Сергей Платон - Тонкие повести. Стеклобой/Театральные каверзы/Инглубагла
- Название:Тонкие повести. Стеклобой/Театральные каверзы/Инглубагла
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Ридеро»
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-4474-0617-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Платон - Тонкие повести. Стеклобой/Театральные каверзы/Инглубагла краткое содержание
Тонкие повести. Стеклобой/Театральные каверзы/Инглубагла - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Нет, подожди, а с красавицей-то что случилось?
– Осталась на остановке.
– И все?
– Тебе мало? Может быть с ней, наоборот, чего-то не случилось. А может, тяготило ее как раз то, что не случалось с ней чего-то важного никогда?
– Нервная дура какая-то.
– Зато ты у меня очень выдержанная, – раздражался Егор.
– Ну ладно, а на пляже чего? – увертывалась от скандала Гейша.
– Все происходило вокруг женской выжималки, – ляпал Егор и смеялся, – лучше говорить переодевалки, как ты считаешь?
– Кабинки для переодеваний, балда! – весело поправляла Гейша.
– Точно! Спасибо, коллега! Итак. Улегся я, жарюсь, и чувствую краем глаза…
– Глазами не чувствуют, они для того, чтобы видеть!
– Некоторые шибко уж очень образованные филологи скоро в свою любимую общагу поедут, если опять перебивать будут!
– Молчу, молчу.
– Итак. Чувствую, что на периферии обзора что-то происходит. Присматриваюсь. А вокруг кабинки пацан лет тринадцати трется, дохлый такой, в идиотских семейниках. В стенке кабинки какой-то урод, понимаешь ли, дырищу приличную проковырял, а этот, значит, подзыривает. Такого упоительного восторга и брызжущей радости на лицах людей я давно не видал. Ну, правильно, в койку к тебе ему рановато, в клубы тоже не пускают. Где же он тебя еще увидит голой?
– Дурак!
– Дурак. В смысле он – дурак. А я вот не сразу понял, что это клиника.
– Его хоть застукали?
– Стукали его девки, стукали в прямом смысле слова. Один парень за ним по всему пляжу носился. Только отгонят, а этот опять за свое. И опять восторг на лице, и опять блаженство. Между прочим, наслаждение он не только лицом выражал. Есть в организме у мальчиков такая предательская штуковина, которую очень хорошо заметно, когда они испытывают удовольствие определенного свойства. Так вот, у него она была взведена на «три пятнадцать». В финале, прошу прощения, все увидели как выглядит «брызжущая радость». Лучше, наверное, говорить «брызги шампанского».
– Какая разница как говорить? Его же лечить надо! Он же насиловать пойдет! – В голосе Гейши звучало негодование. – Кто-нибудь из вас хоть додумался дурку вызвать?
– Нет, – растерялся Егор, – все просто порадовались, что ушел.
– Рано порадовались. Подрастет немного и начнет безобразничать, гад.
– А ты ведь права. Я даже не подумал.
– Глупый, – оттаивала Гейша, ласково похлопывая маленькой ладонью по егорову лбу. – Совсем глупый!
Подушечки ее пальцев приятно касались век, неторопливо изучая географию лица, и они целовались.
– Надо бросать курить, – разглядывал в темноте готические пепельные огоньки сигареток Егор, – только мы с тобой безвольные, ничего у нас в этом смысле не выйдет. Вот ведь какую прилипчивую заразу человечество себе выдумало. И не радует нас курение, и не помогает ничем, а фиг отлипнешь. Что уж о нас, убогоньких, говорить, если даже священники покуривают. Представляешь, шел мимо церкви, а в гаражах служитель культа перекуривал. Прямо как школьник за школой, сигарету кулачком маскировал, дым ладошками развеивал, по сторонам все время озирался, чтоб не засекли. Затянется и крестится по-быстрому. Всегда удивлялся этой их способности креститься размашисто, будто комаров отгоняя. Бороденка, космы, униформа черная, все как полагается, только глаза у него были нестандартно озорные, не такие как у них у всех, проказливые были глазки и веселые.
– Когда ты все это успел заметить? Там же идти два шага.
– Покурить остановился, – виновато улыбался Егор, – и, по-моему, не зря. Еще кое-что занятное подглядел. Выходит из храма дуэт, мама с сыночком скорее всего, очень уж похожие. Лица скорбные, фигуры сгорбленные, типичные прихожане. Ей лет за шестьдесят, ему за сорок примерно. Аккуратненькие такие шли, покорные. А когда мимо проходили, услышал, о чем говорят. Они ругались! Можешь себе представить? Ядовито, матерно, тихо уничтожали друг друга.
– Давай не будем ссориться больше, – шептала Гейша.
– Давай. Будем только петь и смеяться как дети. Ладно? Нет, лучше будем плясать как бомжи у супермаркета. Вот счастливый народец!
– В магазин-то тебя зачем понесло, деньги что ли появились?
– От дождя прятался.
– И что за бомжи?
– Хорошие бомжики, влюбленные. Счастье – субстанция непредсказуемая, может возникнуть в самых неожиданных местах и у самых неординарных людей. Расцветет оно вдруг на какой-нибудь неимоверной какашке и порадует всех вокруг, улыбки по нашим кислым физиономиям развесив. Плюгавые они, конечно, были, мокрые, пьяненькие. Ухватились за ручки вдвоем, и давай танцпол в лужах устраивать под аккомпанемент радио из магазинной колонки у входа. Счастливчики. Знаешь, как им было хорошо!
– Догадываюсь. А мы с тобой влюбленные?
– Похоже на то. Предлагаешь пойти в луже поплясать?
– Да нет, – тихонько смеялась Гейша, – мне для счастья дождика не надо, у тебя под одеялом гораздо теплей, да и натанцевалась я уже сегодня. У меня сейчас счастье. Расскажи еще.
– Про кого?
– Про балалайку у тебя что-то там было. Или про милиционера.
– Про балалайку сначала, потому что она там же, у супермаркета, сидела.
– Кто?
– Бабулька с балалайкой.
– Так бы и говорил, а то получается, что балалайка у тебя сидела.
– Опять дразнишься? А я тебя прощаю. Видишь, какой я великодушный!
– Пока не дослушаю, в общагу не поеду, можешь не надеяться.
– Тогда слушай. Бабку эту я и раньше замечал, но так близко лишь в этот раз увидел. Лет восемьдесят, наверняка. Удивительная старуха, тельце дряхлое, глазки слепенькие, а мозги ясные. Так остроумно пьяные пляски комментировала, что вокруг нее куча народа собралась и денег ей в коробочку тут же накидали. Эти пляшут, а она, в качестве озвучки, частушки с соленым словцом запузыривает. Блеск! Продавщица кому-то в очереди рассказывала, что приходит бабуля перед квартплатой, высидит за пару дней копеечку на коммунальные счета и больше не появляется. Представляешь, какая молодец бабушка, не просто милостыньку клянчит, а как бы искусством зарабатывает! Говорят, дети ее померли, а внукам не до нее. Только в День победы в орденах приходит и без балалайки. Спасенная родина почитает своих героев исключительно в массе, не конкретно. Война забывается быстро. Отдельно взятые слабеющие герои-победители спасаются от жестокостей нового поколения каждый самостоятельно. Их побеждает время. Понимаешь?
– Да. Жалко ее, все уже поумирали, а она все живет. Ты мне лучше расскажи, каким таким образом в милицию попал.
– И не попадал вовсе. Просто ждал Серегу в метро и смотрел, как по станции прохаживается мент с новенькой дубинкой. Подождет, пока схлынет поток народный, и с размаху как треснет по колонне с удовольствием, с оттяжечкой. Успокоится, мышцами под кителем поиграет, дождется следующей электрички, пропустит поток, и опять бьет колонну. Разминался служитель порядка, видимо давненько никого не бил. Вот что у него в голове происходило, о чем он думал? Да и думал ли вообще? О душе, к примеру? Страшно жить в стране, где за порядком смотрят люди без головного мозга.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: