У каждого свой внутренний мир, и от твоего им не прибавиться….

Вероника всё плавала, вслушиваясь в каждое слово «мамаши».

В это время вокруг той началась какая-то суета: принесли второе плетёное кресло, несколько официантов из ресторана пришли с подносами, накрытыми белыми полотенцами сверху. Между плетёными креслами установили никелированный столик, на который стали накрывать, расставляя блюда с принесённых подносов, официанты.