Сергей Платон - Рекламмистика (сборник)

Короче, поборол в этот раз Кторов Подколодного по всем позициям. Трифон-то не только на креатив ничуть не потратился, так и жену-молодку обрести исхитрился недорого.

До чего же сметливый, лукавый, злокозненный, на кривой-то козе не объедешь его. Капитал наживать – не про совесть смышлять.

Только лишь голодранцы рекламные сдуру понарисовались попусту, задарма наэскизничали, горемыки наивные. Макетами друг перед дружкою на кторовских тендерах модничали, в дизайне высоком тягались. Что за эскизы-то в конкурсы слали, сплошное загляденье, один краше другого. Удивлялись изрядно, чой-то всякий раз фирмёшка «ВО», никому не известная, выигрывает? Невдомёк им было, убогоньким, что деньжатки пусть малые, но негоже им из семьи-то отлынивать на сторону.

Ой, как хитры пути вечного русского тендера! Какими такими оказиями в нём побеждают, одному лишь Лукавому ведомо. Не талантами-сроками-ценами, не умением и не опытом, не идеями преискусными, не откатами хитрыми. Бывает, что и крупными бёдрами верх одерживают.

Надоумил Ваня плутоватого Трифона на свою голову, тот и постановил старый стиль не трогать, только на продвижение тратиться. Дразнят порой особливо обиженные рекламщики стиль Корпорации теперь «тришкиным кафтаном» и «кургузой дерюжкой». Ну, да кто же их слушает?

Во как!

Что, «неправда» скажете? И то верно. Это ж сказка, врака безответственная. Всамделешние купцы высшего звена, элитарной топ-гильдии, и впрям редконько такими-то суконными лапотниками выставляются.

Хотя…

Алтынного вора вешают, а полтинного чествуют. Вот мы их слегонца и почествовали. Сами золото моем, а сами голосом воем. Вот и позавывали маленечко, всё оно и полегче сделалось. А ежели, сгоряча, чего не того наплели, так нам, игрецам беззаботным, балагурам беспечным, оно завсегда простительно. Поди, спроси с дурака ума. Не скоморошье это дело, горшки лепить. Наше дело – горшки колотить!

Так-то вот оно!

Порешила однажды пакостница одна Ваню Кунстмаллера, дизайнера популярного, вам-то уж явно знакомого, со свету сжить, чтоб и духу от него не осталось ничуточки.

На одном волосочке тонёхоньком жизнь парнишкина внезапно повисла. Какие тут сказочки? Жуть реальная и угроза взаправдашняя. Что за напасть? Кто такая она и как это так?

А вот, слушайте…

В добрый час сказать, в худой промолчать! Но живёт она среди нас, Безобразина гадкая. До чего же хитра и пронырлива! До чего ж кособока, крива и уродлива!

Зубы редкие частоколом торчат недотыканным, щёки пухлые, водянистые, как и веки у ней, все морщинисты. Ноздри круглые, угреватые, груди и руки как плети болтаются, худосочные бёдра вихляются, костяная нога циркулем приволакивается, за другую, короткую ногу, цепляется. Губы слизкие дурно попахивают.

Хороша Образина?

Смрадный рот свой усмешкою пошлою вечно кривит она и хихикает подленько. Сквернословит, как дышит… и лукавится, лыбится… Что, славна Образина? Конечно же! Залюбуешься, да забудешься! И тошнёхонько станет, и скверненько…

Только это когда к ней присмотришься пристально, да при этом ещё и подумаешь. Но не всякий теперь себя мыслями тешить решается хоть бы в месяц разок. Размышлять не всегда и не каждый торопится. Интересно, а раньше-то больше мы думали? Да какая теперь уже разница? Динамичные времена на дворе.

Ни к чему в резвый век и в эпоху прогресса технологического захламлять себе мозг бесполезными думами, зряшными мыслями, философиями напрасными. Нам, для наших лукавых делишек, для ведения ловкого бизнеса, для удачи пройдошливой, для успеха карьерного, для хватких починов и других продувных начинаний, векового инстинкта вполне предостаточно.

Вот, когда пораскинуть мозгой бы сподобились, аккурат и признали бы, может быть, в милом лике новомодной «красавицы» нашей несусветное дряхлое рыло БЕЗ ОБРАЗА. Так ить нет, не глядим, а таращимся, и не смотрим обычно, а зыркаем.

Если мельком поглядывать, так она и недурственна. Потому что гламурная очень. Потому что нарядная. Побрякушками бриллиантовыми (фальшивыми), будто ёлка рождественская, вдоволь увешанная, спа-салонами, фитнесами, саунами обработанная, пластическими хирургами подтянутая, визажистами густо отмакияженная, элитарными модельерами (это жадные портные по-нынешнему) со знаменитыми стилистами (это алчные парикмахеры так зовутся теперь) принаряженная-причёсанная… по бутикам фланирует Образинушка.

Мужики ажно шеи сворачивают.

Крепок значит, кряжистый низкий рефлекс, что давным-давно к нам в людские тела заселился, интеллектом его не повышибешь, не поправишь культурою. Плутовские глазёнки состроит она им, они – ловеласничают. Станет вдруг придуряться наивною, эти тут же ухаживают заботливо, куртуазничают, кавалерствуют, галантничают. Невдомёк этим простофилям кобелирующим, волокитам простецким и прочим дамским любезникам районного уровня, что пред ними не девка обычная, не коза и не тёлочка глупая, какой представляется, а сама Образина Великая, смотр владеньям своим учиняющая.

За рекламой, за эстрадой, за городскими пространствами днями ходит-приглядывает. Всё ли пошленько там, всё ль незатейливо, всё ль пригоженько? Не пробралась ли мысль туда или дума глубокая? Телевизорным воротилам и кинопродюсерам выгодные форматы подсказывает. Чтобы мелконько всё, чтоб «по верхушечкам». Вдруг пробудятся в зрителе чувства возвышенные, благородные устремления или, будь он не ладен, катарсис какой? Чур-чур-чур! По издательствам, по книжным лавкам, по киоскам с печатной продукцией шныряет. Не затесалось ли в обширные ряды продукции некое произведение? Не подымает ли голову придавленная чтивом литература? Не отвлекается ли народишко от жареной социалки и гламурной сплетни на ещё не совсем дорезанную журналистику? По большим да по малым театрам помпезным, по бьеннале и вернисажам прохаживается. Всё ль фальшивенько там, ярконько, пряменько и авангардненько? Нет ли сложных полотен классических, тонких и многоплановых?

По ночам в головы всяким-разным творцам разноодарённым затёсывается, гадит им прямо в замыслы обильно и нагло. А чего вы хотели? Гадина она и есть.

Вот какая бесстыжая!

Художника под локоток пихнёт невовремя, глаз замылит ему, мастихин изогнёт, кисти растреплет, краски разбавит вином. Вот и славненько! Режиссёру фальшивую темку подскажет, а пригожую светлую идею сажей жирною вымажет, остромодными концепциями пополам с опереточными идейками заменит. Вот и чудненько! Писателю остроумие притупит, матерков непотребных и плебейских метафор в ухо нашепчет. Распрекрасненько! Композитору струны рояльные клубком заплетёт, гармоничные созвучия перепутает все, какофонию из потёмок души его вытащит, на частушечный ритм, на знакомый попсовый мотивчик настроит. Ай, любезно как!