Тануши Сковородка - Похитить Дольче&Габбана

– Мисье Брюйер, куда поставить цветы? – К незнакомцу обратился мальчик-официант с громадным букетом роз.

– На стол. – Последовал ответ на ломаном английском. Когда он повернулся то, заметив меня, стал приближаться.

Вот тут и случилось самое страшное. У меня во второй раз перехватило дыхание. Он был настолько красив, что мужчины на обложках глянцевых журналов казались жалкими и ничтожными, и бросили бы модельную карьеру, как только увидели его взгляд. Выразительные большие глаза будоражили душу, даже когда я смущенно смотрела вниз на пару секунд, а кучерявые волосы игриво торчали, при этом не теряя блеска и лоска. В каждом шаге чувствовалась уверенность и очарование парня – ему нельзя было дать и 20 лет. У меня в голове был только один вопрос – неужели это Пьерр???!!!

– Вы прийти, мисс. – Он подошел очень близко, но я и так стояла в полном ступоре. Хотя чего там говорить. Он мог делать со мной все, что только захотел бы – меня словно парализовало. Но оказалось, что он просто поприветствовал меня поцелуем в щеку, при этом оставив шлейф дорогого парфюма. – Выглядите потрясающе.

Ну конечно. Еще бы я не выглядела чудесно в моем новом обтягивающем черно-белом платье и любимых ботильонах. Мне так хотелось сказать что-то вразумительное и перестать пялится, но я только выдала какие странные звуки, вроде:

– Дддддааа, это я.

– Деточка, этот милок предназначен совсем другой. Не смотри на него, как на последнее тирамису в магазине. – За спиной послышался знакомый голос. Да, его я узнаю не то, что из тысячи – его я узнаю из миллиона.

Затем появилась она. Если честно, с момента нашей последней встречи она совсем не изменилась, словно время обходило стороной это аристократическое лицо: оно выглядело идеально. Черные штаны, белая рубашка (явно дизайнерская), и все это (как она бы сама сказала) под соусом с темной длинной накидкой.

По-моему, бабушка стала еще тоньше, чем была. Все руки в массивных перстнях, в руках мундштук – бабушка умела быть эффектной.

– Ну? – Она села на диван, закинув нога на ногу. – Где он?

– Кто? – Выдавила я из себя очень тихо (как вы помните, я не очень сильно могу строить диалог с ней, хотя что говорить… вообще не могу).

– Вы сейчас себя ведете точь-в-точь как моя внучка. – Усмехнулась Мэри Бьяджи, даже не подозревая насколько она близка к истине.

Одного понять не могу, за кого они меня приняли. У меня начиналась паника от стального бабушкиного взгляда.

– Наш ужин. Или вы предпочитаете кормить своих клиентов воздухом? А может надеетесь, что гости забудут об еде, когда увидят ваши ноги?

Ее глаза демонстративно окинули меня сверху вниз. Этим она ввела меня в еще более сильный ступор. Мозг отказывался работать и скажу вам честно, мне стало очень плохо.

– Мадемуазель побледнела… – Красавчик Пьерр попытался заступиться за меня. – Ей срочно вода (видели бы вы его глаза при этом. Каким заботливым человеком надо быть, чтобы так переживать за незнакомую девушку).

– Нет, ей бы срочно с тобой в Монако. – Промолвила Мэри холодным голосом. – Я наберу вашего директора, деточка, и вы больше никогда не сможете работать даже в дешевой забегаловке.

– Дело в том, что…

– Не утомляйте меня ненужными вещами. Это все terribilmente, у меня кружится голова. Дэмплси, воды! – Бабушка грациозно приложила руку ко лбу – театральности у нее, конечно, столько же, сколько воды во всех океанах вместе взятых.

Дворецкий тут же появился с подносом, на котором стоял большой хрустальный бокал.

– Что это? Вы хотите меня окончательно уничтожить? – Стальной взгляд накрыл дворецкого и я, наконец смогла ненадолго передохнуть.

– Что-то не так, мисс Бьяджи? – Дэмпсли испуганно поставил поднос на стол, чуть не выронив его перед этим. – Обыкновенная вода без газа.

– Вы действительно не видите или нарочно издеваетесь?

– Ммммиссс Бьяджи! Я принес вам воду. – У него дрожали руки и на лбу выступил пот. Неужели я веду себя также? Если честно, это ужасно.

– По-моему вам пора к окулисту, truffatore! – Бабушка положила руку на сердце. – Мне очень плохо. Все в этом доме сговорились против свадьбы. Пьерр, мальчик мой, rogazzo prediletto! Сядь рядом. – Она схватила красавчика за руку и силой потянула к дивану.

Я в это время несколько раз рассматривала бокал, пытаясь понять, что могло вызвать у бабушки такую бурную реакцию. Кусок хрусталя весьма банального дизайна – такими завалены полки всех дешевых магазинов. И в конце концов до меня дошло. Конечно, Мэри Бьяджи всегда нужно издеваться над людьми – повод для этого она найдет везде. Однажды она десять раз вызывала такси и ровно столько же отсылала их обратно, только потому что у водителей были ужасные (по её мнению) прически.

– Дэмпсли, я уволю вас, если вы не скажите, зачем так поступаете! Посмотрите на этот бокал внимательно и задумайтесь! Хотя чем вам думать.

– Мы его несколько раз протирали. Это…. – Он почти рыдал, при том, что Мистер Дэмпсли – один из лучших дворецких во всей Англии.

– Бокал из сервиза, который папа подарил маме на день рождения. Она тогда была такой счастливой. – Промолвила я, глядя на поднос. Перед глазами снова возникли воспоминания того вечера и на глаза даже выступили слезы – такое впечатление, что ничего и не случилось. Словно еще вчера мы тихо и спокойно сидели в этой же гостиной, попивая вино и смеялись над шутками друг друга. Куда теперь подевались те счастливые минуты?

– Мисс Бьяджи? – удивленный голос дворецкого вернул меня обратно. Зачем он это сделал? Минуту назад я пыталась убедить себя в том, что реальность всего лишь кошмарный сон. Я только сейчас увидела бабушку и Пьерра с широко открытыми от удивления ртами. Но сказать им я ничего не успела. Сзади раздался еще один до боли знакомый голос.

– Мэри, дорогая!!!!!!!! – Он пронесся мимо с бешеной скоростью.

О, да, голос принадлежал еще одной весьма удивительной персоне в моей фамильном древе. Аника Бьяджи – бабушкина двоюродная сестра. Весьма известная особа в фэшн-бизнесе, которая то и дело тусуется с дизайнерами и моделями. Как по мне, голые манекены выглядят куда моднее и милее, чем Аника во всем своем гардеробе вместе взятом. У нас в редакции постоянно отпускают шуточки по поводу её убранств. Мне нечеловеческих трудов стоило доказать всем, что она – всего лишь моя однофамилица, потому что работы, мне кажется, у меня тут же бы не стало, если все узнали, что Аника – моя родственница.

Так, нужно срочно куда-то скрыться, пока мисс Бьяджи не начала выносить мне мозги. Как это делать она знает получше, чем правильно одеваться.

– Адриана, стой! – Приказала бабушка, пытаясь вырваться из объятий Аники и подойти поближе, – Прости меня, солнце, ты так повзрослела и похорошела, что выглядишь, как метрдотель “Спелого персика”. Это комплимент. – Она обняла меня, щедро одарив ароматом Шанель № 5.