Виктор Елисеев - Mediaгрех

Я кивнул. Хотя на самом деле не очень понял. Мне показалось, что у этого закомплексованного автоматчика крыша поехала на теме секса. Таких ораторов обычно можно встретить на сцене среди сектантов. Тоже мне, нашелся «агент-провокатор». Выудил из меня мои потаенные истории (а я их никому не рассказывал вот так, запросто) и грузит своей грязной философией.

– Тимур, это все, конечно, очень хорошо, но я бы хотел поговорить теперь на языке бизнеса.

Тимур удивленно поднял брови, а я продолжал, чувствуя, что на этот раз сам застал его врасплох:

– Опишите вкратце основную вашу проблему по специфике моей работы, что вы от меня ждете, решение каких задач вам необходимо. А я предложу вам, и пока совершенно бесплатно, несколько своих идей. И по результатам мы оговорим мою зарплату. Как вам такой вариант, Тимур?

Это был открытый вызов с моей стороны, и спасовать он не мог. Не в его характере. Определенно. Он откинулся на стуле и удивленно посмотрел на меня.

– Вот даже как, с места в карьер, значит… Ну хорошо, Максим, – усмехнулся он и побарабанил пальцами по столу, – попробуйте. Итак, исходные данные: продажи спортинвентаря упали на 17 процентов за последний год при прежней средней посещаемости. Благодаря широкой сети магазинов потери пока не так ощутимы, но тенденция налицо. Акции и скидки дают небольшой прирост, но только в пределах пяти процентов от общей потери. Реклама продукта желаемого результата не принесла. Ваши действия?

Я опустил голову вниз, изображая задумчивость. На самом деле ответ мне был известен, потому что именно к этому вопросу я и подвел своего экзаменатора. Всю предыдущую неделю я изучал их рекламу, ролики и акции. Скучное ни о чем в стиле «купи три гантели и получи четвертую в подарок» и грудастые блондинки на велотренажерах.

Я поднял голову:

– Полностью остановить всю рекламу бренда и товаров на пару месяцев. Уволить маркетолога и пиарщика, если они вообще есть. Собрать команду для мозгового штурма, а еще лучше пригласить специалиста на аутсорсе. И после затишья – массовый вброс, но перестаньте рекламировать тренажеры, это глупо и старо. Рекламируйте мощь и скорость, рекламируйте образ жизни, а не средства его достижения. Сделайте персональные скидочные карты градации «платина» и «стандарт», например.

Тимур молчал, а я продолжил:

– Даже если в дальнейшем ими будут делать только дорожки кокаина, неважно, все равно будут на виду. Персональную карту человек выкидывает лишь в семи процентах из ста, и это статистика, можете проверить у своих маркетологов. Я гарантирую как минимум возврат прежних продаж примерно через полгода, через год у вас будет прирост еще на десять процентов. Вот примерно так, Тимур. Ну, это навскидку, сами понимаете.

Тимур молчал, барабаня пальцами по своему столу-миноносцу, а я понял, что эту дурацкую комедию пора заканчивать. Встал, собрал свои картинки обратно в папку (зачем я их приносил? все равно никто даже не взглянул) и напряженно произнес:

– Ладно! Как там у вас говорится? Спасибо, мы с вами обязательно свяжемся? До свидания!

И я направился к выходу.

– Стой! – Тимур тоже поднялся. – Поступим так, – заговорил он, прохаживаясь по кабинету, – я беру тебя на работу, проверим боем, что у тебя там еще в башке есть.

Тимур подошел ко мне. Внимательные глаза словно попытались просверлить мою черепушку насквозь, хотя со стороны это выглядело несколько комично.

– По рукам? – наконец спросил Тимур.

– По рукам, – выдохнул я, пока сам не понимая, на что и зачем согласился.

Что-то вообще какая-то полная непонятка получается. Странный этот босс… Вышел я из кабинета, ко мне подбегают конкуренты: «Ну что, как? Что спрашивает?».

Точно как из экзаменационной аудитории: «Что, сильно препод режет?» Ну а я такой, как будто с пятеркой в зачетке уже: да, режет, да, строгий, но если учил хорошо и сам дерзкий – то нормально все будет.

А потом вышел, репу чешу… Что-то не то… Почему он меня пригласил-то? Зачем? Может, типа шутка такая? Пошутили, посмеялись, он, по-видимому, человек веселый. Сейчас сидит со своей Катенькой или как там ее, гладит ее по ноге, и оба хохочут. Ну что теперь? Злиться? Обижаться? Ерунда. В принципе получилось в самом деле прикольно.

Короче, надо поступить так. Денег немного осталось, так что имеет смысл где-нибудь затусить и для повышения бойцовского духа кого-нибудь подснять!

Бар назывался «Тема». Толик, университетский дружбан из Уренгоя, с которым я решил встретиться, за что-то беззаветно его любил. Ну и я тоже, за компанию. Хотя само заведение мне не нравилось.

Кирпичные стены. Стремные фотки тусующихся клиентов в рамочках. Неоновый свет бьет по глазам. В общем, поначалу хрен поймешь, как на самом деле выглядят эти резвящиеся телки.

Но все по фигу.

– Уренгойское газовое месторождение – третье в мире по величине запасов, – мычит Толик, вываливая купюры на барную стойку.

Его папаню, сидящего на газовой трубе, такими расходами не разоришь. Так что пить мне шаровые коктейли всю ночь напролет, не жалея печени и газовых запасов Российской Федерации.

Вообще-то для пикапа Толян – не лучшая компания. Это не так, как у девок: если одна страшная, то вторая на ее фоне выезжает. Мой «фон» своей рожей даже вышибал отпугивает. Сейчас, например, так он напряженно изучает телок на танцполе, что на лбу пот выступил. И при этом вид у него, как у неуверенного стервятника. Похоже, наметанным глазом самую пьяную ищет.

На часах – 23.12. Кто не знает, время с одиннадцати до двенадцати – лучшее для съема. Потому что в этот час все золушки еще при параде. Макияж не пополз, колготки без стрелок, пачка сигарет не докурена… Тут у них и появляется легкое такое беспокойство: «Мать твою так… Когда же я туфельку потеряю?»

Так вот улов у меня в тот вечер был что надо. Все золушки как на подбор. И рожа, и кожа, и сиськи на месте. Снимать с таких туфельки – одно удовольствие. Если б не Толик… Короче, в течение часа обломал он мое личное счастье раз эдак пять своим старомодным сленгом:

– Ну чё, тусанем?

– А ты сёдня отжигаешь…

– Чика, а ты отпадная!

Примерно с такими тупыми вопросами он подъезжал каждый раз, когда все уже было на мази. Ну и финал был очевиден.

После полуночи в баре остались в основном «тыквы». И казалось, насиловать печень – единственно верное занятие. Благо три коктейля спустя в бар на полусогнутых впархивают две подружки. И одна явно заслуживает моего нетрезвого внимания. Хорошо, Толик пошел отлить.

Значит, так: стройная брюнетка, девятнадцать лет, зовут Ника. Имя мне сразу не понравилось. Дурацкое. Только вот запоминать его было незачем, и это стало понятно после пяти минут разговора.