Владимир Земша - На переломе эпох. Том 2

– И я тоже! – он как-то торжествующе, безумно и радостно взглянул на ничего не понимающего бойца. – И я,.. я живой!? – утвердительно, но с полувопросом воскликнул Тимофеев.

«Да! Дожили-ся! – подумал Бедиев. – Вот это уже точно диагноз! Вот уж кто бы спрашивал… Сразу видно, как их вчерашний вечерок прошёл!.. Живой!.. Как же! Тут, отстояв ночь „на тумбочке“ уже сам перестаёшь понимать, живой ты ещё или уже мёртвый. Дневальный это самый настоящий „живой труп“!..»

«Подмокло политзанятьице-то»! – Тимофеев крутил в руках свой заляпанный конспект…

– Товарищ лейтенант, тут, говорят, в полк приехал поэт какой-то из Башкирии. Айдар Халим, вроде зовут. Не слышали?

– Не слышал. И что?

– Да так, в клубе, вроде будут собирать сегодня. Все башкиры наши тащатся сейчас. Он, вроде, земляков своих собирает, фотографироваться будут. А вы идёте?

– А я что, на башкира похож, а? – Тимофеев нащупал зеркало, посмотрел на свою опухшую физиономию…

«Да-а-а, Бедиев, возможно, ты и прав.., – подумал он. – Мне стоит присоединиться к этой группе из солнечной Башкирии. Башка-а-а моя трещит ужасно!»

«Стоит человеку осознать неистинность своего существования и пересмотреть свои взгляды на жизнь с точки зрения возвышенного представления о самом себе, как он тут же изменит своё поведение и образ жизни. Когда человеком овладевает высокое понятие о его месте и роли в мироздании, он, естественно, старается действовать так, чтобы оправдать такое понятие и не унизиться до грязного или злодейского поступка, из-за которого он может опуститься, став ниже того представления о себе, которое имеется в его воображении».

(*Юм. соч. в 2-х т., т.2, с.611—612.)

«Осознание человеком своего высокого предназначения в мире отнюдь не достаточно для изменения своего поведения. Не субъективный разум личности, а объективная логика общественных отношений диктует личности то или другое поведение».

(Плеханов Г. В. избр. фил. пр-я., 1956, т.2, с. 451.)

Плац. Возле трибуны выстроились офицеры полка в две шеренги.

– Товарищи офицеры, если у вас есть проблемы в борьбе с неуставными отношениями в солдатской среде, прокуратура дивизии готова вам в этом оказать содействие и дать консультацию. Я буду сегодня и завтра работать в ленинской комнате седьмой мотострелковой роты,.. вашей, так сказать, «лучшей» в некотором смысле, роты,.. – капитан из военной прокуратуры дивизии обратился к молчаливому строю офицеров…

***

Ленкомната седьмой роты. Хашимов и Майер сидели напротив капитана из прокуратуры, изучая последнего своими глазами, полными внимания.

После убытия Иры их отношения более-менее наладились. Да и куда им было деться-то! Служба обязывала. Объекта для конкуренции более не существовало меж ними. Скорее наоборот, эта общая «болячка», ставшая историей, теперь их даже где-то и сближала.

– А где ваш командир роты?

– Э-э-э, товарыщ капытан, это вопрос нэ простой!

– Да уж, это ваш ротный – не простой вопрос! Ладно, об этом позже… Вообще, согласно последней статистике, ситуация с «неуставными взаимоотношениями» вроде как неплохая сейчас. Все получают звёзды на погоны, а я-то знаю, что на самом-то деле не всё так шоколадно, как кажется…

(Действительно, не всё, что лежит на поверхности, является таковым, как кажется, на самом деле. Статистика, например, роста количества изнасилований на деле часто является лишь ростом количества обращений, а не самой преступности, что может свидетельствовать, наоборот, о росте доверия к правоохранительным органам и о росте количества раскрываемости преступлений. А статистика, другой пример, увеличения фактов самогоноварения, – на самом деле, может говорить о начале реальной борьбы с этим явлением, «портящей статистику», но на деле уменьшающей объём производства нелегального алкоголя. Нельзя оценивать лишь поверхностные факты. Ведь мы видим только то, что вокруг нас. Но не всегда видим «низ айсберга». Поэтому наши суждения часто ошибочны. Особенно, когда люди подходят к проблеме формально, а они чаще именно так и подходят.)

– Итак, неуставные взаимоотношения в части – серьёзный бич, с которым необходимо бороться решительно. А не выполнение приказа начальника, товарищи офицеры, – это серьёзное воинское преступление и это необходимо пресекать. Без этого не имеет никакого смысла говорить ни о дисциплине в целом, ни о выполнении требований уставов относительно тех же «уставных» отношений между военнослужащими. Я сам знаю, как это трудно, когда командование части покрывает преступников, дабы не вынести сор из избы. А у вас, младших офицеров, нет никаких инструментов для борьбы. Так ведь?

– Так точно, товарищ капитан! Некоторых в наряд по определению ставить бесполезно, всё равно ничего не будут делать, других запашут. И на «губу» непросто посадить, а посадишь, всё равно ничего не изменится, даже ещё хуже порой.

– Так вот, мой вам дружеский совет из личного опыта. Если не боитесь, что командование на вас за это окрысится. Засудите одного-двух самых наглых бойцов. Из числа тех, что балуются неуставнухой. Другим неповадно будет. Шёлковые все станут. Я так сделал в своё время, так моя рота лучшая стала. Ни единого залёта. Я им чётко сказал, что у них один начальник – я. Ни земляки, ни деды. Только один факт нарушения, и всё! Труба! Главное – идти до конца, не обращать ни на кого внимания! Нужно иметь решительность! А то дождётесь, когда задроченные казарменной неуставщиной бойцы, видя бессилие своих командиров, как народ в Югославии, митинг 11 11 4 сентября 1988 года в Югославии начинаются демонстрации сербов и черногорцев, которые требуют введения чрезвычайного положения в Косово для защиты жителей от реакционных действий со стороны албанских сепаратистов. устроят!

А это значит, что власть уже не справляется со своими обязанностями по защите своих граждан! Реакцию нужно в корне давить, как гидру, пока та не разрослась! Так вот тут уж и приходится нашему брату самому брать ситуацию в руки!

Полковые и батальонные отцы-командиры потом все успокоятся, а вы получите управляемое подразделение! Не бойтесь за свою карьеру. Карьера любит сильных и смелых. Да и не всё ведь карьерой-то измеряется!

– А я и не боюсь. Меня уже всё одно объявили «вечным Ванькой – взводным». Так что уже мне терять?!

– Вот как?! За что же такая немилость?

– Так,.. было дельце. Это личное. Я не хочу говорить, – Майер посмотрел на капитана, потом, словив ухмыляющийся взгляд Хашимова, перевёл на него.

– Личное, говоришь? Никак на бабах погорел!? Я в точку попал?

– Я не хочу об этом говорить! – тот опустил глаза.